Натиск на Босфор

Отдельные нюансы русско-османской войны 1877-1878 годов. Фактор Исмаила Хана Нахичеванского на восточном фронте

09 апреля 2013, 22:08

Карты раскрываются?

На пути к российско-османской войне 1877-1878 гг. при негласном одобрении ведущих европейских держав(1), летом 1876 г. султанские войска остановили сербское наступление (во главе Сербии находился князь Милан IV Обренович). Главнокомандующим сербов являлся, по просьбе их правительства (как обычно преподносится историографией), русский генерал Михаил Черняев. С его назначением в сербскую армию потянулись российские добровольцы. Этот фон вызвал в России еще большее внимание к происходящему вокруг Балкан и надежды на победу сербов. Однако последовавшая атака осман привела к тому, что османской армии остался до Белграда всего один день пути.

В данном контексте довольно интересны воспоминания дочери известного русского поэта XIX в. Федора Тютчева – Анны Аксаковой, проливающие свет на происходящее в тот период в России. Она являлась супругой русского публициста, поэта, одного из лидеров славянофильского движения Ивана Аксакова. Он был членом Славянского благотворительного общества (Славянский комитет), оказывавшего помощь пострадавшим в Боснии и Герцеговине, снаряжавшего добровольцев в Сербию и Болгарию.

По словам А. Аксаковой, с отходом сербских частей в связи с османским наступлением, в России получила хождение информация о том, что сербская артиллерия "отказалась сражаться". Русские добровольцы, "предательски брошенные сербами, за которых сражались", все остались на поле боя. В любом случае, сербская линия рубежей была прорвана, и в Москве "возникла растерянность".

30 октября Россия предъявила Османской империи ультиматум, требующий заключения перемирия на двухмесячный срок. Российский чрезвычайный посланник в Стамбуле Николай Игнатьев пригрозил в случае отказа выведением всего представительства посольства из Османской империи. По словам А. Аксаковой, этот ультиматум в Москве был встречен "с энтузиазмом; никто не сомневается, что дело идет к войне", которую "уже давно требует наша поруганная национальная честь". Поэтому согласие Стамбула вызвало "сильное недовольство" в обществе, призывавшего "раз и навсегда решить восточный вопрос", каждые 10-20 лет приводящий к "конфликтам между нами и Европой".

4 ноября направленный великим князем Николаем Николаевичем к И. Аксакову генерал Николай Столетов раскрыл, что перемирие нужно для выигрыша времени, т. к. все "деятельно готовятся" к войне, а государь собирается объявить "манифест о мобилизации войск". Они обсуждали, что "осталось сделать для вооружения Болгарии" по линии Славянского комитета. Если ранее эта деятельность велась "тайно, хотя и по инициативе великого князя Наследника через Московское купеческое общество, передававшего средства в руки моего мужа, действовавшего независимо от Славянского комитета", в те дни "русское правительство" возжелало "само руководить вооружением".

Не случайно, завершая свое выступление перед представителями дворянства 10 ноября, Александр II высказал "твердое намерение действовать самостоятельно", с расчетом "на Россию". Его последними словами были: "Да поможет нам Бог исполнить наше святое призвание!"(2).

Откровения А. Аксаковой однозначно свидетельствуют, что все происходящее на Балканах в плане действий болгар (да и сербов) изначально курировалось Петербургом. Следовательно, и фактор М. Черняева возник не просто так, хотя официальная информация на этот счет изначально утверждала о противодействии высшей властью России попаданию генерала в Сербию.

Война становится реальностью

Очевидные провоенные шаги России не могли не оказаться в центре внимания европейских стран, и в декабре 1876 г. Англия инициировала проведение Константинопольской конференции. При представлении участниками саммита османской стороне проекта территориальных изменений по Болгарии, Сербии, Черногории, они столкнулись с информацией о становлении Османской империи конституционным государством. По словам представителей Стамбула, конституция, в комиссии по подготовке которой принимали участие османские немусульмане, в частности, член Государственного совета, армянин Ованес Чамич, фиксировала равенство религиозных меньшинств в стране, что делало излишними планы осуществления реформ, принятые конференцией. Османы отказались признать итоги саммита, в ответ на что участники конференции отозвали своих послов из Стамбула.

15 января 1877 г. война стала еще ближе посредством подписания Австро-Венгрией и Россией секретной конвенции, предусматривавшей аннексию Веной, в случае русско-османской войны, Боснии и Герцеговины (вне части, находящей между Сербией и Черногорией). Под овладение Петербургом "подпадали" части Бессарабии, восстанавливающие границы империи до 1856 г.; в сфере влияния России оказывалась и Болгария. Сербии "предоставлялось" быть в т. н. буферной зоне. В то же время, предусматривая независимость Болгарии, Албании и остальной Румелии, с присоединением Фессалии, части Эпира и острова Крита к Греции, документ фиксировал недопустимость создания "большого сплоченного славянского" государства(3).

Наверное, последний пункт особого раскрытия не требует.

Ну а в конце марта Россия, Англия, Франция, Австрия и Германия подписали Лондонский протокол, подтверждающий решения Константинопольской конференции. При обсуждении документа британский кабинет потребовал демобилизации русской армии. Петербург настаивал на обсуждении этого вопроса исключительно между Россией и Османской империей. В результате компромисса, в приложениях к протоколу Петербург продекларировал начало демобилизации, "как только явится уверенность" в подчинении османского правительства "советам Европы"(4).

Стамбул отказался принять пункты Лондона. Как следствие, 12 апреля 1877 г. в Кишиневе епископ Кишиневский и Хотинский Павел (Лебедев) зачитал манифест Александра II об объявлении войны Османской империи. Отмечая постоянное "живое участие" России "в судьбах угнетенного христианского населения" в Порте, документ констатировал первоначальные намерения Петербурга "достигнуть улучшений" в их положении мирными средствами. Однако, непреклонность Порты привела "к действиям более решительным", требующих чувства "собственного Нашего достоинства", повелению войскам "вступить в пределы Турции"(5).

Военный министр России Дмитрий Милютин конкретизировал отсутствие в Европе даже "одного государства", сочувствовавшего "решению восточного вопроса в желаемом нами направлении". С его слов, все мировые державы стараются противодействовать "малейшему нашему успеху", опасаясь даже элементарного "нравственного" усиления Петербурга на Балканском полуострове. Но появились "шансы привести" войну" к "желаемому результату", т. к. Франция и Италия "склонны воздержаться от прямого участия", и "даже сама Англия торжественно заявила, что не намерена действовать ни против, ни за Турцию"(6).

Безусловно, не будь согласия Лондона, вряд ли Петербург самоинициативно объявил бы войну Османской империи. Позицию Англии немало исследователей связывают с появлением осенью 1876 г. в Англии брошюры лидера оппозиции Уильяма Гладстона «Болгарские ужасы и Восточный вопрос», подвергнувшей резкой критике политику невмешательства Лондона в жестокое подавление болгарского восстания. Обвинив правящий кабинет в поддержке Стамбула, политик ратовал за предоставление Боснии, Герцеговине и Болгарии автономии. Как отмечается большинством экспертов, данная брошюра вызвала резкое недовольство британской общественности правительством Б. Дизраэли, что вынудило власти предоставить добро России на начало войны, запамятовав ранние договоренности о недопущении этого.

В реалии же, насколько усматривается, в раскладе, позволившем Англии подпустить русских к войне с османами, фигурировали все те же геополитические причины. Элементарно, уже в мае Лондон озвучил позицию, согласно которой Великобритания не допустит блокады Суэцкого канала, оккупации Египта (даже временной), занятия Константинополя и изменения статута Проливов(7). Вполне очевидно, что эти пункты возникли не с первых дней войны, а были оговорены сторонами значительно ранее. Но Лондон оказался заинтересованным получить подтверждения, если не сказать – гарантии. В основе чего находилась судьба Суэца. В том же мае парламентский деятель, будущий издатель известных «Военно-морских ежегодников» Томас Брэсси отмечал, что открытие Суэцкого канала предоставило возможность небольшим военным судам, вооруженным сильной артиллерией и с незначительным запасом угля, благополучно доходить до отдаленных морей Востока, имеющих важнейшее значение для британской торговли. Поэтому Гибралтарский, Баб-Эль-Мандебский и Сингапурский проливы, как "главнейшие морские станции", должные быть заняты английскими войсками, "в высшей степени пригодны для надлежащего пользования подобными небольшими судами"(8). Как бы то ни было, по словам Н. Игнатьева, Англия "заявила условия" нейтралитета; "мы ответили, что принимаем" их и "не дотронемся до этих интересов"(9).

Начавшиеся военные действия русский социолог, культуролог, публицист XIX в. Николай Данилевский обрисовывал как "первое сознательное действие русского народа и русского государства во имя освобождения порабощенного славянства", его независимости и единства". Славянские "единицы" должны составить "твердый союз, как между собой, так и с Россией", скрепленный "общим обладанием Цареградом и проливами". Подразумевается и включение в союз "не чисто" славянских элементов, вкрапленных "в славянское тело" (Румыния, Греция и Венгрия)(10).

Д. Милютин раскрывал, что "быстрый и решительный успех нашей армии" может сильно повлиять на мнение Европы", вынудив ее на такие уступки, "о которых теперь нельзя и думать". Допустив же "мысль мира во что бы то ни стало и, дав противнику хотя малейший повод подозревать нас в слабости, мы можем через несколько месяцев быть втянуты в решительную войну", но при "неизмеримо худших обстоятельствах"(6).

Кавказский фронт

На Кавказском фронте, еще накануне войны, к османской границе был выдвинут Отдельный Кавказский корпус под командованием генерала Михаила Лорис-Меликова, разделенный на 3 части, включая Эриванский отряд под командованием генерала Арзаса (Аршака) Тер-Гукасова. Отряд расположился в Игдыре для дальнейшего наступления на Эрзерум по Алашкертской долине в обход Карса через Баязет и Даяр. С объявлением Россией войны войну Османской империи, действующий русский корпус двинулся к османской границе. Вскоре Баязет оказался в руках русских.

С мая командование войсками Баязетского округа было возложено на Григория Пацевича. Как отмечал русский военный историк, начальник военно-исторического отдела штаба Кавказского военного округа В. Томкеев, основными задачами гарнизона были определены контроль за безопасностью "коммуникационного пути" и "расположенных в них войск"(11).

В целом, главной целью являлось овладение Карсом. Его стратегическое значение участник тех событий, историк, генерал Степан Кишмишев выводил из того, что Карс, "кроме репутации своей недоступности, имел еще значение опорного пункта для наступающей турецкой армии". Параллельно, эта местность, "отделяясь от Анатолии цепью малодоступных хребтов, за которыми нельзя было устроить операционных пунктов", предоставляла "возможность наступающему сохранять" в ней "все свои склады, а при неудаче укрыть" здесь "разбитую армию". Поэтому российские части во время русско-османских войн всегда стремились занять "Соганлугский хребет, через которые проходили главные пути из Карса в Эрзерум". Не стала исключением и кампания 1877 г., в свете чего османские отряды укрепились в Соганлуге, что позволяло им "при первой возможности, пользуясь превосходством собственных сил", перейти в наступление "против главных частей" российского корпуса или "действовать против Эриванского отряда"(12).

Тонкость же ситуации проявилось в том, что на фоне попыток блокировать Карс и взятия русскими войсками Ардагана под мощнейшим ударом оказались российские силы у Баязета.

Вокруг крепости Баязет

Как писал по горячим следам серьезно исследовавший происходившее современник событий Константин Гейнс (впоследствии генерал) среди русских "усиленно циркулировали слухи о намерении османов вернуть крепость". Действительно, Ванский отряд под командованием Фаика-паши продвигался к Баязету. 31 мая "получено было предостережение" из "Персии от макинского хана, сообщавшего преувеличенные сведения, будто 30 000 турок с 12 орудиями находятся уже на реке Саук-Су", после чего Пацевич направил кавалерийский отряд перепроверить информацию.

4 июня эти силы столкнулись с османскими частями, ставшими теснить русских.

"Быстрое появление турок перед Баязетом застало бывших там врасплох; толчея у ворот цитадели усилилась: толпы шнырявшего народа" походили "на муравьев разоренного муравейника". "Для увеличения толкотни" сыграл роль и продовольственный вопрос. Дело в том, что "запас хлеба для войск, попавший в цитадель, был самый скудный, т. к. подрядчик, армянин Саркиз-Ага-Мамуков, доставлявший войскам сухари, хотя и имел их в достаточном количестве, но по непонятной причине держал склад не на месте, служащем средоточием войск, а вне цитадели, подвозя их войскам по мере надобности". Так вот, столпотворение перед крепостью усиливалось, т. к. в это время здесь "появились и эшаки Саркиз-Ага-Мамукова, нагруженные сухарями, поздно спохватившегося свозить их туда, где надо было до этого иметь постоянный склад".

Появление вскоре у цитадели раненых, "то без поддержки, то на носилках" подняло "еще большую суету". Постепенно "многочисленные силы турок, широко раскинувшись по горам, стали обрисовываться яснее". Пацевич, "поспешно прихлебывая чай", отдавал "приказания для новой попытки отбросить турок от цитадели". Однако, обнаружение, что "турки плотно обложили наше расположение и численная сила" их "превышала нашу", поспособствовало отдаче Пацевичем приказа "начать отступление"(13).

В данном контексте целесообразно обратить внимание, что 4 июня в телеграмме на имя А. Тер-Гукасова азербайджанский генерал Келбали Хан Нахичеванский, с мая 1877 г. назначенный командующим Конно-иррегулярной бригадой, образованной из Эриванского и Куртинского (Курдского) конно-иррегулярных полков (входила в состав Эриванского отряда с задачей прикрытия государственной границы от возможного вторжения османских войск на территорию Эриванской губернии), просил распорядиться "в случае надобности подкрепить баязетский гарнизон". Однако, собственноручной резолюцией на телеграмме А. Тер-Гукасов дал команду "сообщить, что баязетский гарнизон обеспечен по возможности и не должен рассчитывать более на подкрепление". 5 июня Келбали хан вновь телеграфировал об ожидании приказа: "В случае надобности подкрепить баязетский гарнизон или держаться на границе?". На этот раз А. Тер-Гукасов, сославшись на невозможность "руководить вашими действиями" из-за нахождении "в отдалении", предоставил генералу Нахичеванскому "распоряжаться сообразно обстоятельствам в соглашении" с Пацевичем. В тот же день Келбали хан направил в помощь обороняющим Баязет 300 человек из Эриванского конно-иррегулярного полка во главе со своим родным братом - полковником Исмаил Ханом (назначен на эту должность в мае 1877 г.)(11).

Однако, в результате атак османов, за 6 июня погибли около 600 русских. Вдобавок ко всему, "струя из крана водопровода" совершенно "исчезла: - воду отвели". "Обширный резервуар" остался пустым, т. к. "о настоятельной необходимости запасти" воду "заблаговременно не приходила мысль ни тому, кому следовало по обязанности, ни тем, кто должен был посоветовать". Как образно резюмировал происшедшее в первые июньские дни 1877 г. К. Гейнс, "неожиданность блокады, заставшей нас в цитадели, не подготовленной к обороне", являлась следствием "злосчастной рекогносцировки и обыденной привычки креститься только во время грозы".

Так начался период, известный истории как "Баязетское сидение" - 23-дневная (с 6 июня) защита крепости Баязет. При этом, обороняющиеся от атак довольствовались лишь ложками воды(13).

"Баязетское сидение" глазами очевидцев. Фактор Исмаила Хана Нахичеванского

7 июня М. Лорис-Меликов, сообщая А. Тер-Гукасову о событиях у Баязета, фиксировал опасность, угрожавшую Эриванской губернии. "Необходимость подать помощь нашему гарнизону" со стороны "главных сил Эриванского отряда" актуализировал и начальник штаба армии генерал Павлов(11).

Ситуация начала выходить из-под контроля. 8 июня Пацевич приказал переводчику идти "на переднюю стену" и сообщить османам, что "если они нас выпустят из крепости, мы сдадим им весь город". Переводчик, армянин по-национальности, навязав на прихваченную палку "что-то белое", бегом "взошел на крышу" и "начал что-то кричать". Но после прозвучавшего от одного из осман ответа, переводчик ретировался. Среди русских стала распространяться информация, что с противоположной стороны прозвучало: «Сдавайтесь или не сдавайтесь, мы все равно всех вас вырежем»

А тут еще "сплошная черная туча курдов" ободрительно прокричала: "Русские сдаются, русские наши". Параллельно чему раздался приказ командования "перестать стрелять". Вслед за чем появившийся солдат, "с простыней на штыке", сообщил, что "ему приказано выставить флаг". А Пацевич пригрозил расстрелом тем, "кто осмелится ослушаться моих приказаний".

В этом момент "пуля через спину" пробила Пацевичу грудь, ранив его. "Настроение оборонявшихся" изменилось, сразу призвавших: "На стену, братцы, бей их". В результате, "прорваться сквозь ворота" цитадели османы не смогли, и отступили. Тут же войсковой старшина Кванин попросил "Измаил-хана Нахичеванского", как "старшего, принять командование войсками после подполковника Пацевича", столкнувшись с ответом, что тот "уже вступил в эту должность". После чего Исмаил хан предложил Кванину "приводить в исполнение все его распоряжения по обороне Баязета". Старшина "изъявил полное согласие"(13).

Данный диалог однозначно свидетельствует, что Исмаил хан сразу после смерти Пацевича принял командование на себя, следовательно, он и организовал оборону крепости. 10 июня им была отправлена записка А. Тер-Гукасову в надежде "вызвать главный отряд на помощь баязетскому", но результата не последовало. Вечером османская сторона довела до Исмаил хана условия сдачи крепости: "положить оружие и знамена, а самим поселиться в одном из кварталов города". Полковник ответил на это "презрительным молчанием". По убеждению К. Гейнса, в данном эпизоде проявилось "много мужества", чтобы "предпочесть непривлекательную будущность позорной сдаче, хотя бы и обеспечивающей жизнь без страданий"(13).

В свою очередь, все того же 10 июня Келбали хан Нахичеванский, ставя в известность Эриванского военного губернатора генерала Михаила Рославлева об отсутствии "до сих пор" ожидаемых "войск из Александрополя и из Эриванского отряда", констатировал риск "с отрядом из 4-х рот, 150 казаков, без орудий идти на выручку, тем более, что сначала нам приходится взять штурмом город, который занят неприятелем".

Но все же, спустя два дня, как о том генерал Нахичеванский извещал М. Рославлева, он, "в ожидании прибытия на помощь для совместной выручки баязетского гарнизона колонны генерал-майора Лорис-Меликова", во главе вверенного ему отряда , "выступил с Чингильских высот к Баязету". Однако, вследствие превосходства османских сил, вынужден был отступить.
13 июня А. Тер-Гукасов уведомил о невозможности оказания "в настоящее время" Баязету "никакой непосредственной помощи", как "по отдаленности от этого города", так и вследствие полученного им приказания "содействовать главному корпусу"(11).

По всей видимости, он ссылался на планируемую атаку основной части русских войск против османов в районе Зивина (на полпути от Карса до Эрзрума). Однако, российские войска потерпели неудачу, вследствие чего М. Лорис-Меликов вынужден был снять осаду Карса. (В скобках отметим, что на европейском фронте 15 июня, в "великий день" по-Игнатьеву, русские войска форсировали переправу чрез Дунай "в центре стратегической линии турок, разорвав ее на две части". Это обеспечило "50% успеха всей кампании"(14).

Ну а "настроение заключенных в стенах" Баязета "по уходе Калбалай хана" было "крайне нехорошее". Многим солдатам "не приходилось по дню и по два освежать рот даже каплей воды". К 16 июню истощился "ничтожный запас сухарей", и "голод стал пробиваться сквозь страдания от жажды"(13).

"Недостаток питания вызвал общий упадок сил, доходивший до того, что отдача ружья сбивала стреляющего с ног"(11). С 21 июня от голода, приводившего к бессилию, стали погибать лошади. Видя "безысходную гибель" животных, комендант "приказал их резать, а мясо разбирать во все части гарнизона". "Безжизненная мертвенность царила в опустевших домах".
На фоне чего поступила информация о скорой помощи со стороны А. Тер-Гукасова. Но лишь 27 июня его отряд оказался на "позиции перед" Баязетом, изготовившись атаковать осман на следующий день. Во второй половине дня 28 июня "сражение кончилось: турок прогнали; гарнизон вызвали и стали готовиться к выступлению в Игдыр"(13).

Несмотря на вышеописанное, известный российский историк, серьезнейший исследователь перипетий русско-османской войны 1877-1878 гг. (включая и их "подводный" ракурс) Рудольф Иванов с сожалением фиксирует, что в телесериале "Баязет" Исмаил-Хан показан, как "расчетливый, двуличный, явно симпатизирующий туркам подполковник". Однако, находившийся в крепости "с первых дней существования гарнизона" азербайджанский "58-летний офицер, отец 9 детей, почти всю свою долгую службу находившийся в подчинении главнокомандующего Кавказской армией и имевший шестнадцатилетний стаж службы в чине полковника, был отважным и честнейшим офицером"(15).

Подтверждающим свидетельством сказанного является тот факт, что Нахичеванский Исмаил-Хан (Измаил-Хан-Эксан-Хан-Оглы) 31 декабря 1877 г. стал кавалером ордена Святого Георгия IV класса, о чем имеется информация на портале, представляющем список всех кавалеров Императорского Военного Ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия(16). Статут (положение) этого ордена (учрежден Екатериной II) - высшей военной награды Российской империи - фиксировал, что им могут награждаться только те, кто "должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему", а также "отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для нашей воинской службы полезные советы"(17).В данном контексте награждение Исмаил-хана было вполне естественным, т. к., согласно выводам К. Гейнса, "беспримерное мужество гарнизона", командование которым Исмаил хан принял на себя, "спасло Эриванскую губернию от разграблений и убийств среди мирного населения"(13).

Война подходила к своему завершению.

1.См. подр.: Теймур Атаев. Славянский пасьянс Петербурга. Практические и идеологические тональности в преддверии русско-османской войны 1877-1878 годов
http://www.islamnews.ru/news-139101.html
2.Анна Аксакова (Тютчева). Честь России и Славянское дело
http://az.lib.ru/a/aksakowa_a_f/text_0010.shtml
3.Секретная конвенция между Россией и Австро-Венгрией
http://istmat.info/node/27176
4.Лондонский протокол 1877 г.
http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_diplomatic/779/%D0%9B%D0%9E%D0%9D%D0%94%D0%9E%D0%9D%D0%A1%D0%9A%D0%98%D0%99
5.Высочайший манифест 12-го апреля 1877 г.
http://ru.pravoslavie.bg/?p=4257
6.Из записки военного министра Д.А. Милютина царю
http://www.hrono.ru/dokum/1800dok/1877milyutin.html
7.Шувалов
http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_diplomatic/1344/%D0%A8%D0%A3%D0%92%D0%90%D0%9B%D0%9E%D0%92
8.Цит. по: Д. В. Кисилев. «Дипломатия канонерок» по-китайски (1880-1890-е гг.)
http://www.synologia.ru/a/%C2%AB%D0%94%D0%B8%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%8F_%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%BA%C2%BB_%D0%BF%D0%BE-%D0%BA%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8
9.Игнатьев Н.П. Походные письма 1877 года
http://militera.lib.ru/db/ignatyev_np/02.html
10.Данилевский Н. Война за Болгарию
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/danil/01.php
11.Томкеев В. И. Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре с планами. Под ред. И. С. Чернявского. Том 4
http://www.runivers.ru/bookreader/book17102/#page/1/mode/1up
12.Кишмишев С. О. Война в Турецкой Армении 1877-1878 гг.
http://www.runivers.ru/bookreader/book428421/#page/44/mode/1up
13.Славное Баязетское сиденье в 1877 г. Гл.1-29. Очерк. Состав.К.К.Гейнс. В журнале "Русская cтарина". Том XLV. 1885. Выпуски 1-3
http://www.runivers.ru/bookreader/book199650/#page/167
14.Игнатьев Н.П. Походные письма 1877 года
http://militera.lib.ru/db/ignatyev_np/01.html
15.Рудольф Иванов. Оборона Баязета: правда и вымысел
http://nvo.ng.ru/history/2003-11-28/5_bayazet.html
16.Кавалеры Святого Георгия IV класса
http://george-orden.narod.ru/ordgrg4st1877.html
17.Статут военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 1769 г.
http://george-orden.narod.ru/statut1769.html