Армянская резня азербайджанцев в Баку 31 марта 1918 года

95 лет тому назад, 31 марта и последующие дни 1918 г. в Баку разыгралась трагедия. Тысячи азербайджанцев были убиты в результате военной, а затем карательной операции противостоящих сил. Еще больше были ранены или подверглись истязаниям. Мусульманские кварталы города превратились в руины, были сожжены здания, которые имели для азербайджанцев общественно-политическое значение. Почему это произошло? И как могло произойти? Тем более в Баку, в самом крупном городе Азербайджана, а не в каком-то приграничном с врагами населенном пункте?

Октябрьский переворот, в результате которого к власти пришли большевики, внес глубокий раскол в общество Российской империи. Особенно сильно онпроявлялся в национальных окраинах. Тут кроме движения «за и против большевиков», формировались национальные движения за автономию или независимость. Закавказье не только не было исключением, наоборот, тут наиболее ярко проявился весь антагонизм между политическими течениями и народами. Впрочем, первоначальная ситуация вовсе не предвещала кровавые события, которые вскоре захлестнули край. 

Основные политические силы Закавказья не признали большевистское правительство – Совет народных комиссаров под руководством Ленина. Через три недели после переворота, 28 ноября (все даты в статье указаны новым стилем – Я.С.) для управления краем было создано коалиционное правительство – Закавказский комиссариат, где были представлены азербайджанцы, грузины и армяне. Главой правительства стал грузинский меньшевик Е.Гегечкори. Азербайджанцев представляли Фатали хан Хойский, Мамед-Юсиф Джафаров,Худадат бек Меликасланов и Халиль бек Хасмаммедов. Правительство решило автономно управлять краем, пока свободно избранное Учредительное собрание России не определит его государственный строй, форму правления иадминистративно-территориальное устройство и не примет Конституцию. Но идея с Учредительным собранием потерпела фиаско. В результате выборов большевики не смогли обеспечить себе большинство и столкнулись с угрозой потери власти. Поэтому после однодневного заседания, в ночь на 19 января Учредительное собрание было разогнано силой оружия. Закавказскийкомиссариат решил создать собственный парламент – Закавказский Сейм. При формировании Сейма учитывались результаты выборов в Учредительноесобрание, только еще более расширив представительство пропорционально полученным голосам. Например, партия Мусават, получившая 616 тысяч голосов на выборах и 10 мандатов в Учредительном собрании, в Сейме была представлена 30 местами. В целом, азербайджанцы получили в Сейме 44 мандатов, когда как в Учредительном собрании их было 14. Но состав правительства не изменился.

Власть Закавказского Сейма и комиссариата была довольно хрупкой и не распространялась на всю территорию края. В Баку правил Бакинский совет во главе с большевиком Шаумяном. Вообще-то, большевики не были самойпопулярной партией среди рабочих, солдат и матросов Баку. Но другие социалистические партии (эсеры, меньшевики, дашнаки) понимали, что без поддержки большевистской России им не удастся удержаться в Баку против национального движения азербайджанцев. Поэтому вынужденно признаваливерховенство большевиков, глава которых - Шаумян еще в декабре был назначен Лениным чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа. Если большевики хотели повысить свой рейтинг в многонациональном Кавказе, то этот выбор был более чем неудачным. У Шаумяна был ограниченный кругозор на национальный вопрос, он не признавал желания и чаяния народов, отрицательно относился к марксистскому положению о самоопределении наций. Неслучайно даже Ленин критиковал его за эти взгляды еще в 1914 г.: «Не стыдно ли российскому марксисту стоять на точке зрения армянского курятника?... из "армянской" слепоты Вы становитесь Handlan-ger'oм(прислужником – Я.С.) Пуришкевичей и их национализма!»

Главным центром национального движения азербайджанцев являлась партия Мусават. После Февральской революции, когда партия получила возможность легальной деятельности, она с каждым днем все больше укрепляла свои позиции среди мусульманского населения. Этому способствовали как яркая личность руководителей Мусават во главе с Мамедэмином Расулзаде, так и совершенная идеология, объединяющая национальные чаяния азербайджанцев, социальные права и демократизм. Уже во время первых выборов в Бакинский совет 2 ноября 1917 г. партия получила 40% голосов, показав первый результат (но по тактическим соображениям решила не участвовать в работе совета). Это был очень высокий результат, учитывая многонациональный состав бакинских рабочих. А во время выборов в Учредительное собрание партия сумела набратьпочти 2/3 голосов мусульманских избирателей. Успехи мусаватистов не моглине беспокоить противников, особенно большевиков и дащнаков. Шаумян с раздражением признавал: «с самого начала самая слабая политическая партия в Закавказье - Мусават, которая сорганизовалась во время этой революции, которая не имела никакой организации, никаких партийных традиций, никакой власти, которая не играла никакой роли в начале революции, к началу второго года оказалась самой сильной политической партией в Закавказье». Требование Мусават о предоставлении национально-территориальной автономии Азербайджану встречалось в штыки Бакинским советом. Партии инкриминировалось курьезное обвинение в желании «превратить Баку в столицу Азербайджанского ханства».

Зима 1918 г. в Закавказье сопровождалась нарастанием напряженности между как политическими силами, так и национальностями, особенно между азербайджанцами и армянами. Во многих местах, особенно в Зангезуре и Карабахе происходили кровавые столкновения, этнические чистки. В такой ситуации наличие вооруженных сил у сторон превращалось в главный фактор политики. К сожалению, по объективным причинам данная сфера былауязвимой точкой азербайджанского национального движения. В царской Россиимусульманское население Закавказья относилось к категории, для которой «военная служба была заменена денежным налогом». Иными словами, азербайджанцы только добровольно могли стать военнослужащими. В начале первой мировой войны наблюдался поток добровольцев-азербайджанцев в царскую армию. Но после вступления в войну мусульманской Турции, этот поток существенно иссяк. Таким образом, в начале 1918 г. азербайджанцы имели очень мало материала для создания вооруженных сил. В основном, это были остатки татарского (азербайджанского) конного полка «Дикой дивизии».

В отличие от азербайджанцев армяне и грузины не испытывали недостатка в военных кадрах. Они были военнообязанными, а с началом первой мировой войны за счет добровольцев количество военнослужащих заметно выросло. Армяне с особым рвением записались в добровольцы, ведь противником на Кавказском фронте была Османская империя. Они рассчитывали на присоединение «Турецкой Армении» к Российской империи, с целью создания в дальнейшем армянской автономии, а если повезет и независимого государства.

В этом отношении и большевики были в более благоприятном положении. Они получали всякого рода военную и материальную помощь от Советской России.Но главным источником для армии Баксовета стала русская армия, которая после заключения 18 декабря 1917 г. Эрзинджанского перемирия с Османской империей возвращалась домой. Часть этих военнослужащих большевики сумели убедить остаться в Баку. Чтобы ограничить военное усиление Бакинского совета, Закавказский комиссариат пытался разоружить отступающую русскую армию и отобранным оружием вооружать национальные соединения, что привело к вооруженному столкновению у Шамхорской станциив январе 1918 г. В результате погибли несколько десятков солдат.

К концу зимы стало ясно, что борьба за Закавказье вступает в решающую фазу. Мусават медленно, но верно формировал азербайджанские военные части. Еще немного, и благодаря политическому влиянию и военной поддержке национальных соединений он стал бы неуязвимым. Большевики, желающие не только укрепиться в Баку, а еще распространить советскую власть на все Закавказье, решили не допустить этого.

То, что наиболее кровавые события тех времен произошли в Баку, не былослучайностью. Он был главным городом азербайджанцев. Невозможно было представить азербайджанскую государственность или автономию без Баку. Как говорил М.Э.Расулзаде, «Азербайджан без Баку – это тело без головы». И для большевиков Баку имел жизненное значение. Бакинская нефть была необходима для охваченной гражданской войной Советской России. С другой стороны, город считался форпостом для дальнейшей экспансии большевизма в Закавказье, а в дальнейшем может и в Иран и Турцию.

Наконец, и у армян были большие интересы в Баку. Они имели твердые позиции во всех сферах. Политический и экономический вес армян в городе был очень высок. Хотя основной политической организацией армян являлсяДашнакцутюн, они имели сильные позиции и в других социалистических и буржуазных партиях. Их деятельность в Баку координировал Армянский Национальный Совет, куда входили многие предприниматели, представителизнати, нефтепромышленники, политические деятели. В желании азербайджанцев об автономии они усматривали угрозу своим позициям. Именно антиазербайджанское настроение сблизило армян с большевиками, хотя по некоторым принципиальным вопросам они имели серьезные разногласия. Но обе стороны главного врага видели в лице азербайджанских национальных сил. Впрочем, Армянский Национальный Совет до непосредственного начала вооруженных столкновений лицемерно объявлял о своем нейтралитете.

К середине марта 1918 г. ситуация в Баку приобрела взрывоопасный характер. Бакинский совет располагал вооруженными силами численностью 6 тысяч человек, артиллерией (в т.ч. и артиллерией некоторых кораблей Каспийской флотилии), авиацией. Большевики искали повода для перехода в наступление. И вскоре такой повод нашелся.

27 марта в Баку из Лянкарана прибыла группа азербайджанских военнослужащих во главе с генералом Талышхановым для участия в похоронах сына известного азербайджанского миллионера Г.З.Тагиева – Мамеда Тагиева. Последний, служа в Лянкаране, погиб то ли в результате неосторожного обращения с оружием, то ли играя в «русскую рулетку». Вечером 29 марта военнослужащие, выполнив последний долг перед памятью однополчанина, впароходе «Эвелина» собрались отплыть обратно. Однако руководители Бакинского совета запретили «Эвелине» отплытие, потребовав от военнослужащих сдачи оружия. В 6 часов утра следующего дня азербайджанцы согласились выполнить требование большевиков во избежание эскалации напряжения. Но известие о разоружении азербайджанских военных, когда другие национальные и политические организации были вооружены до зубов,взбудоражило мусульманское население Баку. Сразу возникли стихийные митинги, участники которых справедливо требовали или возвращения оружия, или разоружения и армянских формирований. Напряжение в городе возросло до предела. Опасаясь непродуманных шагов, Мусават обратился к населению с призывом сохранять спокойствие. После полудня в квартире НариманаНариманова начались переговоры между Расулзаде и Шаумяном. Оказавшись беззащитным перед аргументами Расулзаде, Шаумян согласился вернуть оружие азербайджанским военнослужащим. Но, как оказалось, это было всего лишь маневром. Когда представители мусульманской большевистской организации «Гуммат», которые должны были играть роль посредников при возвращении оружия, прибыли в здание Бакинского совета, было получено сообщение об обстреле конного отряда большевиков на Шемахинке. Впоследствии так и не удалось установить, кто же открыл огонь. Вполне возможно, что это была провокацией, бакинским «Глейвицем» для перехода в наступление на азербайджанцев. И Бакинский совет полностью воспользовался этим, открыв вечером 30 октября полномасштабные военные операции против мусульманского населения. О том, что инцидент на Шемахинке был всего лишь поводом впоследствии признавал и сам Шаумян: «Мы воспользовались поводом, первой попыткой вооруженного нападения на наш конный отряд, иоткрыли наступление по всему фронту... у нас были уже вооруженные силы около 6 тысяч человек. У «Дашнакцутюн» имелось также около 3-4 тысяч национальных частей, которые были в нашем распоряжении. Участиепоследних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это. Если б они взяли верх в Баку, город был бы объявлен столицей Азербайджана».

Следует добавить, что Шаумян лгал насчет военной необходимости в союзничестве с дашнаками. 6-тысячных войск Бакинского совета,подкрепленных артиллерией и авиацией, было вполне достаточно для победы над разрозненными силами азербайджанцев, не имевших в Баку военныхсоединений и вооруженных только стрелковым оружием, и то, в основном, с ручной перезарядкой.

Как бы не было, сразу после начала вооруженного конфликта, Армянский Национальный Совет и Дашнакцутюн нарушили свои обещания о нейтралитете и выступили на стороне Баксовета. 31 марта в Баку происходило безжалостное истребление азербайджанцев обеих полов, всех возрастов и сословий. Авиация, артиллерия и два корабля Каспийской флотилии бомбили мусульманские кварталы города. Некоторые исследователи утверждают, что убийствами, мародерством и истязаниями занимались силы Дашнакцутюн, а войскаБаксовета только воевали. Но учитывая, что более 2/3 личного состава вооруженных сил Бакинского совета и почти все военачальники были армяне, вряд ли была заметная разница между их действиями.

Плохо вооруженные и организованные азербайджанцы не имели никаких шансов против 10-тысячных регулярных войск противника. Поэтому партия Мусават уже вечером объявила о принятии условий ультиматума Бакинского совета, которые состояли из трех пунктов:

Но Бакинский совет еще полтора дня игнорировал данный шаг и только в 11 часов 2 апреля согласился на перемирие. Впрочем, несмотря на это, массовые убийства и грабежи в мусульманских кварталах продолжались до 5 апреля.

В течение недели в Баку происходили страшные вещи. Были убиты 12-15 тысяч человек, мужчин, детей, стариков, женщин. Последние часто подвергались изнасилованию перед смертью. А мужчины подвергались пыткам, истязаниям. Историк Айдын Балаев пишет: «Например, в известной Бакинской бане «Фантазия» азербайджанцев живыми бросали в кипящую воду. У обнаруженных впоследствии в этой бане трупов оказались обожженными кости и сухожилия, а мягкие части тела просто отпали. Знаменитый Маиловский театр в Баку был превращен в импровизированную тюрьму, где содержались сотни пленных мирных азербайджанцев. Дашнакские боевики толпами гнали людей в здание этого театра, нередко в массовом порядке расстреливая их по дороге. Формально именно партия Дашнакцутюн выступала гарантом неприкосновенности находившихся в Маиловском театре пленных азербайджанцев. Но это не мешало членам дашнакских вооруженных формирований группа за группой входить в здание театра, выбирать себе жертв, выводить их за пределы здания и расстреливать тут же, недалеко от театра. При этом с убитых сдирали одежду и драгоценности, а над трупами издевались, вскрывая их внутренности и обезображивая до неузнаваемости». По словам очевидцев, кровь как ручейки текла по азербайджанским кварталам. Почти все дома подверглись грабежу, а потом подожжены. Аналогичному обращениюподверглись и рынки, магазины, торговые ряды. Огню были переданы также общественные здания азербайджанцев – Исмаилиййе, редакция газеты«Каспий». В результате бомбардировки сильные повреждения получила мечетьТезепир. Военно-карательная операция перекинулась и во многие Бакинские села. Происходящее было настолько кровавым, бесчеловечным, что союзники по антиазербайджанскому альянсу – кадеты, эсеры, меньшевики - поспешили открещиваться от него и выступили с осуждением. Даже среди военнослужащих Бакинского совета не все одобряли творимое. Один из таких, русский по национальности так охарактеризовал своих сослуживцев идашнакских союзников: «Это не люди, а звери, алчущие крови и добычи». Даже азербайджанские большевики попытались поднять слабый голос протеста, обвиняя большевистско-дашнакские войска в истреблении не только мусаватистов, а всех мусульман, невзирая на политическую принадлежность.Будто убийство мусаватистов было благим делом. Впрочем, азербайджанских большевиков быстро заставили взять свои слова обратно. В дальнейшем они, в т.ч. и Нариманов, в мартовских событиях обвиняли в основном мусаватистов.Этим злоупотребляла и советская историография в течение 70 лет.

Вообще, трагедия азербайджанцев заключалась не только в самих событиях. Она продолжалась в течение почти 70 лет, когда в республике устанавливали бесчисленные памятники убийцам азербайджанского народа, их именами назывались школы и детские сады, улицы и парки, заводы и фабрики, колхозы и совхозы. Это унижение, прецедентом которого может быть только унижение поляков в Катыни. Но если поляки знали истинное положение дел, не верили официозу, мы, азербайджанцы, были превращены в манкуртов, не знающих свою историю, во всяком случае, абсолютное большинство населения. И азербайджанцы совершенно искренно считали этих убийц светлыми борцами, клялись быть верным их делу, в день бракосочетания посещали пантеон в их честь и клали цветы к вечному огню, который к счастью оказался не вечным.Ни один руководитель советского Азербайджана не попытался исправить ситуацию. По моему мнению, это было не менее трагично, чем сами события. Хочу представить, какие мучения испытывали истинные борцы - эмигранты во главе с М.Э.Расулзаде, наблюдая за происходящим на Родине. Наверное, им было очень горько, непередаваемо больно и тяжело.

В конце следует добавить, что в период советизации восточных областей Азербайджана в марте-апреле 1918 г., а также во время атаки на временную столицу Азербайджанской Демократической Республики - Гянджу летом того же года убийства мирного населения продолжались. В целом были убиты минимум 50 тысяч человек, среди них как азербайджанские тюрки, так и таты, талыши, лезгины, евреи, курды.

Лидер Мусават М.Э.Расулзаде так оценивал мартовские события: «В мартовских событиях обвиняли Мусават. Это было совершенно безосновательно, так как для объявления войны нужно было располагать хоть какой-нибудь физической силой, которой у Мусавата не было. Другие обвиняют Мусават в том, что он вызвал мартовские события путем защиты идеи автономии Азербайджана. Это может быть похоже отчасти на правду. Если бы мы покорно гнули головы перед врагами нашей свободы, не было бы, может быть, этих событий. Но мы этого сделать не смогли. Мы открыто в то время требовали автономию для Азербайджана. Этим мы увеличивали число наших врагов».

Да, к сожалению, как в начале, так и в конце ХХ века, врагов нашей государственности было много. Поэтому и жертв на алтарь независимости принесли больше, чем другие народы. Да поможет Творец нам обрадовать души шехидов сильным, процветающим и свободным Азербайджаном.