ОПАСНЫЙ ВОЗРАСТ

ОПАСНЫЙ ВОЗРАСТ

Александр Сергеевич, прочитав в газете все заметки, перешел на рубрику «Знакомства». Читал он так, без особого интереса. И вдруг его безразличный взгляд оживился. Весь его вид говорил о том, что в газете было написано что-то невероятное. И вслух Александр Сергеевич произнес:

- Не может быть! Настя?!

А прочитал он следующее: «Привлекательная замужняя женщина, которая не нашла любви и тепла в своем домашнем очаге, мечтает иметь доверительные и нежные отношения с симпатичным и понимающим мужчиной. Анонимность отношений гарантируется. Кошкина Настя…» Не дочитав остаток объявления до конца, где далее было написано: «…25 лет, рост175 см., блондинка…» Далее шли данные места связи. Разволновавшийся таким открытием, Сергеич оглянулся по сторонам, торопливо свернул газету и спрятал ее в карман. Он решил сообщить об этом Настиному отцу, чтобы не довести до инфаркта Леонида, Настиного мужа.

- Валерьян Макарыч, - обратился он к Настиному отцу, - Как вы думаете, хорошо ли живут Леня с Настей?

- Мне кажется, хорошо. А почему такой интерес?

- Буду прям и краток, - заговорщицки сказал Александр Сергеевич, - Насте не хватает любви и тепла мужа. Да, там так и сказано: «Любви и тепла».

- Что вы такое говорите? Где сказано?

- В объявлении.

- В каком объявлении?

- В газетном. Ваша дочь решилась на эту крайнюю меру из-за холодности и равнодушия мужа, вашего зятя. Она дала объявление в газету, надеясь найти более душевного и любящего человека и встречаться с ним тайно, - последнее слово Сергеич произнес каким-то зловещим шепотом.

Валериан Макарович схватился за сердце и отхлебнул из приготовленной клиенту чашечки кофе.

- Что же вы такое говорите, я никак не пойму, - сказал слабеющим голосом расстроенный отец.

- Да вот, посмотрите сами. Черным по белому написано.

Валериан Макарович, почти невидящим взором, следил за пальцем Александра Сергеевича, который остановился на: «…Кошкина Настя».

- Кошкина Настя, - повторил, как во сне, несчастный отец и со стоном опустился на ближайший стул, приложив ладонь к сердцу. Александр Сергеевич суетился вокруг товарища и предлагал «валидольчик» под язык.

- Что же делать? – спросил, наконец, Валериан Макарович.

- Действовать! Надо как-нибудь подсказать Леониду, только, конечно, не показывать это объявление, что он должен быть внимательней и ласковей к своей жене. А то, мало ли, что может быть, - сказал Александр Сергеевич.

 - Да, да. Конечно, - подхватил эту идею Настин отец, - Бедная моя девочка, а я-то и не подозревал… Вроде бы хорошо живут… Любят друг друга… Дети у них. Ну, Леонид, ну, зятек, - говорил сокрушенно тесть.

Валериан Макарович нашел Леонида и стал задавать ему наводящие вопросы:

- Скажи мне, Леонид, как вы живете с Настей?

Леонид удивленно посмотрел на тестя и сказал:

- Валериан Макарович, вы так спрашиваете, будто год нас не видели.

- Нет, ты ответь, - настаивал тесть.

- Да, хорошо живем, - ответил Леонид.

- Так, значит хорошо? Тогда я задам прямой вопрос, как мужчина мужчине. Ласков ли ты с моей дочерью или нет?

- Это в каком смысле? – смущенно спросил зять.

- В прямом, Леня, в прямом.

- Да, зачем вам это?

- Понимаешь, Леонид, у Насти сейчас такой опасный возраст, когда невнимание мужа, то есть тебя, может привести к нежелательным последствиям. Вот я знаю одну пару, которая развелась из-за этого. Просто жена этого бесчувственного человека ушла к другому и была там более счастлива. Семейная драма. Вот так-то, - Валериан Макарович на ходу сочинил эту душещипательную историю и выжидательно уставился на зятя.

- Правда?.. – задумчиво спросил Леонид.

- Правда, - на чистом глазу подтвердил Валериан Макарович.

- Хорошо, я постараюсь быть более внимательным и ласковым к Насте. Хотя, я и так…

- Вот и правильно! Вот и чудненько! – обрадовался Настин отец, - Так ты не медли и прямо сейчас начни за ней ухаживать, как в медовый месяц.

Леонид решил не откладывать и приступить к решительным действиям немедленно, дабы сохранить семью. Он пошел на кухню, где Настя хлопотала у плиты, подкрался и чмокнул жену в ушко.

- Ой, Лень, ты что? Теперь в ухе звенит, - сказала Настя, потирая ухо.

Леонид не унимался. Он подошел еще ближе к жене и, потираясь о ее щеку своей, спросил:

- Настюш, тебе хорошо со мной?

- Лень, ты чего это, а? – подозрительно спросила Настя.

- Нет, ты скажи, - настаивал Леонид.

- Ну, конечно, хорошо. Я же люблю тебя, глупый, - сказала кокетливо Настя.

- А я тебя как люблю, ты даже себе не представляешь! - страстно произнес Леонид и для большей убедительности даже прикрыл глаза.

Настя подозрительно на него посмотрела и сказала:

- Лень, ты чего-то сегодня странный какой-то.

- Ну, почему же странный? Если человек говорит, что любит свою жену, так сразу – странный?

- Ну, ладно, не обижайся. Я верю, что ты меня любишь. Но вот, что ты меня любишь очень, то я действительно себе этого не представляю. В последнее время ты стал более… спокойным что ли. Или ты стареешь, - игриво говорила Настя, приободренная таким внезапным вниманием мужа и почувствовавшая себя вновь привлекательной и желанной.

- Что ты, Настя! Мне до старости еще далеко! Я себя чувствую двадцатилетним юношей. И прямо сейчас могу тебе это доказать, - Леонид буквально кинулся к жене и крепко обнял ее.

Настя оглянулась по сторонам и сказала:

- Ленька, я что-то не могу понять. Сколько страсти! Ты что, «Плейбой» что ли смотрел?

- Да, ничего я не смотрел. Просто люблю тебя и хочу доказать это.

- Лень, ну, что, прям сейчас, что ли? – растерянно проговорила Настя.

- А что? Жена ты мне или нет? – Леонид все теснее прижимался к жене.

Раскрасневшаяся Настя была похожа в этот момент на влюбленную молодую жену, которой она была лет пятнадцать назад. Она вдруг так звонко и счастливо засмеялась, что Леонид действительно увидел в ней ту прежнюю Настеньку. И в нем проснулось то забытое уже чувство, которое когда-то пылало в его груди.

Из кухни они вышли улыбающиеся, счастливые, никого не замечающие и нежно щебечущие. Настя с Леонидом прошли мимо Валериана Макаровича и Александра Сергеевича, будто мимо пустого места, так они были увлечены собой.

Довольный Настин отец и Сергеич нисколько не обиделись, а наоборот удовлетворенно переглянулись и с облегчением вздохнули. Александр Сергеевич достал из кармана эту злосчастную газету и стал ею обмахиваться после перенесенного волнения. Успокоенный отец Насти попросил газету у товарища и решил еще раз прочитать это ужасное объявление, этот, буквально, крик души его дочери. На этот раз он дочитал его до конца и ахнул:

- Что!? 25 лет!?… Блондинка!? Да еще и из Малаховки? Ну, ты даешь, дружище! Так и до инфаркта недалеко.

- Что такое? Какая блондинка? Из какой Малаховки? – Сергеич взял газету, прочел конец объявления и жутко смутился, - прости меня, Валерьян Макарыч. Я хотел, как лучше.

Разъяренный отец сначала укоризненно и строго посмотрел на незадачливого товарища, потом заулыбался и сказал:

- Да, ладно уж. Ты и сделал, как лучше.

Л.Ермилова

1997 г.