ВАСИЛЬКИ

Евгений Петрович – молодой человек лет тридцати, энергично шагал по улице, засунув руки в карманы. Погода смеялась над календарем, объявившим весну: ветер изо всех сил забрасывал снегом людей, улицы, машины. Одинокая фигура Евгения Петровича привлекала внимание прохожих женщин – мужчина был в темном пальто, светлом кашне, без головного убора, черные кудри были припудрены снегом, во рту красовалась приклеенная к губе сигарета. Евгений был красив и элегантен. Под мышкой держал небольшой, тщательно завернутый, букетик цветов.

Через некоторое время он стоял перед квартирой номер 10. Дверь открыла молодая, привлекательная, женщина. Когда-то в школе их обоих называли «васильками», учителя объясняли, что васильковые глаза - большая редкость. Тем более в сочетании с темными волосами. Мальчик и девочка, сидевшие за одной партой, были вроде талисмана школы.

Заученным движением руки она отлепила сигарету от замерзшего рта Евгения, чмокнула его, и принялась стряхивать снег с буйной шевелюры. С праздником!

Так повелось: 8 марта он приходил утром, поздравлял ее, они вместе завтракали. Ритуал.

- Как дела? – в один голос спросили друг друга, и улыбнулись.

- Как сажа бела, - сказал Евгений, отряхиваясь, - приглашен в школу, временно, нужно заменить заболевшего учителя литературы.

- Пойдешь?

- А куда деться? Волков бояться – в лес не ходить.

Евгений имел филологическое образование. Дефект речи, в детстве не исправленный, исключил педагогическую карьеру, поэтому Евгений Петрович работал в методическом кабинете, занимался учебниками для школ и писал, сначала небольшие статьи в местную газету, теперь замахнулся на повесть…

- А я – усиленно стервенею, - серьезно сказала Алла, - когда женщине ломают крылья, она пересаживается на метлу.

-Ну, допустим, крылья тебе еще не ломали, - уточнил Женя, устраиваясь за небольшим столом, накрытым к торжественному завтраку.

- Женька! Уже второго мужа теряю! Этот заявил, что я -монстр…А я – ангел, с вишневыми крыльями и красивой грудью, - изящно взмахнув крыльями, она протянула ему бутылку отличного конька, - наливай!

- Чем шире грудь, тем больше змей пригреешь, - пробубнил Евгений и поднял рюмку: С праздником, подруга! – они выпили, придвинули тарелки, и с аппетитом набросились на еду.

- Кстати о змеях…мой первый муж, ты его знаешь, свою военную карьеру сделал исключительно благодаря мне, - жуя салат из креветок, сообщила Алла.

- Он был достойным мужчиной, - бормотал Женя, пробуя нежнейший жульен.

- Ага…достоинств у него было одно, и то-снаружи, - язвила подруга, - но это меня устраивало… до поры, до времени….

- А что произошло потом? – вежливо спросил Женя, (он знал всю эту историю наизусть), прицеливаясь к тушенному в сметане карасику. Алла была замечательной хозяйкой!

- А потом неудачная беременность, депрессия, лекарства…, я сильно располнела, и тут мой красавчик заявил: «не похудеешь – уйду к другой женщине, спать с толстухой – никакого кайфа»! Пьяный был, но что у пьяного на языке…. Спасибо ему! У меня появилась цель. А если есть цель – я все могу.

- Да, это так, - мотнул головой Женя, запивая карасиков белым вином... – Стало быть, похудела ты, а затем нашла себе другого мужика, верно?

- А нефиг меня было пугать! – женщина стукнула кулачком по столу. – Нашла! И замуж пошла за него. И ни минуты об этом не жалела…(последняя фраза прозвучала несколько фальшиво).

Они выпили по третьей, последней рюмке.

- Помнишь выпускной вечер? - вдруг спросила Алла, смотря в окно, занесенное снегом. - Ты забрался на сцену и пел свои песни. Вот скажи, как ты, почти безголосый, держал зал? Не отпускали тебя, рев и свист стоял такой…

Женя впомнил. Было- было… Перед всей школой объяснялся в любви к девушке, которую боготворил. Одноклассница. Цикл песен.

Его услышали все. Кроме нее. Нет, она не была бессердечной. Она пошла за другим…вот и все.

Уже после выпуска, когда ребята прибежали на речку купаться, он случайно наткнулся в зарослях на Аллу, полуголую, в объятиях мужчины. Не разбирая дороги, кинулся к реке – и в воду с обрыва, прямо в омут. На всю жизнь запомнил, что значит «в омут с головой». Утащило бы на дно, но ребята спасли.

Сломала ли она Женьке жизнь? Вряд ли…То, что он не женат, не ее вина.

В институте он был одним из самых красивых и одаренных парней. На филологическом – сплошь девчонки, ребята - на вес золота.

Стоит ли удивляться, что Женька не страдал от недостатка внимания. Он возмужал, вытянулся, стал красавцем. Плохо, что к курению пристрастился, на улице шел с прилипшей к губам папироской. Никогда не носил головного убора. Обожал кашне-шарфы – заматывал ими горло. Был похож на известного французского актера – так утверждали женщины.

Женщин у него было много... Он их любил, одаривал стихами. Никогда не бросал – уходили сами. Он ничего не мог с собой поделать – каждый раз любовь его вспыхивала ярким огнем, но как-то быстро таяла и превращалась в огарок свечи.

Тем временем, Алла закончила курсы стюардесс, готовясь летать на белоснежных лайнерах. Не получилось. Вышла замуж за своего лейтенанта и уехали они по месту назначения - в уральский городок. Отец Аллы – небольшая, но энергичная «шишка», способствовал активному росту зятя, однако недолго…Развод восходящую карьеру литера резко оборвал.

Через несколько лет Алла вернулась в родной город. Второй муж Аллы был намного старше, работал чиновником, жену обожал. И все бы хорошо, если бы не пресловутый секс.

Аппетиты супружницы были непомерными для стареющего мужа. На ее первые измены смотрел сквозь пальцы. Пытался угомонить, посылал на отдых в заморские страны. Ничего, кроме позора, это ему не принесло. С болью ушел, оставив все, что нажили.

- За женщин! – Алла прервала размышления Евгения, - и до дна!- глаза у нее были влажными, грозились обрушиться ливнем слез. Этого Женя не любил, потому придержал ее рюмку. – Давай лучше по кофейку ударим! – и пошел на кухню заваривать кофе.

Он никогда не видел Аллу пьяной. Спиртное ее организм не воспринимал, она редко пила, и не более трех маленьких рюмочек коньяка.

- С кем поведешься, того и наберешься, - пробурчал над ухом голос подруги. Она, умытая, без макияжа, выглядела значительно моложе. - Кофе, так кофе, как прикажешь.

Устроилась на табуретке, мокрое полотенце приложила к голове – нарезалась, боярыня…

Обжигающий сладкий кофе подействовал быстро. Глаза женщины стали тяжелыми и сухими. И тут обрушились слова – такие же сухие и тяжелые.

-Тогда, на выпускном, я смотрела на тебя, и плакала без слез. Ты был прекрасен, но изменить ничего я не могла. Слишком поздно…

Она тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Говорить ей было нелегко, но остановиться уже не могла. Говорила об ЭТОМ впервые.

- Мой курсант – ловкачом оказался, и большим бабником. Совратить девчонку, развратить ее - ему ничего не стоило. Он очень старался…отца моего тестем сделать. К выпускному вечеру я уже была женщиной на полную катушку, – она скривила губы, выдавив змеиную улыбку,   – секса с ним хотела, как безумная. Других чувств – не помню, только похоть …она удерживала меня возле этого чудовища, как ядро, привязанное к ноге. После встреч с ним, ощущала себя животным.

А рядом ты - невинный, родной, влюбленный… Да я бы жизнь твою в каторгу превратила! Не-ет, я тебя любила… и пожалела. Ушла без объяснений.

Она сидела ссутулившись, худая, угловатая, - и твердо смотрела Женьке в глаза.

Женя молчал, прислушивался к себе: будто игла острием прикоснулись к сердцу. Больно.

- Успокойся, Алька, все ты правильно сделала, - погладил ее по мокрым волосам.

Ему было без разницы, кому она сейчас лжет – себе или ему. Тогда она Женьку и на грамм не пожалела, исчезла из его жизни в мгновение. Впрочем, ни вранья, ни жалости он бы не потерпел.

- Хочу спросить тебя, василек, - Женя подошел к табуретке, где сидела Алька, и присел на корточки, - скажи, ты когда-нибудь представляла себя со мной… в постели?

Она растерялась, даже высморкалась в полотенце.

- Нет. Не представляла.

Ответ был честным. Ну что же… Говорят дружба - это любовь без секса. Друзьями они могут остаться надолго. А любовниками - кто знает…, нет, оставим все, как есть.

Раздался звонок, пришли ее подружки. Евгений поспешно откланялся. Алла, пребывая в некотором смущении, его не удерживала, разговор выбил ее из колеи. Когда за ним закрылась дверь, она задумчиво подошла к окну. Сверху наблюдала за элегантным мужчиной, который пытался закутать шею шарфом. На его кудри падал снег. «Василек»…Будто игла прикоснулась к сердцу. Больно.

Рок. Тот, кого она по-детски обожала, ей не дали. Судьба послала чужого, бесстыжего…Налетел коршуном, утащил, изуродовал. И пошло-поехало…Женька для нее – табу! Это ее решение, она приняла его на выпускном вечере - низкой, подлой шлюхе и приближаться нельзя к «васильку». Что тогда творилось на душе - лучше не вспоминать…

С тех пор много воды утекло. Они с Женькой – друзья. Видятся редко, прошлого не касаются никогда.

И что на нее сегодня нашло!?

Выйдя на улицу, Евгений Петрович подставил лицо мелкому снежку; он сек глаза и щеки, приводя в чувство, как холодный душ. Затем мужчина сунул в зубы сигарету, поднял воротник пальто, замотался в кашне. Шел, размышляя.

Жизнь - заправский повар. В молодости все перемешал, приготовил винегрет из его желания, людей, событий. А потом говорит: разбирайся сам, взрослый уже. И получается, что из того винегрета выбрать-то нечего. Другое блюдо требуется. Вот только понять бы, какое…

Неутешительные выводы, но что поделать?

Прошло две недели.

Евгений Петрович должен был признать: с выводами он погорячился. Ибо с того вечера спит плохо и весьма раздражителен. Первая любовь, доложу вам, это не цацки-пецки, опять «василек» снится каждую ночь. Достала! И надо же было ей вернуться на 13 лет назад, исповедь устроить. Он что поп? Не его дело грехи прощать! Сердце болеть стало, аппетит пропал. А она не отстает - ни днем, ни ночью…

Он сильно бы удивился, если бы узнал, что у его «василька» – та же проблема. Днем прогнать навязчивые мысли о Женьке – еще получалось. Но как не пустить его в свои сны? Теперь Алла может сказать Жене: «я каждую ночь засыпаю с тобой в одной постели, и это – сказочно!»

Однажды он позвонил, попросил принять его. Пришел взъерошенный, усталый. Похудевший.

-Хочу дать тебе прочитать одну вещицу, сам написал. А ты – редактируй.

Открыл папку. В ней тонкая стопка листов, каждый пронумерован, 13 листиков. И всего пару слов на листе, написанные мелким подчерком Жени. Она недоуменно смотрела, перелистывая почти чистые листы.

- Это – летопись, - в нервном возбуждении он размахивал листами перед лицом Аллы, – Сверху указан год. Видишь, первый лист – это год окончания школы. С тех пор прошло тринадцать лет. Каждый год я заполнял всего один лист. Так было до сего дня. Читай!

- Читаю. На каждом листе написано «Василек! Люблю тебя!» Мелким почерком, аж в глазах рябит...

- А что написано на последнем?

-« Люблю! И с этим надо что-то делать!», - тут Алла замерла, казалось, что и дышать перестала. Потому что это были ее мысли.

- Теперь редактируй!- он возвышался над ней, раскинув руки: то ли натянутая тетева, то ли бумеранг в полете.

Алла потянула Женю за рукав.

- Садись рядом. Давай как в детстве: глаза –в –глаза. Чтоб по-честному!

Они смотрели друг на друга, пока не выступили слезы. Крепко обнялись. Одним носовым платком вытерли мокрые глаза и носы. Теперь они знали все, что им нужно было знать.

На последнем, тринадцатом листе появилась строка. « Я – с вами. Больше вас ничто не разлучит» и подпись- ЛЮБОВЬ.