«Хромая Лошадь»

Всё, что происходит последнее время в России – это один перманентный террористический акт.
 
Моя страна – «Хромая лошадь»,
Худая нищая тоска,
Несёт покорно круп свой тощий,
И счастлива: жива пока…
 
Ей каждый новый кнут умело
Терзает впалые бока,
Ей взгляд возницы осовелый
Привычно мил: жива пока…
 
В ней нет холёности английской,
Ей всё равно куда переть,
Ей – что лафет артиллерийский
Тащить, что золото карет.
 
Ловя ушами денег шорох
В проворных кучерских руках,
Она бредёт покорно в шорах,
Неровен шаг… Жива пока…
 
Ей любо слышать окрик русский
И злобный хохот пьяных рыл.
Верней утёсовской Маруськи.
Святей, чем божий шестикрыл.
 
Вот «от Сокольников до Парка»
Её сменившее метро
Вонзилось сталинским подарком
В Москвы голодное нутро.
 
Там, сверху, есть Лубянки площадь,
Там меч щитом прикрыл себя,
А тут, внизу, Хромая Лошадь
Стоит, над мёртвыми скорбя.
 
Куски болтов и арматуры,
Из ран – подземный ворон пьёт…
Чуть замутился взгляд понурый,
Но – ничего, она живёт!
 
Не знает, сзади воз, иль дроги,
Но знает, снова ждёт езда.
Есть две беды при ней — дороги
И дураки при ней всегда.

 
Те и другие жизнью биты…
Страна, под поводом тугим,
Перекрестив себя копытом,
Одних волочит по другим.
 
Потом, в ночи вздыхает тихо,
Репья сухой пучок сосёт
И верит: есть пожарный выход,
Который всех всегда спасёт.
 
Вновь Красная застынет площадь,
Вновь будет маршал на коне,
И в этот миг Хромая Лошадь
К кремлёвской подойдёт стене.
 
Припомнит всё, что с нею было:
Златых копыт былую прыть
И тихо в братскую могилу
Попросит вдруг себя зарыть.
 
Возница со слезою скажет:
— За это следует налить!
И Лошадь бедную прикажет
Из милосердья пристрелить.
 
И, взгляды отведя косые,
Те, чьи забудут имена,
Напишут: «Здесь лежит Россия,
Хромая, мёртвая страна»
 
А чтобы как-то подытожить,
Поставить памятник должны:
Из золота «Хромая Лошадь»,
Но ноги все одной длины.
 
Чтоб – даже память – безвопросна,
Ведь мы же в мировой судьбе!
«Хромая лошадь» — богоносна
И Бог прибрал её себе.
 
Пускай живёт в Раю игриво,
Пусть наконец найдёт покой.
Пусть русский Бог ей чешет гриву
Своею доброю рукой.