Русский - это тот, кто считает себя русским и не задаётся вопросом, кто такие русские

Хочу заметить, что единственной, кем себя ощущаю - это именно русской. Это точно не повод стыдиться. Ровно как и нечем гордиться. Это сочетание генетических (особенно фенотипических) и культурных факторов. Важно же еще и как тебя воспринимают. Во мне русское все - от усредненной среднерусской внешности, которой обладали люди, жившие ровно в тех краях, где я и живу, и жили они тут согласно раскопкам минимум тысячу лет, до менталитета и культурных кодов. У меня нет никакого другого языка, кроме русского. А единственные иностранные языки, к которым я стремлюсь - это любимый мной английский и нелюбимый мной французский, чем вполне сходна по менталитету с писателям классической русской литературы, немецкий они все знали меньше.

Моя религия, к которой я конечно же имею всевозможные претензии, является единственной монотеистической религией русских. Все мои предки либо не имеют исторической памяти о моменте ее принятия, либо осознанно в нее переходили и прекращали таким образом другие религиозные линии. Как и типичный русский в 21 веке, я предположительно сомневаюсь в существовании Бога и предположительно атеист.

Чисто визуально я получаю глубокое внутреннее удовольствие, только когда вижу поле, стога сена, а на горизонте сосны или да-да-да березовую рощу. Я хорошо разбираюсь в съедобных и несъедобных грибах, ягодах и растениях русского леса, получаю удовольствие от ловли рыбы в среднерусской реке, пруду или озере. Так, я не получаю никакого особенно интереса от ловли цветных рыб чужих морей, мне их вообще жалко, они же какие-то чужестранные, эти цветные рыбы, кто же их ест. Мне совершенно не интересно море, кстати. То есть понырять в нем ок, а так - за месяц надоедает вусмерть. Однажды я провела два месяца на маленьком острове, и к концу мне, кажется, снились березки. Вот эти чертовы березки, которые я конечно люблю. Я также люблю все то, что называется "славой русского оружия", а единственным гимном России я считаю "Прощание Славянки". Без слов.

Боюсь огорчить тех, кто начинает говорить о Камчатке, но русские в первую очередь из этих мест. До Камчатки они дошли. А это свое. Ну совсем свое. Где-то тут обитает чудь. Едешь в Мордовию, и там тоже эта самая чудь. А вот фамилия прадеда, оставшаяся у троюродных братьев. Это были поморы. А прадед был фотографом при дворе Николая II. Его предки когда-то дошли до Белого моря, имели торговые отношения с Норвегией. Имели даже свой собственный пиджин-креол руссенорск, да забыли его, и на самом-то деле вернулись назад, в свои средне-русские леса, точнее уже города. И всегда есть чудь. Никакой исторической памяти о ней совсем нет. Может, и не было ее никогда. А какая же чудь на Камчатке.

Я не разбираюсь в ловле китов и крабов. Нерусские они какие-то. А лещей и щук ловлю я, ловит мой дедушка, ловили все его предки. И белые грибы. Испытываете ли вы это чувство, когда видите лисички, белые грибы и подосиновики (мои самые любимые грибы)? Наверняка эти самые лисички с подосиновиками растут не только тут, но там не будет этого сочетания: вот промелькнула ромбовидная спина гадюки, и ты уже думаешь: "ладно, ну это все в ***ду, где тут мой русский крайслер стоит, с американскими телефонными номерами под капотом, отдельным для Америки и отдельным для Канады, чтобы было куда звонить если что", но потом ты видишь вот эту шляпку, вот эту коричневую шляпку, и чувствуешь себя героем, и уже как-то и гадюка не страшна. И ты точно знаешь, что вот эту заячью капусту на лесной поляне есть можно. А вот это растение плохое, тебя от него в детстве долго потом рвало.

И деревенские разговоры вечером. Хоть есть параболические антенны на срубах, с наличниками на окнах, хоть не было их 20 лет назад (100, 200), только разговоры всегда останутся такими. Когда ты гуляешь с кем-то в темноте, а вдали костер над рекой, или просто кто-то на лавочке сидит под фонарем, и ты слышишь это бормотание и смех, ты точно знаешь, о чем они примерно говорят, ты точно знаешь, что если этих людей встретишь далеко от России, вы сразу все вместе поймете и будете очень свои друг другу.

А тому, с кем ты гуляешь, ты сегодня признаешься в любви. Никогда я не буду сыта по горло древнерусской тоской, которой меня страшат.

Когда надо что-то доказывать, то это уже не чувства, это уже ***ня из-под ногтей. Нужно ли объяснять, за что ты любишь какого-то человека? Не нужно. Нельзя объять все места, в которые пришли русские. И на этом основании отвечать на вопросы. Потому что сознание весьма просто устроено. Я могу осознать только то, что видела. Русские обозревали эти просторы и занимали их. При этом в местах обжитых они никогда и не задерживались. Беспокоящая меня каждую зиму мысль о том, что: "Ну господи, ну вот пришли вы в Париж, в Берлин, ну там такая зима, НУ КАКОГО Ж ВЫ ХРЕНА ТАМ НЕ ОСТАЛИСЬ", - тоже вполне русская. Потому что потом ты понимаешь - ну это же как-то все просто. Зачем. Вот изрезанные реками топи северной Сибири - это очень по-русски. Там остаться - всегда ок. Но все это уже знание. Может быть, и не столь близкое, как знание о пингвинах, там еще есть чувства и понимание, что туда мы пришли, но уже все же чистое знание. А ощущение своей земли все же меньше, чем ощущение своей страны.

Что касается аргументации о том, что все пришли из Киева, то почему такое игнорирование существования Новгорода. Вот прямо совсем странно. Это все своя земля. И берег Днепра - тоже своя земля. Но уже расширенная. Поле подсолнухов до неба, запорожские степи - это второй визуальный образ который важен. Тот, который не надоедает, но возникают первые сомнения. Пирамидальные тополя эти. Что они там делают. Все эти платаны и пирамидальные тополя - это вот такое знамение пальм, которые когда-то обязательно появятся в дальних краях. Гор еще нет, но тоже уже что-то подозреваешь. Как горы появляются: "Друзья, у вас тут красиво, но мне нужно, чтобы большие реки и поля". И все так к тебе, настороженно. Говорят на том же языке. И они не немы, не немцы. Но уже двоюродные братья. Есть культурные коды общие, а могут встретиться и такие, которые не сразу узнаешь. Причем и не сразу поймешь, когда же наступит разница.

И на это описание ощущений, всегда будет три реакции. Восторг - значит мнение совпало. Игнор - человеку не интересно, у него есть другой мир, столь же безгранично прекрасный. И третий вариант - безграничная русофобия пышет во все стороны. Совсем не прикрытая. Русский - это кровь, смерть, ссылка, все плохо, накрываемся тазом, пацаны, и не отходим, нет, мы СТРАДАЕМ. УУУУУУУ ***дец ***дец ***дец, ууууу гоблины, уууу русским быть плохо. Тюрьма народов, варвары. Жизни здесь нет, но мы продолжаем колоться и жрать кактус. То есть понятно, что у нормального русского иногда бывает приступ на всю эту тему, он напьется и будет, значит, завывать, что все плохо, а дальше только хуже. Ну и конечно вина всяческая. Русские склонны к повышенной саморефлексии. Но это вообще особенность больших народов. Англосаксам со своим бременем белого человека только в путь. Но потом отпускает и опять все хорошо.

А бывает именно качественный непрекращающийся баттхерт. Человека бесит сама возможность, что кому-то ок. Так как страна гоблиничья, язык гоблиничий и населяют ее гоблины. А ты стоишь с рожей сектанта и улыбаешься. Знаете ли вы, что сектанту ничего нельзя объяснить? Ему всегда ВСЕ РАВНО. Потому что он нащупал место, в котором ему хорошо, и вы его никак с этих позиций не сдвинете ))

На моем языке говорит более трехсот миллионов человек. Несмотря даже на всю политику дерусификации. Это один из пяти языков ООН. Русские - самая большая европейская нация. Это крупная нация, которой не надо ничего доказывать, которой надо просто осознать, что все и так не плохо, и не топить себя в безумии доказательств своей особости. Но почему-то отдельные представители страдают тягой к доказательствам и измерению черепов. И кстати, у русских всегда хреново с правителями.

Все это примерно и есть - быть русским.

Источник: http://echo.msk.ru/blog/mbaronova/1025124-echo/

22

850

21