Мигранты бранятся – только тешатся?

За последнюю пару недель в Петербурге произошло несколько крупных конфликтов между мигрантами. В массовой драке азербайджанцев пострадали не только зачинщики, но и случайные прохожие, потасовка узбеков в Московском районе закончилась для двоих мужчин в больничной палате. И кто знает, что могло бы произойти, если бы полиция не остановила 50 выходцев из Средней Азии, которые шествовали куда-то с палками и кольями в руках. Неужели и у мигрантов случается весеннее обострение?

Существует мнение, что приезжим в холодное время года, когда на рынке не хватает работы, просто нечем заняться – вот и хватаются за дубинки от безделья. Однако объяснение поведения мигрантов не так очевидно и находится в прямой связи с экономической ситуацией в России, полагают эксперты.

"Сейчас не происходит ничего принципиально нового. В 1990-е были такие же бандитские земляческие группировки, просто за 10 лет все это забылось, и уличный бандитизм вроде бы исчез, – убежден доцент факультета социологии СПбГУ, руководитель лаборатории "Центр социологических исследований" Николай Соколов. – Сегодняшние события свидетельствуют о том, что на территории Петербурга вновь существуют такие группы, потому что драки невозможны, если эти банды не сложились и не организованны".

По мнению ученого, драки мигрантов не могут происходить на пустом месте – они кому-то выгодны, как был выгоден рэкет 90-х, а само образование группировок связано с выполнением ими экономических функций.

После кризиса и приостановки развития российского рынка вновь возрастает роль теневого сектора, полагает социолог. "Эта экономика не рыночная, а базарная, основанная на теневых сделках и "черном нале". Она уже существовала и в начале экономических реформ, на ней основывался уличный бандитизм, рэкет. Сейчас, когда бизнесу некуда расти, а ресурсов становится все меньше, подобная экономика возрождается. Иначе эти группировки просто не могут существовать. В драках нет ничего удивительного – участникам черного рынка есть что делить, в их среде происходит внутренняя конкуренция за ресурсы", – объясняет он.

Прогноз этой ситуации неутешителен, ведь возврат к теневой экономике означает деградацию всей системы рыночных отношений. "Казалось бы, мы уже выстроили цивилизованную экономику с сетями общественного питания, гипермаркетами и более-менее прозрачными поставками, – рассуждает Соколов. – Но если появились люди, которые решают вопросы дубинами, это говорит о том, что где-то вращается неучтенная, нелегальная наличность. И ничто не мешает этим людям пустить дубины в ход и по другим поводам".

Получается, что сами мигранты – вторичный фактор в этих экономических процессах. Молодые приезжие просто заняли место молодых местных, которые когда-то "крышевали" бизнес. Во многом это произошло от того, что количество мигрантов в городском пространстве за последние годы увеличилось в разы. К тому же, приезжие лучше приспособлены для уличных разборок: они более заинтересованы в быстром заработке, более активны (и эта активность легко перерастает в агрессию и готовность отстаивать свои права), у них нет привязанности к месту пребывания, то есть им, по сути, нечего терять. И, что немаловажно, мигранты всегда надеются, что в случае чего они просто уедут на родину, где российское правосудие не сможет до них дотянуться.

Сейчас проблема засилья приезжих не исчезает из повестки дня СМИ и властных структур. Социологические опросы РАН показали, что мигранты стали волновать петербуржцев даже больше, чем проблемы ЖКХ. Во многом это произошло потому, что горожане только в последнее время осознали, что мигранты – не временное явление, и они никуда не исчезнут после того, как завершат строительство очередного дома. Кроме того, изменилось и поведение гастарбайтеров. "Если раньше они были мотивированы к тому, чтобы раствориться, мимикрировать и никак не выделяться среди местного населения, то сейчас, когда количество приезжих растет, есть мотивация к консервации статуса мигранта. То есть оставаться приезжими из Узбекистана или Таджикистана стало выгоднее", – объясняет ученый.

Однако для борьбы с группировками мигрантов власти пока предлагают лишь полумеры, позволяющие "выпустить пар". Инициатива по организации миграционных патрулей имеет очевидно популистский характер и предназначена для того, чтобы занять делом людей с комплексом вахтера. Известно, что на деле дружинники не будут иметь никаких привилегий, кроме возможности носить яркий жилет. После "зачисток" в Апраксином дворе главы нескольких диаспор предложили организовывать свои патрули для контроля за соотечественниками. Эти этнические дружины собираются не карать, а лишь разъяснять своим землякам, как надо себя вести на территории России. Якобы договоренность уже существует между узбекской, таджикской, киргизской и казахской общинами. Но диаспоры, которые заявляют себя в качестве представителей мигрантского контингента, де-факто контролируют лишь какую-то его часть. По мнению социолога Николая Соколова, ни одна община не способна контролировать всех земляков. Естественно, главы диаспор хотели бы увеличить свое влияние, поэтому они содействуют с городскими властями и ищут у них поддержки. Но в действительности диаспора – лишь верхушка айсберга. Причем в данный момент, если верить социологам, ни одна община не имеет в Петербурге подавляющего влияния. Нет в городе и анклавов, то есть целых кварталов, в которых селятся люди одной национальности. Это может стать следующим этапом, который ждет городскую среду в будущем, отмечают социологи.

Впрочем, возможно, власти и не против формирования анклавов. В прошлом месяце прокурор Петербурга Сергей Литвиненко предложил устраивать быт мигрантов в расселенных домах, то есть фактически одобрил образование коммун. А глава Фрунзенского района Терентий Мещеряков на прошлой неделе отметил, что проблему конфликтов между мигрантами в Купчино можно решить с помощью переноса оптового рынка с улицы Салова за КАД. То есть проблемную зону предлагается просто убрать подальше от местных жителей, хотя понятно, что дракам и разборкам внутри группировок приезжих это не помешает. Опять полумеры, направленные лишь на внешнее декорирование ситуации.

Тем временем никто не решается всерьез взяться за группировки мигрантов, и пока они ощущают свою полную безнаказанность. Похоже, что передел влияния на теневом рынке согласован с той же полицией, так что здесь снова всплывает наболевший коррупционный вопрос. И до тех пор, пока на рынке будут действовать соглашения, заключенные не на бумаге, перелома в этой ситуации ждать не стоит. Несмотря на все заявления политиков о проблемах, связанных с мигрантами, реальной политической воли за этими речами не просматривается.