Завхоз, жрать хочу!

Учился я в Ленинградском горном институте. И очень активно занимался горным туризмом. Возможностей для этого было – сколько угодно, только пользуйся. Обычно всей секцией мы выезжали на каникулы куда-нибудь в горы на сборы. Вначале все вместе проводили акклиматизацию,  приучая организмы к высокогорью, а потом расходились группами по маршрутам разной сложности.

И в этот раз все было, как обычно. Разбили общий лагерь у какой-то речки и стали осваивать ближайшие перевалы. В лагерь возвращались усталые и голодные. Естественно, самым уважаемым и пользующимся всеобщей любовью человеком был завхоз сборов, некая Танечка Калинина. Девочка, надо сказать, весьма симпатичная и очень приятная, так что вниманием обделена не была.

А надо сказать, на любых туристских маршрутах как-то совершенно не осознано и почти интуитивно всегда выделяется  в группе так называемый дежурный чудак. Не выбирается, не назначается, а именно выделяется. Нет, не подумайте чего плохого, это вполне нормальный человек, но почему-то именно его  всегда поднимают на смех по любому поводу, но чаще даже вообще без повода. И переломить ситуацию просто невозможно: чтобы он ни делал или не говорил – всеобщий смех гарантирован.

На этот раз в дежурные чудаки попал я. Произошло это предельно просто: вернувшись с горы, переполненный положительными эмоциями, я заорал во все горло: «Завхоз, жрать хочу!», и сразу понял: влип. Ну, сопротивляться – себе дороже, поэтому отныне каждое возвращение нашей группы с занятий сопровождал этим боевым лозунгом.

Через несколько дней, привыкнув к высокогорью, группы разошлись по своим маршрутам.

Кстати, знаете ли вы, какое любимое занятие курильщиков на маршруте? – Бросать курить. Сколько я не пытался отучить их от этой вредной привычки, но без толку. Уж на самом серьезе предупреждал, что б на меня не рассчитывали, - не дам ни сигареты. Но в нашей группе оказалось три куряки (это вместе со мной). Причем  двое из них, как обычно, бросили курить. Я по предыдущему опыту знал, что выразится это только в том, что сигарет они с собой не возьмут, а будут их «стрелять» у меня. Так и получилось.  Стоило мне только закурить, как они мигом пристраивались рядом, и Славик Стебловский с Валерой тихим, невозмутимым голосом начинали обычную песню, дескать, не может быть, чтобы он (то бишь я) забыл о товарищах, и так далее, и тому подобное. В конце концов, я не выдерживал, и отдавал им окурок. В результате моих запасов до конца маршрута никогда не хватало. И на этот раз было так же.

Последним перевалом на нашем пути был Галдор. Чуть ниже, на берегу реки, стоял почему-то не используемый колхозный кош, - лагерь овцеводческой бригады.  Имелась здесь и вполне приличное здание. бригады. Его мы и заняли. К нам присоединилась и подошедшая группа Володи Харламова, в состав которой входила и Танечка. Радости у всех было – выше крыши: все-таки дней десять не виделись.

На завтра в обеих группах была запланирована дневка. Харламовцы решили послать гонцов вниз, в селение. Я сообразил, что появилась возможность пополнить свои табачные запасы, и заказал им купить сигарет. Славик, уже окончательно (то есть до нового маршрута) бросивший бросать курить, сделал то же самое.

Весь следующий день мы провели в предвкушении появления сигарет. Увы, гонцы так и не появились. Наш руководитель группы был не курящим, поэтому задержаться еще на день, не удалось. Рано утром, совсем не веселые,  мы отправились штурмовать последний перевал.

Но, как говорится, мы предполагаем, а судьба располагает. Километров через пять мы поднялись на морену, которой заканчивался Галдорский ледник, и увидели, что ничего не видно: ни самого ледника, ни перевала. Сидели на морене и ждали, когда развиднеется. Не дождались. Вот тут-то нас со Славиком и посетила оригинальная мысль: сбегать к харламовцам, авось курево уже принесли.

Вниз – не вверх, к тому же налегке, без рюкзаков, - летели, как на крыльях. Еще и представляли, как удивятся ребята, увидев нас: они-то считают, что мы уже на другой стороне Главного Кавказского хребта!

С размаху распахнув дверь, сияя как два медных чайника, под мой восторженный вопль «Завхоз, жрать хочу!», мы ввалились в домик, и… застыли, словно на что-то наткнувшись.

Представьте себе такую картину. Вдоль противоположной стены стоит длинный стол. В центре стола – арбуз. Вдоль стены, на лавке, - вся группа. В центре, картинно замахнувшись на арбуз ножом – Харламов. И все распахнув глаза и, буквально разинув рты, уставились на нас со Славиком. Заключительную сцену из «Ревизора» Гоголя помните? – Вот что-то отдаленно похожее, только еще хуже: они смотрели на нас, словно увидали что-то невероятное, каких-то призраков или нечто еще более фантастическое.

Вдруг Харламов выпустил нож, тот шлепнулся на стол, а Володя не то сказал, не то всхлипнул неожиданно тонким голосом: «Хи-хи»… И тут началось невообразимое. Никогда ни раньше, ни позже не доводилось слышать такого хохота. Уже через пару минут за столом никого не было: все сползли на пол. И ребята, и девчата, зажав промежье, катались по полу, хохоча, как сумасшедшие. Только смех начинал стихать, только кто-нибудь пытался что-то объяснить, и снова все тонуло в хохоте.

Вы никогда не оказывались в такой ситуации? Когда все умирают со смеху, явно из-за вас, а вы не понимаете причину? – Уверяю, очень неприятное состояние. Славик не выдержал, схватил меня за плечи, и осмотрел со всех сторон. Потом я его. – Все нормально.

А хохот тем временем перерос в стоны. Сил уже никаких не было. Вроде только успокоились, как кто-то из девчонок сказал намеренно спокойно: «Ну, ребята, хватит». Ага, хватит: все началось сначала.

 Не знаю, сколько это продолжалось, но мне показалось очень долго. Наконец, с грехом пополам, с невероятным количеством перерывов, нам все-таки разъяснили картину.

Оказывается, гонцы только что поднялись из селения. Принесли с собой арбузов. Все уселись за стол, и кто-то из девчат сказал: «Жаль, ребята не прочувствовали. Наверное, уже на той стороне хребта».

«Не поминай нечистого всуе,  - возмутился Харламов. – А то сейчас распахнется дверь, появится Тяпин и заорет «Завхоз, жрать хочу!» И картинно замахнулся ножом.

И в этот момент распахнулась дверь…