ПОСИДЕЛКИ

Результат ночных посиделок с однокурсниками в скайпе – не без средств, побуждающих к воспоминаниям.

 Лето тысяча девятьсот восемьдесят лохматого года. Севастополь – и этим все сказано. Практика побоку, наши мальчики, зарабатывающие лейтенантские погоны на крейсере «Слава», - почти побоку (почти – потому что у нас есть совесть). Севастополь же! И его надо обойти, обнюхать, обтоптать, искупаться в каждой бухте, попробовать крымских вин, пощупать колонны Херсонеса и попасть камешком в его колокол, увидеть море с высоты Фиолента – закрытый город, куда просто так не попадешь. Мы ночуем в Ленинском зале студенческой общаги – покатом на матрасах. Через Ленинский зал пролегает народная тропа – а где ей еще пролегать, если в 23.00 двери - на лопату, бабуля – цербер, а вдоль всего этажа тянется галерея, на которую можно вскарабкаться снизу (но исключительно, когда цербер спит и на галерею не смотрит)? Поэтому - по технике безопасности – проход держим свободным и спим спокойно и без задних ног...

И вот как-то, ухайдокавшись в очередной раз и купив мороженого, уселись мы на лавочку в тени разлапистого дерева на бульваре и расслабились. Зря... Но тут случился на наше счастье патруль и с нескрываемым удовольствием забрал недоперебравших мичманов средней степени потасканности. Нам объяснили, что есть такие СПЕЦИАЛЬНЫЕ лавочки… И пригласили на выпуск в Голландию – в патруле были курсанты СВВИМУ… Зрелище было великолепнейшим – свежевыпущенные лейтенанты во всем белом - кто видел, тот видел, а кто не видел, может поверить на слово.

И – как всегда, мир тесен – повстречала наша Танька друга детства: соратника по детскому саду, соседа по горшкам, одноклассника и благополучно прошедшую первую любовь в одном флаконе, как нам было торжественно доложено. Друг был в форме – дослуживал свое на Черноморском флоте, ждал дембеля, чувствовал себя кумом королю и сватом министру и напросился к нам в гости на следующий день… А у Таньки на этом празднике случилась очередная неземная и всепоглощающая, и бравый моряк с возможными друзьями был поручен любимым подругам - а кому еще, интересно, можно доверить такое сокровище?

 В увольнение его не отпустили, телефонов у нас не было, естественно, и бравый моряк отправился в самоход. В общагу бабуля-цербер его не пустила. Довод был железным: «А нечего!» Но зря, что ли, он рисковал? И Другу Танькиного детства  выносятся в пакете Ларискины джинсы и футболка (она самая высокая), бесхозные пляжные шлепки (они же лыжи), Танькины темные очки (забытые впопыхах, самые большие, темные и шикарные – хоть какая-то польза) и моя кепка (по другим параметрам я не подхожу). Посидели славно. Друг оказался говорливым, певучим и самостоятельным – добыл гитару, правда, вместе с хозяином, с которым быстро спелся. Хозяин гитары нам и объяснил, что моряка в самоходе нужно проводить до КПП и провожать желательно девушке, чтобы создать нужную иллюзию у возможного патруля. Короткая спичка досталась мне - кто бы сомневался...

 Танькин Друг детства был доставлен к КПП хоть и огородами, хоть и не без приключений, но вовремя и в полной сохранности.