Один день в моей жизни: гастроли оркестра Бенни Гудмена в СССР

Джем-сейшен в Ленинградском университете, 1962 год (возможно, из архива КГБ!). Зут Симс сидит понуро. Сева - в левом верхнем углу.

Сохранились кадры кинохроники, запечатлевшие рукопожатие советского вождя Никиты Хрущева и американского джазмена Бенни Гудмена. В начале марта 1962 года с Соединенными Штатами был подписан двухгодичный договор о культурном обмене. СССР включил в список балет Большого театра, Симфонический оркестр Ленинградской филармонии и Украинский ансамбль танца, а американцы предложили джаз-оркестр Бенни Гудмена.

Поначалу советская сторона на это не соглашалась, поскольку джаз - продукт разложившейся буржуазной культуры. На что американцы ответили: Бенни Гудмен играет и классическую музыку. Этот довод оказался убедительным. Бенни Гудмену дали зеленый свет.

Госдепартамент США организовал гастроли с размахом - пять недель, шесть городов, 30 концертов (в Ленинграде, Москве, Киеве, Ташкенте, Тбилиси и Сочи). Время было напряженное, между берлинским и кубинским кризисом, который тогда еще только назревал.

Бдительным гражданам, не говоря уже о "рыцарях щита и меча", было ясно: это идеологическая диверсия, вода на мельницу мирового империализма. Поэтому милые выходки Бенни Гудмена, широко освещавшиеся в родной Америке, глухо замалчивались в советской печати.

Например, Бенни появился на Красной площади с неразлучным кларнетом. Шла смена караула у мавзолея Ленина, кремлевские курсанты маршировали, высоко вздымая ноги и печатая шаг по брусчатке.
Ленинградские концерты оркестра Бенни Гудмена проходили на Зимнем стадионе, напротив дома 33 по улице Ракова (Итальянской), где я после войны жил с родителями. Американцев поселили в "Астории", рядом с Исаакиевским собором.

Стояла теплая солнечная погода, и мы с приятелем курсировали между этими двумя точками, стараясь познакомиться с музыкантами. Мы были не одни такие, всех джазменов города охватила лихорадка.

Мы понимали, что дело это опасное, что за американцами будут следить, но нам было на все плевать.

Заокеанские гастролеры тоже были не прочь познакомиться с местными музыкантами - может, они задание Госдепа выполняли. Как бы то ни было, кто-то рискнул организовать джем-сейшен, насколько помню, поздно вечером в Ленинградском университете.

Меня интересовал тенорист Зут Симс. Он дул в сакс, прихлебывая водку по-американски, из горлышка. Зут был уже порядочно пьян, но на его игре это никак не отражалось - видимо, способность импровизировать у него отключалась только после потери речи и ходьбы.

В конце сейшена, когда подошла пора складывать инструмент, я набрался смелости и попросил Зута попробовать его саксофон. В наши политкорректные и гигиенически продвинутые времена такая просьба прозвучала бы совершенно неуместной, но тогда нравы были проще. Зут махнул рукой - валяй, пробуй.

Саксофон оказался совсем новый - очевидно, играть на нем начали недавно. Нам потом пояснили, что Госдепартамент счел, что важный культурный визит в СССР со старыми облезшими инструментами может создать неправильное представление о Соединенных Штатах Америки. Фирма "Сельмер", изготовители духовых инструментов, исполнила патриотический долг и подарила полный комплект саксофонов.

Звук саксофона начинается с колебания трости, пищика из плотного тростника. Чем тоньше трость, тем легче на ней играть, но звук при этом получается жидковатый, зудящий. Трости делают легкие и тяжелые, по номерам. Каждый устанавливает для себя свой компромисс между усилием и звуком. Благородный круглый и мощный звук требует тяжелой разыгранной трости.

Я предполагал, что трость у Зута Симса будет тяжелой. Но - не настолько. Приложив мундштук к губам, я напрягся и дунул что было сил, но ничего похожего на звук Зута Симса у меня не получилось. Стало ясно, что дело не в инструменте.