Наука ли история? И насколько история является наукой?

Вопрос, конечно, интересный.
 Вспомним четыре признака науки. Первый – наличие познаваемого объекта. У истории имеется, а именно – прошлое человечества.
Второй – истинность суждений о нем, проверяемая опытом. Суждения весьма противоречивы, субъективны, политически зависимы. Опытом не проверяются, поелику прошлое. Немного, правда, помогает археология, но существует и запретная археология, которая не вписывается в общепринятые рамки, и поэтому замалчивается.
Так по поводу Второй мировой войны (когда началась, когда закончилась, кто внес самый существенный вклад) имеются как минимум три суждения. Германское, российское и англо-американское.
Четвертое – известного В. Суворова – не включаю, поскольку он историк-любитель. Говорят, что война – это продолжение политики, когда все другие средства исчерпаны. История – это продолжение политики гуманитарными средствами.
Иногда и для оправдания войны.
Третий – всеобщность (универсальность) и обязательность установленных закономерностей. Закономерности не обязательны и не всеобщи, а являются предметом договоренности сообщества профессиональных историков. Закономерности связаны с числами – в истории с датами событий, а здесь существует масса проблем.
Но хронологии везде разные. В Древнем Риме отсчет велся от основания Рима. В Японии и Китае, существовали кратковременные эры, так называемые «девизы» (250 – в Японии, 350 – в Китае), когда отсчет велся по годам правления отдельных императоров.
В современном западном мире это даты от Сотворения Мира или от Рождества Христова, которые сами являются предметом договора церковных соборов.
В мусульманском мире отсчет времени ведется от даты переселения Пророка и его последователей из Мекки в Медину. Сведение мировых событий в единую картину – очень большая проблема!
 Дата, а чаще интерпретация событий – результат договора историков. Числа – физиков: скорость света, гравитационная постоянная, заряд электрона. Что было бы, если бы о значении этих величин физики договаривались?
Кошмар. Например, данные людских потерь в битвах и войнах.
Набивший оскомину, но от этого не менее печальный пример – потери СССР во Второй мировой войне постоянно пересматриваются. Семь миллионов по И.В. Сталину, 20 млн. по Н.С. Хрущеву, 27 млн. по Л.И. Брежневу – и это, по-видимому, не последние данные. Данные о численности исторических армий также очень противоречивы.
Любознательный читатель найдет эти вариации: войска Дария от 100 до 1000 тыс. человек, армия А. Македонского – от 9 до 47 тыс. воинов, орды Батыя – от 30 до 300 тыс. человек, и т.д., и т.п. Четвертый – системность, последовательность вытекающих друг из друга понятий. Систему декларировали, в частности в СССР, в рамках исторического материализма. Не получилось – система не выдержала проверку временем.
Пытался построить систему и Л.Н. Гумилев с его пассионарной теорией этногенеза. Настораживает остановка отечественных историков за 50-200 лет до своего времени, хотя, казалось бы, документы есть, свидетели и воспоминания доступны.
В.Н. Татищев (ум. в 1750 г.) доводит свою «Историю Российскую» только до 1558 года.
Н.М. Карамзин (ум. в 1826 г.) заканчивает «Историю государства российского» на 1612 годе.
С.М. Соловьев (ум. в 1879 г.) «Историю России с древнейших времен» останавливает на 1774 годе. В.О. Ключевский (ум. в 1911 г.) прерывает свой «Курс русской истории» на отмене крепостного права в 1861 г.
Наверное, только историки КПСС шли в ногу со временем и называли каждый съезд той партии историческим и очередным поворотным пунктом. Остальные как-то остерегались.
По поводу национальных учебников истории и говорить нечего. В России сейчас существует 120 учебников школьной истории, и унификация вряд ли возможна. Литовские и украинские учебники лучше не читать, дабы не расстраиваться.
А история освоения Курильских островов до сих пор служит препятствием для заключения мирного договора между Японией и Россией.
Только одновременная реализация вышеуказанных признаков науки и определяет научность известного результата познания. Как видим, три признака не присутствуют в историческом знании. Вывод: история – не наука, а область деятельности политически и профессионально ангажированной группы людей.