Право на медвежьи руки

«В 1601 году ремесленник из Нордлингена по имени Ханс Шварц был арестован муниципалитетом за нарушение законодательства об оружии. Проблема была не в том, что Шварц хранил или использовал недозволенное оружие. Наоборот, преступление состояло в том, что он не имел меча. Шварц был лишь одним из нескольких местных домовладельцев, арестованных в том году за невыполнение обязанности хранить у себя достаточный запас оружия и доспехов. Этим людям давали по 14 дней на то, чтобы «достойно вооружить себя». В других городах предъявление определённого вооружения было требованием для заключения брака. По всей Германии в Раннее Новое Время те, кто не выполнял обязанности по хранению и владению оружием, получали штрафы, отправлялись в тюрьму, изгонялись и лишались статуса граждан. Не удивительно поэтому, что итальянский гуманист и дипломат Эней Сильвио де Пикколомини писал в 1444 году о немцах, у которых гостил, что «каждый бюргер в гильдиях имеет оружейную у себя дома… умение граждан обращаться с оружием необычайно». В то же время, местные власти также регулярно ограничивали право некоторых людей на ношение мечей по различным причинам. В 1543 году офицер в Блауберне пожизненно утратил право носить меч за нападение на противника, которые уже упал на землю; в том же году пекаря из Аугсбурга разоружили за то, что он воткнул меч в дверь; а в 1551 году крестьянин из деревни Хабершлахт за нарушение клятвы был осуждён никогда не носить иного оружия кроме хлебного ножа с отломанным остриём.
Другие причины запрета на ношение оружие включали не только неповиновение властям, но также финансовую безответственность, прелюбодеяние, кражу, праздность и избиение жены. Очевидно, что в Германии Раннего Нового Времени оружие символизировало нечто большее, чем просто самооборону». (B. Ann Tlusty)

А потом некоторые историки наивно изумляются тому, что во время войн, особенно Тридцатилетней, сопротивление крестьян грабежу и насилию, чинимому солдатами (как «чужими», так и «своими»), приобретало вид таких крупных стычек (порой вплоть до тысячи участников, а также массовое применение огнестрела помимо вульгарной резни врукопашную и ударов из-за угла). Так что фуражировку, размещение на постой и прочие попытки экспроприации крестьянского имущества полководцам приходилось рассматривать как полноправные виды военных операций, требующие серьёзной подготовки и продуманной тактики не менее прочих. Отсюда и споры видавших виды военачальников, сколько солдат надо для того, чтобы армия могла уверенно отжимать всё необходимое в рамках принципа "война самоё себя кормит": двадцать тысяч или всё-таки все пятьдесят? Благодаря такому научному подходу для популяции пейзанов несмотря на огнестрел в ту войну всё кончилось не иначе, а как обычно.