Деофшоризации оказались лицемерной демагогией ценой в триллионы.

На модерации Отложенный

Скучные экспертные тусовки последних месяцев на прошлой неделе были взбаламучены кипрским финансовым вероломством. Возмущение и непонимание сквозили в многочисленных комментариях «знатоков» финансовой системы Кипра. Реальность же сформулировалась просто: нашим небожителям, которым, как они думали, весь мировой финансовый океан был по колено, кипрская лужа оказалась по уши.

кризис на кипре кредиты госдолг евросоюз банкротство
 

На наших глазах кипрская финансовая система обанкротилась. Никакого эффекта неожиданности — государственные долговые проблемы Кипра проступили минимум два года назад, практически одновременно с родственной во всех отношениях Грецией. Но в отличие от Греции на Кипре жертвами бюджетного коллапса пали банки — до четырех пятых всех государственных долгов солнечного острова приходится на кипрские кредитные организации. Кончились деньги в казне — начались трудности у финансистов.

Для каких целей кипрские бюрократы брали кредиты? Во-первых, для выполнения социальных обязательств. Во-вторых, для финансирования призрачных госпрограмм. В-третьих, для поддержки общественного сектора: обороны, правоохранительной системы, инфраструктуры. Расплачиваться предполагали за счет будущего экономического подъема — рост все спишет. Апробированная в предыдущие десятилетия тактика на этот раз дала сбой: оживление постоянно откладывалось, а отдавать нужно было точно и в срок.

В былые времена Кипр, как и вся Южная Европа, для облегчения долгового бремени девальвировал бы кипрский фунт и тем самым уменьшил стоимость долгов. Но с 1 января 2008 г., когда страна вступила в зону евро, такая опция исчезла. Еще один способствовавший фиаско фактор: политиков меньше всего волнует, что произойдет через три-пять лет — им важны текущие восторги избирателей.

Масла в огонь подливал офшорный статус республики — по разным оценкам, активы банковской системы Кипра в 7 раз превосходили ВВП страны (для сравнения: аналогичное соотношение в нашем банковском секторе на 1 января 2013 г. составляло 79,4%). Излишне говорить, что Кипр был большой «прачечной» для грязных денег, поступавших в первую очередь из России, Украины и Казахстана. Регулярно прибывавшие средства нужно было размещать — и тут как нельзя кстати подворачивались гособлигации.

Довольными ходили все: чиновники, думается, небескорыстно получали необходимые для «будущего процветания» ресурсы, банкиры давали в долг, как им казалось, под абсолютные гарантии возврата, нуждающееся в поддержке в периоды сезонной безработицы население (а кипрская экономика держится преимущественно на туризме и, конечно, финансовом секторе) получало сносные средства к существованию. Порадоваться можно было и за наше ворье — ребята чувствовали себя поймавшими бога за бороду.

В итоге к началу 2013 г. госдолг Кипра составлял 14,2 млрд евро, или 80,9% ВВП при экономическом спаде в 2012 г. в 2,3% ВВП и дефиците бюджета в 4,2% ВВП. К середине марта общая сумма госзаимствований возросла уже до 87% ВВП, стагнация усилилась, а банки столкнулись с острой нехваткой денег. К тому же упертый Евросоюз сообщил, что, так уж и быть, готов предоставить 10 млрд евро нового кредита, но «дашь на дашь»: взамен киприоты должны были каким-то волшебным образом собрать еще 5,8 млрд. Всем понятно, что Евросоюз прозрачно намекнул на частичное изъятие российских «грязных» денег, или нужно сказать об этом в лоб?

Покончим с неожиданностями: кипрский коллапс никаким «громом среди ясного неба» не стал — о плачевном состоянии кипрской финансовой системы было известно давно. Вот что, к примеру, писал о плачевных перспективах острова Афродиты автор этих строк в январе нынешнего года: «На прошлой неделе одно из ведущих рейтинговых агентств понизило долгосрочный кредитный рейтинг Кипра до преддефолтного. То-то будет шуму, если многие кипрские банки обанкротятся и наши многочисленные казнокрады... потеряют нажитое «непосильным трудом». Ну что, не предупреждали?

Теперь о государственном, медийном и экспертном негодовании. Удивительное дело — наши коррупционеры, незаконные коммерсанты и налоговые уклонисты перепутали банковские счета с ячейками, позабыв, что имеют дело с обыкновенным рисковым бизнесом. За двадцать лет эксплуатации кипрской «прачечной» российские хозяева жизни твердо уверовали в то, что банки разоряются либо в России, либо, на худой конец, в США (как Lehman Brothers в 2008 г.), на Кипре же — никогда. Евросоюз все-таки. И пусть реклама в качестве рецепта здорового сна наивно советовала заплатить налоги, у нашего ворья лучшим снотворным всегда был Кипр.

Да, в ЕС, как и в России, действует государственное страхование вкладов: у них — до 100 тыс. евро, у нас — до 700 тыс. рублей (маловато, конечно, но что есть — то есть). Все, что выше этой суммы, вы размещаете на свой страх и риск. Если бы кипрский парламент вечером 19 марта утвердил изъятие хотя бы одного евроцента с вкладов до 100 тыс. евро, локальный банковский дефолт (неисполнение банками своих обязательств) мгновенно превратился в дефолт государственный. Но кипрские депутаты отнюдь не дураки, а потому тот законопроект гневно отвергли.

Зная, что изначально задуманная конфискация (6,75% с вкладов до 100 тыс. евро и 9,9% с сумм свыше) не пройдет, кипрские «виновники торжества» заметались, логично предприняв вояж в Россию. Правда, приехали, по сути, с пустыми руками, не удосужившись подсчитать даже точную цифру требуемого кредита, не говоря уже о залогах. Газ? Но такие контракты на коленке не подписываются, к тому же претензии по поводу разведанных газовых месторождений предъявляла Турция (турецкая часть Кипра — офшор покруче Ватикана). Да и наши бюрократы после провала законопроекта о конфискационном налоге простодушно расслабились, вновь включив привычные понты.

А зря. Проблемы Кипра, где застряли десятки миллиардов «наших денег», никуда не делись. Больше того, после вынужденного банковского «пит-стопа» Кипр столкнулся с угрозой нехватки основных продуктов жизнеобеспечения: продовольствия, бензина, электроэнергии. В результате 22 марта был принят настолько жесткий закон, что первоначальная «стрижка» крупных депозитов на 9,9% показалась сладкими грезами. Депутаты наделили правительство драконовскими полномочиями: замораживать безналичные платежи, ограничивать снятие наличных, оформлять остатки средств на счетах в депозиты. Не забыли и о конфискации: теперь процент принудительного изъятия достиг 40% с сумм больше 100 тыс. евро. Причем ограничения будут действовать скорее всего не месяцы — годы.

Насколько сильно «попали» наши коррупционеры, налоговые уклонисты и просто «прохожие»? Даже приблизительные подсчеты потрясают: общая сумма потерь может достигать 50 млрд евро (2 трлн рублей), выведенных из страны в разные годы. Крупнейшие российские банки, вопреки слухам, пострадают незначительно (к примеру, депозиты группы ВТБ в дочерних и сторонних кипрских банках составляют всего 50 миллионов), а вот многочисленные олигархические компании потеряют, и много. В ближайшие месяцы нам будут рассказывать о внезапных экономических трудностях, возникших в результате кипрского дефолта. О тысячах непостроенных и неотремонтированных школ, больниц, детских садов или об общедомовых счетчиках воды и тепла, которыми за «кипрский счет» можно было бы оснастить все жилые дома России, нам не скажет никто.

Наконец об очевидном. Для тех, у кого на Кипре вкладов не было, а это 99,9% россиян, последствия финансового краха также будут плачевными. Цены на импорт пойдут вверх (население будет вынуждено компенсировать потери), курс рубля примется слабеть (приток валюты уменьшится), а дефицит бюджета — увеличиваться (все налоговые претензии к Кипру). Для правительства кипрский дефолт станет удобным оправданием предстоящих неудач — не зря же премьер Медведев заявил, что на Кипре заблокированы деньги, в том числе государственных структур (интересно, что эти «структуры» там забыли). Для справки: вся кипрская экономика тянет всего на 1,1% российской.

Кипра как офшора больше нет, но деньги в Россию все равно не вернутся. В обозримой перспективе финансовая ситуация на острове еще более ухудшится, киприоты столкнутся с дальнейшим снижением налоговых поступлений, нехваткой денег в казне, ростом безработицы, прочими постдефолтными «прелестями» и в итоге скорее всего вернутся к позабытому кипрскому фунту. Кипр для Евросоюза (а доля кипрской экономики в хозяйстве объединенной Европы составляет аж 0,14%) стал опытным полигоном, на котором обкатывалась схема «управляемых дефолтов» с последующим исключением проблемных стран из Еврозоны.

Только не нужно выставлять новым геополитическим врагом Евросоюз — в прошлом году на ЕС пришлось 49,0% совокупного внешнеторгового оборота России. С Америкой ссориться не страшно, подумаешь, 3,4% объема внешней торговли. Если же Европа начнет перекрывать кислород, мало никому не покажется.

«Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам в попытках разморозить средства!» — таким в 2002 г. было напутствие президента Путина на офшорную дорожку. Прошло 10 лет, и все призывы к деофшоризации оказались лицемерной демагогией ценой в триллионы.