Дифан! Тебе письмо!

Солнце светило, растапливая хрусталь тяжёлых сосулек. Снег превращался в наст, прижимая зиму к земле и готовя площадку для весны.

Дифан смотрел на лесную опушку и вспоминал молодость и горы. Рождённый в далёкой, жаркой стране, с полями конопли и холодными быстрыми реками, бывалый альпинист и романтик в душе, он долго привыкал к лесной равнине - и привык. Долго привыкал к холоду - и тоже привык.

Когда началась заварушка, и шакалы развалили его любимую страну, Волк собрал вещички и покинул свою тёплую Родину. Уехал на Север и стал привыкать к новой жизни. Вскоре набрёл на Сеть: поверил и разуверился, очаровывался и терял, спорил до хрипоты и молчал. Устав от скитаний - построил Логово и стал в нём жить.

Иногда он доставал казан с антресоли и варил плов, который заполнял ароматом всё Логово и народ сбегался послушать песни про Ташкент - звезду Востока - и длинные рассуждения на узбекском языке, в которых никто ничего не понимал, но из уважения к Волку – его внимательно слушали.

Много дней и ночей, Дифан, как полагается настоящему геодезисту, работал над обустройством Логова и составлял карты: прокладывал цифровые дорожки по протоптанным газонам, размещал таблички с паролями и кодами для любителей музыки, вешал подробные инструкции для тех, кто тащил в Логово картинки и фотографии. Все благодарили, но бывало - не соблюдали размеры. Случалось, что вместо синего неба над Логовом висели огромные изображения котов, памятников, а иногда и голых баб. Против женской обнажёнки Волк ничего не имел, даже любовался… но! Всех призывал соблюдать порядок!

Частенько, в Логово, забредали козлы и бараны. Они устраивали бесполезные побоища, выкрикивая политические лозунги. Шерсть клочками летала над Логовом. Дифан какое-то время наблюдал за бесполезными боями рогатых, а потом просто выходил к месту боя и козлы просто убегали. А шерсть оставалась.

Чёрная кошка Денза пряла из этой шерсти нитки и вязала тёплые шарфы и жилетки, а Дифан делал валенки. Все обитатели ходили в его изделиях, кроме одной отчаянной сообщницы, которая носила исключительно тяжёлые армейские ботинки и громко распевала песни Гражданской Обороны. Волк давно махнул на неё лапой и пропускал мимо ушей призывы к обновлению оружейного арсенала. «Здесь тебе не Зона», - добродушно отмахивался Дифан. Он был мирный, любил кефир и блины, а свежее мясо ел от случая к случаю. Правда, эти случаи давно переросли в закономерность. Народу к Логову прибилось уже достаточно, и дни рождения праздновались беcпрерывно... Народ накрывал поляну, и с едой проблем никогда не было. Даже иногда было слишком много.

Обитатели Логова постоянной прописки не имели, шатались по соседним деревням, лесам да полям. Набегавшись, они всё равно приходили погреться к логовскому костру и обсудить - что видали и что слыхали.

Из местного клуба, который громко именовался Дворцом Культуры, каждый вечер доносились звуки то ли Сплина, то ли Вагнера. Волк любил Высоцкого и Кукина, но к чужим увлечениям относился уважительно.

«Школу танцев открыли!… - размышлял Волк, склонившись над планшетником, - Лучше бы кур разводили! Или уток - всё больше пользы. Это всё кошачье влияние: всех полёвок подушили, а они почву рыхлили! Хорошо, хоть ежей не трогают, а то кто бы грибы собирал!»

Самолично рубленный Дифаном сарай, для зимних припасов, выпросили под музей изящных искусств.

А если год неурожайный?

Что есть будут? Шагалов с Кандинскими?

Волк вздохнул, обновляя страницу, но вместо новостей ему назойливо предлагали выпить кофе…

«Опять в сети дырки, опять латать!» - Волк отложил планшет, раскрытый на странице Фрумича и, ворча, пошёл за инструментом.

Выглянув в окно, он увидел, что в тарелке-антенне, прибитой к старому дубу, сидела курица в гнезде, явно намереваясь высиживать птенцов. У подножия дерева, задрав головы, сидели три кошки.

«Опять всё собой заполонили»! Волк любил кошек,… временами. Он даже выделил им специальный день - пятницу. А кошки правила презирали и гуляли по Логову - когда и сколько хотели.

-Кыш! Я кому говорю, кыш!… ну, я вам!

Курица испуганно смотрела то на Волка то на кошек.

- Дифан, не кричи! Мы её специально посадили, шоп она свежих йаиц навысиживала! Ща оливье строгать будем! – откликнулась одна из кошек, чёрная Денза.

- А другого места не нашли? Ну, Денза! А ну, скидавай своего петуха с антенны, у меня сеть зависла из-за вашего салату!

- А где ей высиживать? Ты же сам всё танцами попрекаешь да сетуешь, что птицу не разводим, а только ловим… вот мы и взялись за птицеводство. Всё тебе не так… – ни капельки не испугавшись, парировала Денза и прищурилась. – Лора в сарай не пускает, всё оружием завалила. Обещала ещё и пушку пригнать, для салюта.

- Да мне какая разница! - сдвинув ушанку, Волк почесал за ухом и выплюнул остаток цигарки.

- Скидавай курицу, а то щас сам пальну из берданки! Будет вам и салат и жаркое!

- Ладно, не ворчи… Скоро Тимка с Костиком и с Дон Костой, и с Кисс да Рикой, и с Растафой, и с конт Санта Фой, и с Розмари Растамой, вернутся, - без паузы выпалила Денза, - И снимут наседку. Они на рыбалку, всей толпой отправились, обещали уху к праздничному столу.

- Знаем мы их рыбалку… опять по бабам, а рыбу на рынке «поймают».

В разгар его гневной, обличительной речи, на горизонте показалась весёлая компания рыбаков, окружённая полуодетыми феминами.

- Что я говорил! – усмехнулся Дифан и с интересом стал разглядывать "уставших" мужиков, сбиваясь взглядом на их спутниц: не май месяц, а они ...ммм...нараспашку... не дай Бог, простудят себе, весь богатый внутренний мир!

- Пропуск! – послышался звонкий голос из-за сарая.

- Лор, ты чё…это же девчонки с ткацко-прядильной… они Дензе нитки принесли, мы их по дороге встретили, - Тим направился к Дензе, которая приняла выжидательную позу и тихо шипела. – Кис-кис, Дензочка….

- Я те ща покажу «кис-кис»… Рыба где? – чёрная кошка выгнула спину.

- Не клевало….я…мы…давление, видать!

- Давление? Дифан! Дай-ка мне берданку, я ща понижу кое-кому давление во всех органах…

Волк спрятал ружьё за спину и стал тихо отступать к сараю, приговаривая: - Да ладна, Денза…чё расшумелась? У меня сухая рыбка где-то припрятана… не шуми, бери нитки, свитеров навяжешь.

В ту же секунду, из-за угла сарая показалось дуло, а спустя мгновение – вооружённая до зубов Лора.

- Стоять!

Живописная компания замерла на месте.

- Нет, лежать! – Лора ещё не решила, какую команду выбрать.

Все легли.

- Встать! Кому говорю! – определилась Крофт. - Мужики – шаг вперёд, бабы – кругом и с песней, шагом арш! На фабрику!

- Я люблю Дифана! – воскликнула одна, заламывая руки и пронзая сурового Волка жадным взглядом.

- Разберёмся! – очень внятно прошептала Лора и добавила: - Влюблённую на сеновал, для допроса. Остальные – брысь отсюда!

Мало одетые девицы исполнили приказ и, сверкая спелой женской обнажёнкой, покинули негостеприимное Логово.

Тим и Костик грустно смотрели им вслед. Дифан испуганно смотрел на «влюблённую», у которой на лбу прыгала красная точка Лориного прицела.

« Не хватало мне ещё одной сумасшедшей бабы», - запаниковал Волк. – «Ну что же они всё ко мне липнут… нет, надо точно фиктивный брак и свадьбу с мордобитием, чтобы и соседи услышали. Кого бы взять, надёжного… Лору? Нет…пристрелит, если что не по ней…Танку? Вот уж тоже нет… вина не напасёшься, и замучает своим графоманством – и так запятые ночью снятся… Дензу? Нет, Тим мне друг, да и котята у них, нафига мне котята? Алина… вот, пожалуй, к ней надо приглядеться! Нет. Тоже сильно умная, Бродским замучает… и другими поэтами… Саму по себе? Так она и сама и по себе! И гоняет, как сумасшедшая по бездорожью! Все бабы – строптивые, как на подбор! Никакого выбора! Надо из соседней деревни, тьфу…сообщества брать – тихую, но честную, а ещё лучше – немую и работящую. Надо пройтись по профилям…»

Яркая вспышка озарила поляну, и раздался взрыв, от которого не вылетели стёкла. Их попросту не было. Сегодня, с утра, в Логове работала бригада стекольщиков, которая к обеду неожиданно запила и стёкла вставить не успела.

Из охотничьего домика Выбежал Стас, с огромной подзорной трубой, он разглядывал дымный след и приговаривал: Я знал! Я знал! Странно…странно…

Вся компания стояла, как вкопанная и смотрела то на небо, то на Стаса с трубой.

- Метеорит, - прервал Волк молчание.

- Не факт! – ответил Стас и, достав из кармана звёздный атлас неба и калькулятор, стал быстро листать страницы и тыкать пальцем в цифры. – Всё ясно. Всё не сходится...

- Что ясно, если не сходится? – спросил Дифан,

Кто-то потянул его за рукав. Волк обернулся.

- Это я! Запятые проверишь? – Танка смотрела на него голубыми глазами и улыбалась, как будто не было ни проблем, ни метеорита.

- Ты очумела от взрыва? – Дифан хотел разозлиться, чтобы докучливая графоманка оставила его в покое, в эту тяжёлую, для Родины, минуту-другую. – Логово в опасности! Мы еле выжили! А ты со своими запятыми!

- А что случилось? – спросила Танка. – Тролли прибегали? Или Копейкин с саблей? Если Копейкин, то он ща накатит и спать ляжет. Запятые проверишь?

- Ну ты человек или танк? Ты оглянись! Катаклизьм на нас свалился! – Волк не знал, как пробиться сквозь графоманское равнодушие. – Конец света, практически! А ты со своими нетленками, мать нашу космическую…!

- Ладно, я подожду. – Танка положила к ногам Дифана пуд исписанной бумаги и пошла расспросить Лору, с чего Волк так нервничает.

- И чему тебя в школе учили… ты вообще, в школу-то ходила? – крикнул ей вдогонку Дифан.

- Ходила… но редко. – не оборачиваясь откликнулась Танка. - До школы вёрст десять было и всё по грязи. Я и так умная, что мне с той школы?

- Это сильно бросается в глаза… что с той школы тебе ничего не перепало… опять фантастики нагородила? – Волк с трудом поднял стопку бумаги и шмякнул её на крыльцо, - Нет, чтобы про настоящую жизнь! Вот от таких, как ты весь развал и идёт. Всё бы вам лётать по миру, да по ресторанам шастать, а в доме – бардак! Метеориты падают!

- Ва-а-м пись-мо! – прозвучал нетрезвый голос почтальона  Печкина, который  пытался перейти поляну, нетвёрдо ступая и волоча кожаную сумку по земле.

- Печкин! – не веря глазам, и удивляясь ему больше, чем метеориту, воскликнул Волк. – Ты с Луны свалился? Не ты ли на той комете прилетел?

- Я…ик! Завсегда вовремя! – попытался гордо ответить Печкин, но не выдержал градуса – как наклона так и алкоголя - и упал навзничь.

Дифан нагнулся, взял письмо из безжизненных рук почтальона и спросил:

- А почему только одно? – вопрос остался без ответа. Печкин захрапел.

«Так…что нам пишут?... С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ»! – прочитал Дифан и эхо голосов хором прогремело над Логовом:

С Днём Рождения, Дифан!