Партсобрание в гареме

Женские разборки среди якобы мужчин.

Ну и что с того, что кровно обиделся известный солист на своего крутого худрука Большого театра…

- Да отлови ты его на улице, дай ему в морду, чего там стесняться, ведь накачанный сам, небось, еще пока молодой и крепкий.

Нет, он оказался выше этого, сам пачкаться не стал.

Нанял настоящих киллеров, а убивать клиента им строго запретил:

– Вы, братцы, его припугните, как следует и морду ему чуток испоганьте, а там мы с ним и так разберемся!!

- … Слово предоставляется нашей приме, нашей несравненной Гюльчетай Каримовне!!!

И сразу – заклубилось змеиное шипение в зале, в разных его закутках:

- Как Гуля, так сразу и несравненная, а что, разве остальные балерины и певицы с ним никогда не спали?

- А что ты хочешь – любимая жена худрука!

- Какая еще жена!? Его бывшая жена, ташкентская еврейка и мегера Розочка в Минкульте теперь заседает, деньги ему на постановки изыскивает…

- А что это она третий раз уже выступает за полчаса? Ей, что, речи пишет целая бригада здешних борзописцев? Как Президенту великой страны?

- Какие там к черту борзописцы, да у нее свой язык, как помело работает!... Иди и ты в президиум, запишись у них, года через два – три выступишишь, по поводу плохого шитья костюмов для «Жизели»…

- Нет, я бы не стала его кислотой поливать! Я бы его шампанским угостила, добавив туда немного менструаций… Чтобы гад побегал за мной, задрав хвост, кобелина проклятый!!!

- Да какой он там к черту кобелина!? После стажерки Надьки, он три недели не мог в себя прийти, когда ко мне собирался в гости на дачу!

- Когда это он к тебе собирался!? В прошлом июне? … Не свисти, коза!? Он весь май и июнь со мной провел, правда, раза три сбегал к неким стажеркам…

- А я бы – наоборот, его всего - в ванну с кислотой! Пусть растворится без следа! А член его отрезала бы, себе на добрую память о главной роли, семнадцать лет назад полученой в койке!

…

Сквозь шумную бабью говорильню до зала донеслись – таки последние слова из речи нашей пламенной ораторши, нашей несравненной примы, или даже – настоящей примОчки:

- … И мы не позволим всяким мерзавцам обливать грязью или кислотой нашего выдающегося художественного руководителя!!!

Гром аплодисментов. Шиканье. Свист.

Сбившись с бравурно – официозного ритма, энергичная Гуля негромко добавляет под занавес, чисто для президиума собрания:

- …Разве что – можно облить шампанским после премьеры!

Но эти слова зал толком не расслышал…

Понятно, что лично я не знаком с фигурантами знаменитого «Кислотного дела». Однако, мне довелось поработать с одним балетмейстером подобного таланта. Потом – и с некоей балетмейстершей, талантом она была в разы пожиже, но характера и распущенности там было на троих худруков любого столичного театра…

Царящие нравы в этом змеином царстве представляю без натяжек и подсказок публики.