Мамы нет дома . Но детям всё равно

Алексей ПОПОВ

В очередной раз Украина отмечает 8 Марта. Пожалуй, процентов для 90 с лишним жителей страны это никак не политизированный праздник, дающий повод выразить уважение и признательность женщинам. Правда, среди политиков немало таких, кто смотрит на него иначе. Например, один из лидеров «УДАРа» Ирина Геращенко еще два года назад, в бытность «нашеукраинкой», говорила, что 23 февраля и 8 Марта — «абсолютно искусственные праздники, которые ничего не обозначают в нашей жизни»*, и потому она их не отмечает еще со школы, т. е. с советских времен, ибо окончила школу в 1988-м.

________________________________
* Наша Украина: ...искусственные праздники, которые надо отменить // censor.net. ua, 23.02.11.

При этом Ирина Владимировна добавила: «...Не понимаю, как можно отмечать 8 Марта в стране, где на государственном уровне исповедуются принципы неприятия женщины в активной общественно-политической жизни. Это выглядит искусственно, неискренне и непонятно».

Выходит, можно было бы и праздновать 8 Марта, но сначала надо изменить гендерную политику. Эта оговорка вполне понятна. Ведь Международный женский день отмечают, пусть и не как выходной, практически во всем Евросоюзе. А госпожа Геращенко — один из главных спикеров европейской ориентации в ВР. Я бы даже присвоил ей титул «самого европейского политика», ибо она решилась взять на себя непопулярную миссию, выступив в «Большой политике» с критикой закона о запрете пропаганды гомосексуализма — сразу после того, как его приняли практически консенсусом. Не слышал, чтобы на такое отважился кто-то еще из парламентариев.

И все же Ирина Геращенко, вынужден признать, права в одном, но принципиальном моменте: наша традиция празднования 8 Марта трудносовместима с современными европейскими ценностями. Особенно если взглянуть на тенденции их эволюции.

Прохладно, холодно, еще холоднее...

Cемья — не только уютное гнездышко, но в первую очередь плод социальной инженерии

Социологи давно изучают эти ценности. Последний опрос данной направленности проводился в рамках программы Европейского социального исследования в 2008-м. Он охватил все страны этой части света (кроме совсем уж карликовых). Участникам задавали три десятка вопросов, касающихся отношения к власти, религии, общественной активности, работе, семье и т. д. Был среди них и такой: «Страдают ли дети-дошкольники, когда их мама работает (отсутствует)?» (СРЕДА).

Автору этих строк ответ ясен: да, страдают. Хотя эти страдания, представляющие собой неотъемлемую часть жизни, — далеко не самые страшные в мире. С одной стороны, они, конечно, не причина, чтобы лишать матерей работы. С другой — осознание этого факта должно стимулировать и государство, и работодателей к поиску для таких женщин, по возможности, наиболее гибких форм совмещения работы с семейными обязанностями.

В нашей стране среди опрошенных жителей 71% составили те, кто утвердительно ответил на процитированный выше вопрос. По европейским меркам это много. Украину здесь опередили всего семь государств — Азербайджан, Грузия, Турция, Мальта, Италия, Греция, Кипр.

На противоположном конце спектра оказалась пятерка северных стран, явно выделяющихся на общеевропейском фоне. В Дании в детские страдания верили всего 9%, в Исландии — 18%, Швеции и Норвегии — по 19%, Финляндии — 22%. А стране Суоми в таблице непосредственно предшествует Северная Ирландия с показателем 34% — в 1,5 раза (на 12%) больше; такой вот разрыв.

Северные государства, как известно, задают тон в феминизации политики Европы. Там наибольшая доля женщин в составе парламентов и правительств. Но гендерные квоты не ограничиваются сферой политической жизни. Первой страной, которая ввела их и для руководства компаний, стала Норвегия. Она не входит в ЕС, но Еврокомиссия нацелена распространить норвежскую практику на Евросоюз.

В северных странах наиболее развита и система ювенальной юстиции.

Рассмотренные выше данные опроса отражают результаты такой политики: скандинавская семья — это семья, где у детей не должно вызывать каких-либо эмоций отсутствие либо присутствие матери, или, выражаясь политкорректно, «одного из родителей» (ведь в том же регионе ребятишек активно приучают к тому, что семья может быть и однополой, а посему понятия «отец» и «мать» заменяются бесполыми «родитель 1» и «родитель 2»). Вполне допускаю, что на самом деле скандинавские дошколята страдают в отсутствие матери ничуть не меньше своих сверстников в остальном мире.

Но их-то и не спросили — обратились к взрослым, чье мнение на этот счет зачастую сформировано не их личным опытом, а внедренными государственной политикой стереотипами.

Отсюда и многие проблемы, глубину которых недооценивают. Так, в РФ возмущаются, когда финские ювенальщики отбирают детей у живущих в этой стране россиянок за плохое — по скандинавским меркам — обращение. Однако для финнов такие действия совершенно естественны и, наверное, продиктованы обычно вовсе не предвзятым отношением к русским. Просто скандинавы искренне убеждены: раз ребенок не должен страдать от временного отсутствия матери, он не будет страдать и от постоянного, тем более если мать нарушает — по тамошним представлениям — его права.

Потому и на межгосударственном уровне Москве с Хельсинки не удается договориться в этом вопросе (хотя в других это им успешно удается): слишком разные ценности, слишком разное понимание природы человека. Настолько разное, что впору предположить — уж не другая ли и биология у европейцев?

Разумеется, можно возразить: данные опроса показывают, что в большинстве стран Европы преобладает иное, чем в ее северном регионе, мнение об эмоциях детей в отсутствие матери. Однако здесь важна тенденция. А она определяется политикой ЕС, которая однозначно стремится к распространению скандинавской практики на весь континент. Ведь это, кроме всего прочего, опыт государств с уровнем жизни заметно выше среднеевропейского.

Вы еще не феминизировались? Тогда мы идем к вам

Яркий пример — резолюция «О ликвидации гендерных стереотипов в ЕС», одобренная 6 ноября прошлого года комитетом ЕП по правам женщин и гендерному равенству. В ней Европарламент, в частности, в пункте 32 обращается к странам — членам ЕС с призывом: «Пересмотреть учебные программы и содержание учебников с целью провести реформу, направленную на интеграцию гендерных вопросов в весь образовательный материал... для ликвидации гендерных стереотипов... начиная с самых ранних уровней школы».

А «гендерные стереотипы», согласно тому же документу, — изображение мужчин и женщин в соответствии с их твердо установленными до недавних пор социальными ролями: он обеспечивает семью, а она заботится о доме и детях. Так изображала мужчин и женщин вся классическая литература — отражая реальную действительность, а не «следуя стереотипам».

Правда, в самой резолюции нет критики ни одного из литературных произведений. Откуда же идет информация о том, что, дескать, в ЕС будут изымать из учебников или даже запрещать привычную детскую классику? Подобные утверждения восходят к публикации в «Дейли мейл» (кстати, единственной крупной британской газете, большинство читателей которой составляют женщины), где они приводились как мнения критиков решения комитета ЕП.

Однако так ли уж неправы эти критики? Ведь европейская политика в отношении семьи — пример социальной инженерии, создания новых людей. Сходный проект был и у нас в советское время (правда, реализовывался с меньшим размахом и последовательностью, да и понятие «нового человека» заметно отличалось от нынешнего европейского). А воплощение таких планов неизбежно ведет к цензурированию истории и культуры.

Но не нужно европейскую социальную инженерию считать исключительно политикой левых, как недавно заявлял диссидент советских времен Владимир Буковский (ополчившийся на западную политкорректность). Это явный продукт консенсуса политических сил, что показывает и упомянутая резолюция ЕП.

Так, ее автор Картика Тамара Лиотард — член Социалистической партии Нидерландов, правопреемница маоистской компартии страны. Вместе со своими однопартийцами она входит в ЕП в группу Объединенных левых, включающую депутатов от компартий и других леворадикальных сил. Но на эту группу приходится лишь 35 из 736 европарламентариев. А в комитете резолюцию поддержали 18 человек при одном воздержавшемся и двух голосах против. Практически консенсус, который был бы немыслим без участия в нем крупнейшей политсилы ЕС — Европейской народной партии, т. е. правоцентристов и христианских демократов.

Осуществление этой резолюции, безусловно, и дальше продвинет Европу по пути феминизации политики. Только, как видим, европейская феминизация оказывается по сути дегуманизацией. Миром, где маленьким детям все равно, есть дома мама или нет. А когда такой мир придет к нам, в нем неизбежно потеряет свой смысл и Женский день в нашем привычном понимании. И неважно, останется ли он при этом «красным днем календаря» или обратится в обычный, будний.

Алексей ПОПОВ