Давид и Голиаф

Это Питер и Москва все бьются, бьются за власть, как Давид с Голиафом бьются. Кто Давид, кто Голиаф – любому ясно, когда взор человека не заширен, мозги не пропиты. Только история к Давиду несправедлива, по крайней мере, последние сто лет несправедлива. Стал буревестником и локомотивом революции, спасителем отечества от прогнившей власти, чтобы для себя власть эту утратить, превратиться нечто областное, будто Сыктывкар какой с Липецком или Самара-городок – несправедливо, как есть несправедливо. В войну чуть не весь костьми лег, но не сдался врагу, нет, не сдался. Только выжившим в награду – Ленинградские дела. Не всем, понятно, но многим из лучших. Остальным – жизнь в бывшем великом городе с областной судьбой. Ну, еще утешительное звание культурной столицы. А хотелось, слишком хотелось называться просто «столицей», потому когда Союз изветшал до дыр, до похоронного савана, то кто, как не Питер, взялся осветить путь новой России в Европу, в свободу и цивилизацию из коммунистического рабства, кто, как не Питер, сумел стать либеральной столицей России. Да-да, сперва нужно было вернуть название, старое доброе столичное имя – Санкт-Петербург, чтобы затем с неизбежностью и статус по праву у закоснелой номенклатурной Москвы.

Только питерские либералы как умчались в Москву брать власть, так там и остались осваивать это наилучшее из полезных ископаемых, возделывать эту наиблагодатнейшую ниву.

Нет, родному городу кусков с господского стола достается, но разве за то боролись? Как так: коммунисты поматросили и бросили, либералы обещали, но не женились – грустно очень, несправедливо. Однако великие говорят: где тьма ночи, там и просвет. Да-да, там просвет, в Европе, только в Европе не либеральной, а национальной. И это Питер вновь первым увидел свет нового национального утра для новой России, той самой России, где оплотом вечного порядка станет расовая и национальная чистота. И кому, как не Питеру, который весь в голубом (цвет неба и моря) и белом (цвет чистоты и благородства) вести за собой Россию в этот блистающий мир. Ну, не Москве же – смеяться некому! Не Москве, куда стекаются отбросы всего бывшего Союза и окрестностей и которая есть потому просто клоака. Нет, теперь для Питера непременно должна наступить эра справедливости, где власть со своей вечно наполненной млеком и медом грудью, со своим необъятным выменем навсегда поселится на брегах Невы, дабы истинные чухонские арийцы могли припадать и по заслугам. Очень хочется!

Когда из какой-нибудь сибирской орловщины на этот Марлезонский балет, то может, ну его на фиг? Передвинуть столицу в Самару (а что? – хороший городок) и пусть себе чудища – «огромны, стозевны и лаяй» – меряются бывшим величием, вдруг толк станется, до чего полезного додумаются – все-таки неглупые люди там живут, только власть горизонт им весь залепила.