«Мы знаем, есть еще семейки,/Где наше хают и бранят,/Где с умилением глядят на заграничные наклейки…/А сало русское едят!» Строки недавнего юбиляра, гимно- и баснописца, казалось, вот-вот всплывут в воспаленном мозгу депутатов, разбиравших во время «Воскресного вечера с Владимиром Соловьевым» персональное дело своего молодого коллеги Дмитрия Гудкова.
Впрочем, когда Владимир Рыжков сравнил происходящее в студии с комсомольским собранием и разбором «персоналки», он сильно польстил этой «теледискуссии». На тех-то собраниях все было чинно-благородно: повестка дня, протокол, «Слушали», «Постановили», строгач с занесением… Одним словом, процедура!
То, что творилось в эфире канала «Россия», протоколированию не поддается ввиду исключительного сходства с горячечным бредом. Исключенному из партии Гудкову и выступавшим на его стороне Пономареву и Рыжкову противостояли депутаты Жириновский, Горячева и Железняк, а также примкнувший к ним глумливый ведущий. Вот примерно как это было.
СОЛОВЬЕВ: Съездил в Америку — сдай мандат? Госдума может лишиться последнего Гудкова?
ЖИРИНОВСКИЙ: Он едет в чужую страну и оскорбляет свою… Не нравится власть — сдай мандат и езжай.
ГУДКОВ: Я ни слова не сказал плохого о своей стране. Я говорил о жуликах и ворах.
ГОРЯЧЕВА: Они Ливию бомбят. Вы зачем даете повод там, чтобы нас тоже стали бомбить? Сегодня Прощеное воскресенье — передо мной и другими вы должны извиниться. У меня нет недвижимости в США, нет счетов за рубежом… Вы лично меня оскорбили. Кроме вас был еще только один депутат, который в Америке ругал нашу страну и защищал чеченских боевиков. Ковалев Сергей Адамович.
ЖИРИНОВСКИЙ: Мерзавец!
РЫЖКОВ: Да не страну Гудков ругал — он имел полное право высказать оценку политического режима. Мы ратифицировали конвенцию ООН по борьбе с коррупцией, давайте создадим международные механизмы поиска и возврата денег. Это патриотичная позиция.
ГОРЯЧЕВА: Вы, Владимир Александрович, были одним из руководителей правящей партии «Наш дом — Россия». Вам не стыдно? Вы себя не чувствуете виноватым за то, что произошло в России?
ЖИРИНОВСКИЙ: Черный воронок!
ЖЕЛЕЗНЯК: Никогда, ни при каких условиях ни один уважающий себя патриот не ездил за границу и не просил там поддержки. Так поступали только предатели национальных интересов. Бороться с коррупцией необходимо внутри страны.
ГУДКОВ: О чем вы говорите? У вас три дочери учатся за границей, сколько вы за это заплатили?
СОЛОВЬЕВ: Мне это напоминает детское ябедничество и стукачество: «А вот у него дети…»
ЖЕЛЕЗНЯК: Деньги должны быть легально заработаны. Нужно сделать, чтобы здесь было организовано качественное образование и медицинское обслуживание… Но почему бы и не там?
ЖИРИНОВСКИЙ: Такие власовцы нам не нужны — предатели, наймиты, шпионы!!! Расстрелять!!! Психушка или эмиграция! Вместе с папашей. И бабушку туда!
РЫЖКОВ: Это вы, Жириновский, власовец. Предатель тот, кто защищает жуликов и воров.
ГОРЯЧЕВА: Это спор между государственниками и либерастами, другого слова не могу найти. Изо всех щелей повыползали те, кто 20 лет лежал на пуховиках, как вы, Владимир Александрович.
РЫЖКОВ: На каких еще пуховиках?
ГОРЯЧЕВА: Давайте не на площадях бегать, а с народом общаться.
ЖИРИНОВСКИЙ: Вешать, вешать, вешать!!! Сталинский террор для этих негодяев! Чьи интересы ты, Гудков, представлял?
В итоге «государственники» договорились до того, что это Америка вместе с «либерастами» коррумпировала Россию и ее чиновников, чтобы при первом удобном случае устроить оранжевую революцию, не без гордости признали, что воровать стали в разы больше, поскольку страна стала богаче, и окончательно потопили в общем истошном крике разумные аргументы оппонентов. Соловьев радостно потирал руки — шоу удалось!
Однако во второй его части он уже был сама серьезность и собранность — в студии появился настоящий патриот Павел Астахов. «Вы действительно учились в Америке и только что вернулись из Ниццы? — спрашивал Соловьев своего гостя. — Вообще, кто такой патриот по Астахову?» «Да, я учился и работал в Америке и Испании, но не могу оторваться от России, там жили, сражались и погибали мои предки, — отвечал гость, и голос его звенел от искреннего патриотического чувства, и взор увлажнился. — Да, мои дети учились за границей, но живут в России, и что плохого, что взяв свои знания там, они реализуют их здесь, в России?» «Ничего плохого», — соглашался Соловьев.
В общем, люби Родину, мать твою, и тогда никакая Америка не страшна. И сало русское поперек горла не встанет — жуй на здоровье! А коли порочишь Родину-мать в глазах иностранного врага, пеняй, как Гудков, на себя. Но уж и на наше сало тогда рот не разевай. Не заслужил. Астахов вот заслужил. Он и о брошенных детях печется — не спит, не ест, и иностранное усыновление — мощный многомиллионный бизнес — порушил, и педофильское гнездо разворошил… Соловьев — взволнованно и участливо: «И после этого вы удивляетесь, что на вас идет такой активный накат?»
В финале дружеской беседы ведущий предложил великодушно: «Если вам хочется еще что-то сказать — скажите…» Астахов сделал паузу и, немного смущаясь, продекламировал стих неопознанного автора: «Прошу прощенья от души/И всех в ответ прощаю,/Ведь затаенный груз души/Лишь душу отягчает./Пусть в вашей жизни никогда не будет огорчений./С последним Масленицы днем,/С Прощеным воскресеньем!» Под бурные аплодисменты растроганного зала он покинул студию. А пришедшие вслед за ним новые гости, в числе которых был и питерский депутат Милонов, принялись обличать хваленые либеральные западные ценности, противоречащие традиционным российским семейным.
Воскресный вечер. Телевизор. Шизофрения. «Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был». Не дай мне Бог сойти с ума!!!
