Личное письмо. Не для обсуждения

Послали Вы меня: «ПШЕЛ ВОН, пузатая ПАДЛА». Поломался я для приличия, но – пошел. Правда ведь – «падла». И точно – «пузатая». Сила – она в правде. Куда ж от неё денешься…

Почти месяц прошел. И вот разразились Вы «прощальным письмом» почти в 5000 слов. За внимание спасибо. А отдельное спасибо за одно слово. Точное и, вероятно, самое главное. За него, право,  стоило побороться.

Слово это: «ксенофобо-фобия».

Именно в нем – слове этом –  ключ к спорам о национализме.

Вы привели эпизод из Ваших  юношеских воспоминаний, который определяет суть Вашего восприятия ксенофобии. Вы пишете: «В девятом классе я на школьном дворе спас парнишку-еврея от побоев».

Замечательно! Вот он – исток «национальной гордости великороссов», о которой еще дедушка Ленин писал. В основе такой «сублимированной ксенофобии»  покровительственное отношение к «малым народам».

Позвольте и мне указать источник моей «ксенофобо-фобии». Мне действительно пришлось драться со «шпаной».

Только один раз в жизни. Но я его запомнил навсегда.

В пятом классе я врезал однокласснику, Юре Мельниченко, который обозвал меня «биробиджанцем». Врезал так, что у бедного ребенка мгновенно вспухла бровь. До сих пор помню тот ужас, с которым я видел эту страшную шишку… И испытываю стыд…

Но еще страшнее, что Юра через несколько лет после школы попал в психушку, где и умер.  Меня до сих пор мучит раскаяние и чувство вины за то, что я его ударил.

Понимаете ли Вы разницу наших ксенофобий?

Вы своим национализмом гордитесь.

Я своего национализма стыжусь.

Прекращая знакомство с Вами,  я заботился только об одном. Не врезать так, чтобы Вы попали в психушку.

Это всё.

От всей души желаю Вам и впредь «демонстрировать…  всем свое подавляющее умственное, нравственное и культурное превосходство».  А когда понадобится помощь психолога или психиатра, обращайтесь – найдем специалиста. В такой помощи нет ничего постыдного и унизительного. Не стесняйтесь.