Папа на службе капитализма

80 лет назад в Ватикане тоже пахло большой политикой – католическая церковь готовилась праздновать 1900-летие смерти и воскрешения Иисуса.

В честь этого события тогдашний папа Пий XI (в миру - Аброджио Дамиано Акилле Рати, итальянец из Рима) осудил христианские гонения в СССР и отслужил специальную мессу в поддержку преследуемых католиков СССР, где осудил убийства священников и «моральное развращение молодёжи». В том же году между Германией, в которой только что пришли к власти нацисты, и Святым Престолом был заключён конкордат, согласно которому церковь признавала нацистский режим, а правительство гарантировало права католической церкви – небывалое дело для страны, где зародился протестантизм (впрочем, довольно скоро нацисты сами нарушили условия соглашения, запретив деятельность католических благотворительных организаций, и папа постарался отмежеваться от нацизма – настолько, насколько это было возможно сделать в фашистской Италии). Тем временем в СССР эти два события были проинтерпретированы как объявление «крестового похода» против коммунизма и СССР. Большевики ответили ассиметрично – объявили крестовый поход против самого папы. (возможно, они бы объявили поход и против самой церкви, но планомерное уничтожение христианских церквей всех конфессий уже и так велось в СССР с начала 20-х). Но стране прошла волна арестов последних выживших немецких католических священников, рукоположенных в сан по благословению папы – их всех обвинили в создании "контрреволюционной фашистской организации", а вскоре из Москвы был выслан последний римско-католический епископ на территории Советского Союза. Война велась и на идеологическом фронте: книжные магазины страны наводнили брошюры Союза Воинствующих Безбожников. Сегодня мы публикуем один из этих уцелевших документов эпохи абсурда 30-х – ведь и сегодня современная государственная машина пропаганды вновь запускает в ход многие риторические обороты этого пасквиля. Только вместо Ватикана – Госдеп, вместо «поповщины» – деятели оппозиции, «креаклы», но сам настрой ненависти и непримиримости к инакомыслию и свободе остался все тот же.