Вонюченькое золото Петербурга

Мы очень любим возмущаться беспринципными китайцами – дескать, выращивают на химии, гормональных подкормках всякую гадость, лишь внешним видом похожую на нормальные овощи, фрукты, бобовые. И подсовывают её через оптовиков нам, потребителям, – травитесь на здоровье. Считается, что конкурировать с китайским скороспелом невозможно.

Но есть люди, которые уверенно утверждают, что было бы желание, а замечательные экологически чистые урожаи можно гарантировать, заодно и восстанавливать плодородие почв. Цена вопроса – копеечная. И приоритет у нас, у России, никому не надо идти в ножки кланяться. Стоит только обратиться к профессору, доктору наук Ирине Архипченко из лаборатории микробной экотехнологии Всероссийского НИИ сельскохозяйственной микробиологии. Иначе доживём до того, что почвы омертвеют от истощения и минеральных добавок, и, по примеру голландцев, будем поливать землю молоком.

Безоткатный профессор

Она встречала меня на Московском вокзале Санкт-Петербурга. Я сразу понял – что Ирина Архипченко – истинный учёный. Не бизнесвумен. Она не способна прорваться через банковские, административные, а возможно, и бандитские дебри. Мир откатов и распилов – не её. Архипченко – из тех, кто на блюдечке преподнесёт обществу готовый продукт, как блины на Масленицу, да ещё спасибо скажет. Если вы хотите получить суперудобрение и заткнуть за пояс китайцев – то это к ним.

Но вот беда – агробизнес, крестьяне варятся в собственном соку, давно никому не верят. Россельхозакадемия спит на ходу, изредка подавая голос на бесконечных заседаниях. Минсельхоз увлечённо, если судить по уголовным делам, претворял в жизнь «шариковские» схемы типа «взять и поделить» – министру Николаю Фёдорову досталось от предшественницы Елены Скрынник грустное ведомство. «АН» предлагают выход, скажем так, для оживления министерского болота – взяли бы под крыло Ирину Александровну. И вот почему.

Она давно, минимум два десятилетия, готова и мечтает передавать свои ноу-хау заинтересованным лицам и хозяйствующим субъектам. По приглашениям различных научных и агропромышленных структур профессор Архипченко объездила 45 стран. К ней тянутся ходоки из-за границы, особенно усердствуют китайцы. Для них она – суперавторитет, шанс перейти от морковки химической к натуральной. Но, как истинный патриот, профессор бережёт технологии для родины. Только вот незадача – у себя дома перевести страшно вонючее и опасное для окружающих дерьмо свиноферм и птицекомплексов из разряда «кошмар эколога» в доходы и полезную субстанцию никак не удаётся. А власть, как обычно, в стороне. Можно подумать, у государства нет административных, налоговых и других рычагов влияния. Да нет, есть, просто ими надо воспользоваться, а не, молитвенно закатывая глаза, бубнить: «рынок всё расставит по местам». По скромным подсчётам, занятие найдётся, как минимум, для пяти департаментов Минсельхоза. Для начала бы предложил налоговые льготы и субсидированные ставки по кредитам для переработчиков «отходов» животноводства и бюджетные субсидии земледельцам на приобретение микробных биоудобрений. Дело-то государственной важности – обеспечение экологической безопасности окружающей среды и продуктов питания, продовольственной независимости страны.

Красавица на говнах

Почему изящная и юная женщина с блестящим университетским образованием, микробиолог, не засела где-нибудь в чистеньких лабораториях академических институтов, для меня так и осталось загадкой. Взяла и отправилась на годы изучать «стоки» свиноферм и отходы птичников Ленинградской области. Сейчас Ирина Александровна говорит – «мне было интересно». Интересно победить зловонные продукты жизнедеятельности животных, что ли? Три смены одежды, прежде чем изредка явиться в свой родной петербургский мир? Ароматы стоков свиноферм и куриного помёта птицефабрик, как понимаете, самые что ни на есть земные и въедливые. Не от Коко Шанель – «Несу в одном ведре птичий помёт, в другом – продукт жизнедеятельности свинок, на сапоги, брюки жижа проливается.

Спасибо близким – терпели». Зато сегодня Ирина Архипченко в своей специальности корифей и самый желанный автор в коллективных научных трудах учёных из десятков стран. У Европы просто-напросто нет таких, как она, специалистов, всё сплошь теоретики.

В процессе этой душистой научной работы Архипченко сумела выделить и организовать целые колонии микроорганизмов. Шутит:

– Освоила управление толпой в сложной ситуации – из 450 видов микробов.

Стала специалистом не только по биоочистке, но и получила ценнейший побочный продукт. Микробное биоудобрение из ила очистных сооружений свинокомплексов назвали Бамил, из птичьего помёта – Омуг. Ещё в 1993 году была запущена первая экспериментальная установка по производству Бамила. В 1998-м построили экспериментальный же цех, где выпускают Омуг. Всего 150 тонн биоудобрений в год! Капля в море. После того как на них расцвели сады и цветники Петергофа и Петродворца, среди огородников Санкт-Петербурга и окрестностей о чудо-удобрениях ходят легенды – «насекомые-вредители не успевают за ростом растений и остаются с носом». Смешно, но это правда, результат доступен для всеобщего обозрения. Бамил и Омуг – нереальный дефицит! Наверное, в советское время проще было купить диск «Битлз».

Сейчас технология промышленного получения из органических отходов качественно новых биоудобрений отлажена. Их основа – физиологически активные микробные ассоциации с повышенным содержанием азота и фосфора. Это принципиально новый способ, не имеющий аналогов в мире. Микробные удобрения способны заменить на полях, грядках, в садах и цветниках, далеко не безвредные минеральные удобрения, дадут фору традиционному навозу и помёту. Бамил и Омуг волшебным образом демонстрируют положительные качества минеральных удобрений и обычной органики, навоза. А волшебным потому, что недостатков, или, как пишут учёные, «отрицательных свойств», Бамил и Омуг начисто лишены.

Архипченко полностью разгромила мою уверенность, что урожайный и экологически чистый огород не может сосуществовать с какими-либо удобрениями, кроме классического навоза. Правда, отрицательное свойство у микробных удобрений Архипченко одно, но всё же есть – слегка попахивает исходным «материалом» сразу после внесения в увлажнённую почву. Конечно, куда слабее «натурпродукта». Но, как уверяет Ирина Александровна, это ненадолго, от силы день-два. В сухом виде я тщательно обнюхал гранулы удобрения, но ничего не учуял. Запах у сухого собачьего корма куда резче.

«Аргументы недели» обращаются к птицеводам и свиноводам страны – вас ждут великие дела. И неплохая прибыль. Если не проспать. Что не удалось заполучить китайским товарищам в рамках международной программы ЕврАзЭс, досталось белорусским. В прошлом году там с помощью Архипченко (белорусы – наши люди!) поставили первую установку по аэробной переработке птичьего помёта в микробное удобрение типа Омуг. Говорят, счастливы до невозможности, собираются развиваться, выходить на российский рынок. Неужели у нас своего г..на не хватает? Или молока в избытке?

Подсчитано:

Омуг – три рубля

Строительство комплекса при крупной птицефабрике по производству 5 тыс. тонн Омуга в год обойдётся в сумму от 10 до 15 млн. рублей.

Себестоимость Омуга – до 3 руб. за 1 кг. Для сравнения – отечественные биоудобрения, значительно уступающие Омугу по эффективности, продают по 60 руб. за 1 кг. Содержание органики в них максимум 25%, азота – 1%, остальное – песок. Омуг – это 70% органики и 3,5–4% азота.

Красиво упакованное финское удобрение в рознице стоит 100 руб. за кг. Но это уже на грани жульничества – в пакете содержится обычный, неферментированный, слегка подсушенный куриный помёт.

Владимир Леонов