Советский кинематограф был лучшим в мире .

Говорят, камера, на которую снят фильм ("Высоцкий. Спасибо, что живой"), — это чуть ли не музейный экспонат весом в тридцать килограммов.

— Камера современная, но раритетные объективы. Дело в том, что мировой кинематограф снимает качественное кино на анаморфот — это определенная система линз, определенная система построения широкоэкранного изображения, которая позволяет получать широкий экран без компьютерной графики. У нас в СССР была школа анаморфота, Россия эту школу утратила, и в последние десять лет мы снимали, оцифровывали негатив и получали широкий экран. В отличие от наших коллег за рубежом. Зритель смотрит западные картины и не может понять, почему картинка, снятая там, выглядит гораздо лучше, ярче, сочнее и выразительнее. Вроде у нас и техника иностранная, а выглядит все гораздо хуже. Ответ прост: они все снимают на анаморфот. Так же, как снимали когда-то наше советское кино.

Так вот. Была предложена идея: если мы все помним Владимира Семеновича на экране, а мы все его помним, надо снимать картину на анаморфот. Мы решили попробовать оттестировать старые объективы, найти подходящие и попасть, во-первых, во время, во-вторых, поддержать эту нашу зрелищность и красочность в большой постановке. Мы нашли старые объективы, оттестировали, как свет ложится на лицо, как реагируют линзы и так далее…

— И старую оптику приладили к современным камерам?

— Да. Приладили к современным камерам старые объективы. Сперва мы посчитали, во что обойдется новый анаморфот. Но это невероятные деньги, к тому же мы теряли атмосферу советского кино. Тогда через друзей стали искать старые объективы. Нашли несколько — у кого-то дома один объектив лежал, у кого-то — другой. Еще, слава Богу, у нас существует компания «Элит», бывшая «ЛОМО», которая известна во всем мире и единственная в нашей стране производит анаморфотные объективы.

Делаются они под заказ, продаются за рубеж и куплены на десять лет вперед. В «Элите» эти линзы вытачивают вручную — это очень высококвалифицированный и кропотливый труд, как производство хорошего вина. Поэтому объективов делают мало. Но о них знают во всем мире. Я, например, встречался с Янушем Камински — это оператор Спилберга. Так он знает в России только водку, матрешку и «Элит». Ну вот компания нам и дала на съемки два объектива.

— Сколько вы всего нашли объективов?

— Нашли десять, из них выбрали пять, и на них картина и снята. Знаете, старые советские объективы невероятно красивы. Это произведение искусства. Вообще парадокс в том, что в Союзе снимали на анаморфот, снимали 70 мм, мы были первыми, передовыми… У нас было все то, что сейчас нам продают за огромные деньги, а мы не можем купить. Так что, работая на «Высоцком», мы фактически использовали вклад отцов. Вообще говоря, я считаю, если снимать кино, то только на анаморфот. Разница — как если сравнивать настоящую женщину и ненастоящую.

— Вы так прониклись советской эпохой?

— Не то чтоб проникся — я влюблен в нее. И я, и Петя Буслов. Мы поняли, какая это была страна. СССР не было страшно ничего. Мы могли существовать в любые катаклизмы — пусть трясет весь мир, а нам было все равно. Мы были просто невероятными.

оператор Игорь Гринякин

<hr/>

От РП: Для создание сложнейшей оптики необходимы физики-оптики и технологи мирового класса, а также подготовленные особым образом талантливые рабочие. Советский Союз делал такие вещи просто походя. Мы даже таких вещей не замечали. А замечать стали, когда они стали пропадать. СССР как воздух. Есть - не замечали, как не стало - люди задыхаются.