Еретические мысли

Неожиданно прозрели Борис Немцов, Михаил Касьянов, Алексей Кудрин, Андрей Пионтковский и некоторые другие лидеры оппозиции, а также несколько политологов и публицистов. Они было начали говорить и писать, что стратегической целью либеральной оппозиции должно стать создание и формирование в России более справедливого и гуманного социально-экономического строя, более благородного и милосердного к людям общества, чем нынешние российские социально-политический режим и общество (а не только политический строй). Но та позиция, которую они заняли, не может не вызывать интереса.

Особенно любопытно было прочесть статью на эту тему моего друга — талантливого публициста Евгения Ихлова "Новые горизонты протестного движения". Ихлов, автор замечательной формулы "оппозиции надо прежде всего влюбиться в народ" (такие или примерно такие слова без вдохновения не напишешь), предлагающий либеральным политикам в качестве стратегической цели "предъявить народу не просто качественные заготовки реформ, но положительный нравственный идеал", заключающийся в создании "справедливого государства" и "доброго общества", рассуждает о конкретном наполнении этого идеала.

И даже он в связи с этими рассуждениями упоминает (как все вышеназванные лидеры либеральной оппозиции) о законодательных инициативах, безусловно, назревших и нужных, но лишь в сферах здравоохранения, социального обеспечения, образования, ЖКХ, трудовых отношений и в сфере политической.

Тезис о справедливом государстве и добром обществе переводится "новыми прозревшими" в программное требование либеральной оппозиции, адресованное власти и олигархам, примерно следующим образом (надеюсь, мне простят утрирование): "Любя свой народ, надо его лечить и учить, заботиться о детях, квартиросъемщиках, бюджетниках, пенсионерах, иммигрантах-гастарбайтерах хорошо и по-человечески! Гоните, суки, на это больше денег, а не то мы, когда выиграем выборы и придем к власти, деньги у вас на эти цели, вот вам крест, вынем!"

На мой взгляд, назревающая в России перестройка режима (наверное, она будет называться как-то иначе) не может ограничиваться только идеями и требованиями улучшений в сферах здравоохранения, образования, пенсионного обеспечения, а также требованиями проведения новых президентских и думских выборов с честной регистрацией и равным доступом всех кандидатов к СМИ.

Анализ причин неудачи горбачевской перестройки может, мне кажется, объяснить, почему идейной базы Немцова, Касьянова, Кудрина, Пионтковского и других либеральных политиков и идеологов недостаточно для осуществления в России общественной, социально-экономической и политической перестройки режима, базирующейся на поддержке и участии в ней народа, включая интеллигенцию.

Люди старшего возраста помнят, с чего в марте 1986 года начались, чем в 1990 году закончились и в чем заключались все завоевания горбачевской перестройки. Тогда генсек предоставил (под давлением партийного аппарата) возможность резкой публичной критики высших органов власти, обсуждения и публикации материалов о "темных пятнах" советской истории, разрешил кооперативы, которые тут же были сформированы. Тогда же возникло и развернулось неформальное движение, прошли выборы и Первый съезд народных депутатов СССР в 1989 году. Наконец, была отменена статья 6 Конституции.

На этом горбачевская перестройка в целом закончилась, потому что начиная с 1987 года и ДАЛЬШЕ все, кроме вышеназванного, упиралось, как отбойный молоток, в скалу, в проблему и задачу изменения существовавшей тогда "социалистической, общенародной" собственности на средства производства. Начать этот разговор и провести необходимые изменения Горбачев не решился и не смог, межрегиональная группа и неформалы тоже не сумели. Высказываний Гайдара, Чубайса, Ельцина по этому вопросу в 1987–1989 годах тоже не было слышно (возможно, это только я так помню).

Главная причина затухания энергии перестройки, помимо нерешенности проблем национально-государственного устройства СССР, заключалась, на мой взгляд, именно в отсутствии у Горбачева и оппонировавших ему демократических "прорабов" перестройки внятных и поддерживаемых народом предложений по ключевой назревшей проблеме — изменению существовавших в СССР отношений собственности и изменению состава собственников средств производства…

Не имея экономического образования, я в заметке "Еретические мысли", опубликованной с сокращениями в знаменитом тогда журнале ЭКО в 1987 году (номер 5), написал: "Полагаю, что главный предмет перестройки можно назвать значительно более точно — это отношения собственности на средства производства... и борьба за изменение состава собственников средств производства…"

"Именно непродуманность, невысказанность, неопределенность и неосознанность источника всех "перестроечных" проблем, т.е. неопределенность в ответе на вопрос: "К каким отношениям собственности на средства производства мы ставим себе задачей перейти? Как именно изменить состав собственников средств производства?.." — является главной причиной торможения перестройки".

Я написал тогда и считаю сейчас, что та перестройка уперлась в проблему изменения состава собственников на средства производства и прекратилась потому, что Горбачев остановился перед этой задачей.

В той же заметке я писал: "Чтобы обсуждать, каким составом собственников следует вести хозяйство страны после перестройки, нужно прежде всего знать, "из чего выбирать", т.е. какие составы собственников средств производства вообще могут или могли бы существовать в промышленно развитых странах …Весь теоретически возможный и ожидающий нас круг выбора состава собственников является, я полагаю, следующим…" Далее в этой заметке мной был опубликован и предложен перечень собственников, раздельно владеющих какими-либо средствами производства, включающий четыре позиции:

"1.1. Отдельные лица или ассоциации лиц. Классический пример: "старый капитализм" 19 века;
1.2. Государство в лице высших государственных органов и их руководителей как единственный собственник всех основных средств производства. Классический пример: СССР в эпоху господства Административной системы с 30-х годов 20 века и поныне;
1.3. Государство и отдельные лица или отдельные ассоциации лиц. Классический пример: НЭП в СССР, государственный капитализм в Англии 60-х годах 20 века;
1.4. Трудовые коллективы предприятий или подразделений предприятий. Классический пример: Югославия в 60–80-е годы 20 века".

И включающей четыре позиции перечень собственников, совместно владеющих средствами производства, причем я подчеркнул, что эти четыре теоретически (логически) возможных состава собственников в истории еще не были осуществлены:

"2.1. И государство (в лице высших государственных органов и их руководителей), и трудовой коллектив предприятия (в лице Совета трудового коллектива);
2.2.

И трудовой коллектив предприятия (в лице Совета трудового коллектива), и каждый работник этого предприятия индивидуально;
2.3. И государство, и каждый трудящийся гражданин индивидуально;
2.4. И государство, и трудовой коллектив предприятия, и каждый работник этого предприятия индивидуально" (возможные механизмы осуществления этого совладения: акции, договоры, законодательные акты).

Закончил я ту заметку выводом:

"Высказанные соображения приводят к еретической мысли, что либо перестройка действующих у нас отношений собственности на средства производства (административной системы) должна завершиться уже известными истории вариантами — госкапитализмом (НЭПом) или югославской моделью, либо мы должны отважиться пойти совершенно новым, но теоретически, видимо, возможным путем.

Суть такого пути в том, что любыми средствами производства одновременно владеют несколько равноправных собственников (в числе которых могут быть наряду с государством и трудовой коллектив предприятия, и каждый трудящийся индивидуально)".

Важно и интересно отметить, что в 1987 году раздача государством средств производства отдельным лицам, то есть в частные руки, ощущалась мной (и населением, включая интеллигенцию) психологически и социально неприемлемой и чуждой советскому обществу. Я даже не упомянул о возможности такого варианта в ходе дальнейшего продолжения перестройки, хотя сам же форму существования раздельной частной собственности упомянул под номером 1.1.

В мае 1987 года, когда я написал заметку "Еретические мысли", ни Горбачевым, ни кем-либо из демократических лидеров и идеологов перестройки в нашей стране переход к частной собственности на средства производства в СМИ не обсуждался и не пропагандировался. По-моему, знаменитая статья Ларисы Пияшевой "Где пышнее пироги", опубликованная в пятом номере "Нового мира" за 1987 год, была посвящена все-таки другому вопросу — несовместимости социализма с рыночной экономикой.

В 1988–1989 годах Василий Селюнин, Борис Пинскер и другие активно начали пропагандировать необходимость введения в нашей стране раздельной частной собственности на средства производства и на какое-то время стали идеологическими лидерами и знаменосцами этой идеи. Однако, на мой взгляд, переход к раздельной частной собственности на средства производства тогда не воспринимался обществом как единственно возможный путь изменения господствовавших в СССР отношений собственности и, соответственно, продолжения перестройки.

Так вот сейчас, в 2013 году, проблема и задача перехода к более справедливому и гуманному, чем нынешний режим, социальному и экономическому строю и более гуманному и нравственному обществу упирается, как и в 1987–1989 годы в проблему изменения форм и отношений собственности и состава собственников на средства производства.

А не в вопросы здравоохранения, образования, коррумпированности чиновников, отсутствия независимого суда, несменяемости властей и т.д. и т.п. В стремлении сохранить статус-кво в вопросах существования раздельной частной собственности на средства производства и отношениях собственности на средства производства, установившийся в России режим ельционопутина и либеральная оппозиция, судя по всему, заодно. И я их оппонент.

Интересно узнать, что за железная "политэкомическая" необходимость существовала и толкала Ельцина, Гайдара и Чубайса в 1991 году выбрать раздельное владение средствами производства и осуществить раздачу государством принадлежавших ему средств производства в частные, избранные руки, а не вариант совместного владения средствами производства государством, трудовыми коллективами и работниками? Говоря другими словами, интересно, почему власти в 1991 году выбрали и осуществили приватизацию государственной ("общенародной, социалистической") собственности на средства производства в качестве главной, ведущей формы в сфере отношений собственности в России?

Никакой "политэкономической" и социальной необходимости (если иметь в виду отношение к этому вопросу подавляющего большинства работников предприятий) осуществить в 1991 году раздачу принадлежащих государству средств производства в частные руки (приватизацию), судя по публикациям СМИ того времени и воспоминаниям людей старшего поколения, да и по негативному восприятию приватизации половиной или большей частью населения страны даже сегодня, не существовало. Некоторые демократические идеологи перестройки начиная, видимо, с 1988 года действительно стали активно пропагандировать переход к РАЗДЕЛЬНОЙ частной собственности на средства производства. Однако думать, что идея "приватизации" тогда охватила народ и вызвала энтузиазм в народе и в среде интеллигенции, я полагаю, неправильно.

Выбор раздельной частной формы собственности на средства производства в качестве основного вектора продолжения горбачевской перестройки, по-моему, стал результатом интеллектуальных шор идеологов ельцинской команды и самого Ельцина, их стремления обеспечить себе возможность быстрого личного материального обогащения и желания нового руководства страны, получившего власть на "плечах" горбачевской перестройки, удержать эту власть в своих руках во что бы то ни стало.

Пришедшие к власти в 1989–1991 годах новые правители России и тогда, и все последующие годы руководствовались и руководствуются простыми идеями и соображениями личной выгоды. А вовсе не к тем, чтобы создать в нашей стране более справедливое, демократическое и прогрессивное, чем в СССР и в капиталистических странах, общество и государство, основанные на достижениях социализма и капитализма (идея конвергенции), как это предлагали и пропагандировали Андрей Сахаров, Вадим Белоцерковский, Юрий Буртин и другие.

Сегодня лидеры либеральной оппозиции и представители власти убеждают народ, что пересмотр итогов приватизации невозможен, так как он приведет к гражданскому и экономическому хаосу, крови, гражданской войне. При этом пересмотр итогов приватизации рисуется и описывается либеральными политиками, властями и сторонниками коммунистов (хотя и с разным знаком) только и именно в форме национализации частной собственности. Этим народ пугают и этого по меньшей мере половина или даже большая часть населения России боится и не хочет (в том числе автор данной статьи, хорошо помнящий времена "общенародной социалистической собственности на средства производства", когда ничего разумного нельзя было сделать, а громадные ресурсы омертвлялись и буквально закапывались).

То, что пересмотр итогов приватизации может и должен состоять не в тотальной национализации нелегитимно принадлежащих олигархам и, видимо, подавляющей части предпринимателей средств производства и капиталов, а в переходе от нелегитимного раздельного владения средствами производства и капиталами к совместному владению средствами производства и государством, и трудовыми коллективами, и индивидуально работниками предприятий, включая олигархов, и всеми гражданами страны (в последнем случае речь идет о получении дохода от добычи основных невосполнимых запасов недр) либеральные экономисты и политики и власти, а также и коммунисты просто не говорят. Они все в этом не заинтересованы.