Прощальная поэма

На модерации Отложенный

Всем, погибшим в схватке с раковой болезнью.

   Ты ушел в Прощеное воскресенье...

   Ты ушел навсегда от нас, от мучавшей тебя невыносимой боли.

   "После долгой, продолжительной болезни" - стандартный набор сухих слов.

    Как высказать боль утраты? Чем заполнить пустоту? Только воспоминаниями...

    Мы были с тобой хорошей парой, даже на взгляд со стороны. Мне завидовали женщины, тебе - мужчины. Ты говорил: "Мы, Даниловы, однолюбы". Ты сделал многое из того, что должен сделать в жизни настоящий мужчина. Вырастил троих сыновей, посадил не одно дерево; еще бы немного - и построил бы дом, наш дом... Все планы расстроил коварный рак легкого. В очередной длительной поездке, доставляя груз, ты внезапно заболел воспалением легких, попал в больницу. Шутил по-черному, звоня и смеясь по телефону: "Я поехал подальше от дома умирать, прямо как собака". До этого у врачей ты был редким гостем. Вернувшись домой, показался онкологу. В срочном порядке после необходимых анализов в декабре 2011-го последовала операция по удалению левого легкого. Затем - лучевая терапия, инвалидность. К лету 2012-го наступило кажущееся (как видится теперь), а тогда - видимое улучшение. Ты поправился, совершал пешие прогулки, ездил за рулем, пилил дрова... Но щупальца-метастазы рак все же успел распустить. В августе, как раз на твой 61-й день рождения, была еще одна операция по вскрытию опухоли мягких тканей спины. Назначили 4 сеанса химиотерапии. Ты не сдавался - после двух "химий" в октябре даже отвозил груз в соседнюю область. Как будто стремился убежать от болезни. После 4-го сеанса "химии" наступило резкое ухудшение. С конца октября из-за сильных опоясывающих болей от крестца до левого бока внизу живота ты уже спал сидя, притянув левую ногу к груди или обхватив подушку - так тебе казалось легче. Никто ничего не мог определить - неврологи, урологи, хирурги, терапевт... Все сводилось к основному заболеванию. 

    По решению очередного консилиума в онкодиспансере тебя направили в хоспис "для подбора дозы анальгетиков".

Умыли руки, отписались... Я приходила к тебе почти каждый день. Ты ждал меня в кресле у аквариума в уже привычной позе. Мы наблюдали за резвящимися рыбками, давали им прозвища. Ты что-то рассказывал, я смеялась, а ты говорил: "И что ты все смеешься"? (А раньше, в прежней жизни, было иначе - я говорила, бывало: "Ты все шутишь"!). Менялись препараты, дозы, лишь ненадолго снимая боль. Возвращаясь домой на переднем сиденьи автобуса, я плакала. Рефреном звучали почему-то слова из "Последней поэмы" Р. Тагора:

                 Я уплываю, и время несет меня

                 С края на край,

                 С берега к берегу, с отмели к отмели -

                 Друг мой, прощай...

    Но надежда все же теплилась... Мы в срочном порядке оформили тебе загранпаспорт... чтобы пусть даже "увидеть Париж и умереть"... все сделать, только бы облегчить твою боль.  Тогда ты еще мог слабо, с посторонней помощью, передвигаться. Но силы стремительно покидали тебя. 19 февраля 2013-го мы забрали тебя домой. Я сама научилась делать уколы. 21-го приехал с Дальнего Востока наш средний сын. Ты таял, угасал на глазах. 7 марта начался бред. 11-го, в день отъезда сына, ты в последний раз сел. После ты почти все время спал, с трудом просыпаясь, когда надо было поесть, или от боли, когда действие омнопона заканчивалось. Боль, боль, боль - одна только боль...

              ...Смерть побеждающий вечный закон -

                 Это любовь моя...

   Ты выстрадал прощение у Бога.

   Ты ушел в Прощеное воскресенье.