Три богатыря

Пробудился от сна Богатырь Илия, из под рученьки глядь! Ах! ты ж доля моя.
Эй ты, гой еси! Пресвятая Русь, где же путь к тебе? Каг домой вернусь?
Провещал тут конь Верный Бурушка, молвив Речь ему челу вещую.
- Ох Ильюшенька, друг ты милый мой, не найти теперь нам тропы прямой:
Перевернут мир с ног на голову - из огня шли мы, зашли в полымя.
Разлилась! грехами Речка Смородина; мост водой! сожжен Кали новый;
Перепутала! брега власть Гордыныча; "Да" и "Нет" не брегут! поток,- кисельные!
И лишь "Или"! гать стоит!- прямоезжая!
Так и держится мир для идущего: 
Лежит сумочка переметная; Или - гать чрез топь наведенная
Да востока звезда неба ясного озаряет врата Света! царствия.

Задрожал тут так! конь Верный Бурушка, еще чуть и свалился б Ильюшенька,
- Ты чего, мой конь, сотрясаешься? Что на чистом то поле спотыкаешься? Иль со старости трясучка берет? Иль Гордыныч в бой вновь идет?
- Да вот, ржу, картиной любуясь.
Наше дело с тобой – гать: «Или – или» - добро от зла отделять.
Добро прямо глядит - справа, Бок о бок с добром стою я,  Гневно зрю на тупого коня
А пред храпом его елочки: Еле видящий конь – просто золотце.
И держу от добра поодаль: все червонное злато – слева.

Любой зрящий может изведать:
все былое добро прикрывай,
Что скопилось в пути – отделяй,
Копье «Или» укажет путь к Свету
В тыл подальше зло задвигай.

Седой конь добра смотрит прямо; у добра оружие – мечта.
У тебя,- что с былого скопилось, верой правдой ради добра?
Видно сразу: добро без нас немощно - прикрой правой рукой с булавой.
Наше дело с тобою всегда правое и оружие - ходить в честной бой
Если вздумал вмешаться лукавый - держи крепче копье волевой,
Чуть чего, полезет к Добрыне, не жалеючи бей древком в лоб;
Ишь! косит с глуповатым видом - он и сам, приготовился, ждет; …
Не воитель, а так - горе с луком; зри - без брода в Оду полез
И коняжка его заморенный не от счастья трясется, бес…

Что тут скажешь? Не мазал Бога.
Открывает чуть Свет живопись.
Дозревай! смотрящий картину: 
То, что слева от «Или» – Смерть?
А что справа от «Или» – Жизнь? 


- Да… не мазал сын Божий, старался, живо писал рис суя в глаза
Только ржешь то чего? – кто увидел? Чуде Юде - все божья роса.
Все головушки съел Гордыныч; все в утробе Гордыныча спят
Глянь Добрыню – брод странноват. А что ты рассказал - хули толку? 
Округ глянь! - большая семья, а за жизнь стоим – ты да я.
И когда говоришь, конь мой верный, в меру ври, не привирай 
А то так стегану по гриве, в раз все вспомнишь, где Ад, где рай.

- Да ты что, Илья – сразу драться; все одно нас не слышит никто,
А Гордыныч двенадцати главый тех, что слева сглотнул, хамло.
Волю дай и все – нет движенья - все погибло б во мраке давно,
Но людей к просвещению тихо продвигает мечтами добро.

Ну, согласен: хрен редьки не слаще; слева злато, а справа  сребро,
За добром неустанно гоняться, цену путать - таит в себе зло.
Хорошо оно, если не кичится, если не ослепляет добро…
Вон Добрыня, тельцом златым съеденный,
Счах, ослеп – такое добро.
Но ведь и твоя ножка не в стремени, мы ж стоим с тобой на посту.
Отделить Херувима от Кесаря - тоже наш непосильный труд.

- Ах! ты ж путаник! скачешь тут зайцем.Что в блуд вводишь? Философ хренов.
Что за бред тут несешь? Реки прямо! Или вез куда – сам и не ведал?

- А чего тут вести?
Справа – замечтался конь белый- носом тычь, где добро, добирая, пастись.
Слева – конь карий; чтоб златые штаны не мешался- отодвинь в сторонку, кори…
Да блинами сколь еще можно? дозревать пустоглавых в Аду:
Вещный конь просит воли! достало! неусыпно стоять на посту -
Разделив верно право и лево в Жизнь, дарованную Богом, везу.

«Сам виноват и слезы лью и охаю
Попал в чужую колею – глубокую
Хоть цели намечал на выбор - сам
А вот теперь из колеи не выбраться…»

Из века в век тысячелетиями топталась колея. Не каждый колею ту замечал, не каждый в голос о колее кричал, не каждый пожелал из колеи той выбраться.
Вот живописец бросил колею в глаза, а сам он лично знал, или не знал? что именно писал… Иль образ вдруг перед глазами встал и он его так тщательно! прорисовал… Сходи, спроси его. Что он ответил Вам? Он знал или не знал? Сумей хотя бы удивиться, что ты картины той ни разу не видал!
Вот слева колея вся каряя. Не конь, а кляча в тряске раскорячилась. Румяный всадник православный молод, не вправо зрит, а лишь на копи глаз косит испугано. Движенье ног в златых штанах застряло в стремени Не может со стремлений тех он сам вдруг выбраться.
А справа колея бела, что облако, что белый лист бумаги, что смерть бела. Подслеповата колея, все ей неведомо. Стремясь в заоблачную высь в мечтах без прошлого, принюхивается не весть к чему «Добра! Добра!» - все по боку, но пастырь строгий с вещего коня придерживает в жизни острием копья.
И добрый всадник на коне, если б не кичился, сумел бы чистить серебро – давно начищено, сумел бы тоже Свет узреть, глядя в ту сторону… Да ноги крепенько сидят в пустых стремлениях - не выбраться из стремени ему, из колеи не выбраться.

Художество и живопись – понятия разные. На выставки ни разу не ходил – противно мне
Но, зная, что у дураков все мысли сходятся, даже не глядя на картину – вам просто выставил. А вы опять не дозреваете её - сил подивиться нет - глубока ваша колея убогая…

Богатырь Илий в Дозоре.
 
Выехал Илий в чисто полюшко на вещем коне вороном с побратимами, а там камень лежит, философствует.
- Стоп, - речот Илья, - нет движения
Ногу вынул из стремени
- И направо смерть, и налево смерть. Да и прямо нельзя. Но там виден Свет, ждем Суда Божьего. А как только сумеем Добро от Зла отличить, разберемся в себе, уйдет камень  в землю тот сам. Будем ждать. Века простоим.  Все былое и копи при себе подержу. И пасти, и корить буду вас,- невозможно двигаться в жизнь, забыв прошлое.
Гневный конь промолчал, зная участь свою и крещения ведая таинство.

Не сотвори себе кумира.


- Да… опять стоим, дозреваемся. Сколь веков уж в путь собираемся.

Но пока в сознании людском воюет Зло с Добром,

о движении не может быть речи.

  



Ржет, Или конь, забавляется, над могучими конями потешается: смешные коняги, странные, вечно спорят, кто из них главный тут. Кабы врозь их не держал, перегрызлись бы, ни один бы не стоял – оба сгинули.



- Что ты? Верный Бурушка, дрожь берет; аль на Русь Святую вновь враг идет?

- Да вот ржу былинкой над коньками побратимов твоих; всё не могут одно яйцо поделить на двоих. 
У Поповича яйцо куриц творит; у Добрыни курица яйца родит; а ни одному не вдумки: давно стухло бы все без жизни внутри.

- Ну, то ясно. За то и стоим. В нас с тобою живая душа отделяет зло от добра.Или я или ты иль исчезнет все. Движем жизнь собой, ну и что?

- Да нет, так… ничего и смешно. Испокон веков добро зло на едином древе росло.

- Тоже ясно: зло течет из добра, вновь родится добро из зла, коль меж них основа легла. Все понятно. А ржешь то чего? Лежит камень тут очень смешно, да в кровь задницу истерло седло.

- Иго, иго… а я тут о чем? Сколько можно в дозоре стоять? Нас хоть кто-то здесь будет дозревать? Этот карька меня уж достал; коли можно было б, давно затоптал. И седок его, козлище такой, знать не знает, на чем ринулся в бой. Зло, само то по себе, просто есть - важно усмирить его спесь. Злой дух нежить и сам в толк не берет: уничтожив добро - себя изведет. Слышь, Ильюша, дай ты ему в зубы разок, один хрен в молитвах лоб разобьет.

- Что-то ты раздухарился, дружок, больно прыток, не огреть ли, чуток? Ты же должен просто сложенные вещи понимать:как же смогут зло добро отличать? когда глазом одну часть лишь видать. 

- Почему же не видать? Все сравнимо! Чтобы явно было да зримо, чтоб виднелось, уран, глянь, открыли. Вот кусочек руды – добро. То, что лезет из него – зло. Зло невидимо для глаза лучилось, духом злобным на добро ополчилось. Держит атом целехоньким Илий. Добирали добра, копили… Зло плотнее. Не сдержится Илий, перестроит добро: «Куда! зла так много лучило?!»… Гневный конь притопнет копытом, так бабахнет! – покажется лихо.В гневе Илий страшен и злой: если было другое добро, а свой Илий проспал его, все покроет нещадно золой. 
Давно знали: ядро Земли зло таит. А теперь лишь в желе зноя видят.

- Больно лих ты се дня в пути, взял да землю меж ног пропустил. Что так катишь яйца игриво, мышки хвостиком в самую гриву?

- Ну а что уж? Тыкдыкский я конь… Сколько можно взрослеть да взрослеть? ниже пояса мудростью преть: так и будут слепнуть в беде, коль ее не тянуть к бороде.
Космос видел, кто ни будь? – зло; а коль внемлет око, - добро. Илий есть в тебе - вселен, держи «Я». Пока цел в тебе ИлиЯ, он отгонит зло от добра. И любое тело – добро; излучает космами зло: все ленится в единстве злом сплетено; зло - вселенская кость и мосты… Зло - земного лика основа; Зло – земную льёт всем основу, а на каждом добре посты.


- Тпру… бур уш куда понесло? Ты подумай: читающий кто?

- Тык-дык мне все равно! Пусть возьмет руками любое добро - вред и польза идут от его самого. Да к тому же: в руку брать ничего бы не мог, кабы илий грань добра не берег. Вот картинка за нами вся из добра. Тучи, горы, луга и леса - все добро в себе зло ттаит, да в пространство его лучит, и лишь илий добро зло дробит. Пусть измыслит любое зло - вред и пользу приносит оно. И еще; даже чтя, видишь битвы фрагмент: отбил Илий атаку зла, защищая границу добра; злом несется картинка с границы добра, где твой Илий встречает, свое тело-добро от внешнего зла защищая, взором опытным пользы вреда отделяя. И картины видят все в мониторе, когда Илий из добра дух злой гонит. Кто на время жизни явлен – тот читал; а кто ценит жизнь – тот прочтет.

Конец Света.

P.S. после скрипа то ум и пост скрепит ум.
Тема была. Тему читал, читал, мучил, мучил, замучил... Была тема, стала тьма.

Была тьма. И небыло ничего. Открыл тему. Сказал слово. Пролился Свет на тему. Стал Свет Светом, а тьма темой. Вот и сказ весь. Конец Света. Зацепился законец, потянул, потянул... мышка пробежала, хвостиком за дело...  Умел прочесть. Озарилась тема. Зрел, зрел, перо зрел, прозрел. Остался Свет.

Если тема была, да Света конец, останется Тьма или Свет, всегда решает сам чтец.