Скотный двор

СКОТНЫЙ ДВОР

Вечерело. Очередь в универсаме перед закрытием вела себя соответственно. Люди толкались и ругались. Шаркали, плевались. Что и не удивительно: Новый год встречаем, старый провожаем – пора стяжать запасы. Мы с приятелем тоже хотели чего-нибудь поесть. Вот и услышали…

– Ну, сколько можно меня хватать? Свинья!

– Да кому ты нужна! Овца!

– А ты, крыса подопытная, за баранов ответишь!

– Только попробуй его тронуть, осел синюшный!

– Ты куда лезешь, крольчиха драная?

А мы с приятелем думаем: если не поели, то хотя бы покурим. Стоим себе неподалеку, чего-нибудь курим. Вот и увидели.

Сначала из универсама вышла женщина в каракулевой шубке. С пакетами. А на лице у нее – маска овечья. Прикалывается, решили. А она противно так, как начала блеять на мужчину с тележкой в маске свиньи. Дела…

Следующим вышел мужчина в маске подслеповатого мышонка да как запищит на все четыре стороны, словно бы ему хвост прищемили. Жалко прям. Интеллигент, доходяга. А тут еще мужик в маске осла тресь ему копытом прямо по очкам. Потом так победоносно: «Иа! И-А!» Да тут его зайчиха сумкой по голове ударила. Лихо ударила. Со спины. А потом, как ни в чем не бывало, взяла под руку серого мышонка и увела с собой.

Тут все и разошлись в разные стороны, похрюкивая, поблеивая и попискивая. Только мы и остались. Стоим. Приятель, увидав мою реакцию, говорит: «Фигня это все. Подумаешь, люди в животных превратились. Давно уже так. Ты просто раньше не замечал». Был, говорит, у него на Рождество случай почище: «Клянусь Бобом Марли! По совести все».

«На Рождество было, значит, – начал приятель. – Захожу я в свинарник со свиноколом. Веревку взял. Петлю сделал… А там такая картина.

Свинья наша Мария и кабан Иосиф роются в лоханке, опустив рыла.

Хрюкают, как обычно. И вдруг кабан: «А вы кушайте, кушайте желуди. Я, право, сегодня не голоден. Вы знаете, у меня сегодня сердце преисполнено каким-то восторгом неизъяснимым. Я даже стихи написал. Они посвящены вам».

Приятель сделал глубокую затяжку и продолжил: «У меня прямо кровь в жилах застыла. Чуть на собственный свинокол не напоролся. И тут свинья Мария отрывается от лохани: «Как чудесно! Прочтите же немедленно!» А Иосиф ей: «Я так волнуюсь!.. Ну… Ну, вот:

Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Все мгновенно, все пройдет;

Что пройдет, то будет мило.

Я… Я сейчас расплачусь. Я вас так люблю».

А Мария Иосифу в ответ:

– Не плачьте. Я вас тоже люблю! Очень!

– О, господи! Я счастьем полон. И вы обещаете любить меня до самого последнего дня?

– До самого последнего! Обещаю! – Мария посмотрела в глаза Иосифу прямо и просто.

Иосиф так же прямо и просто спросил:

– И мы никогда, никогда не скажем друг другу ни одного бранного слова?

– Ни одного! – ответила Мария. – Что ж мы, люди, что ли?!

На последнем дыхании поведал мне приятель свою правдивую историю, а в конце еще и поклялся: «Клянусь Мао, так оно и было. Вышел я из свинарника. Веревку – на гвоздь. Свинокол выбросил в снег и пошел в родительский дом. А тут как раз звезда первая на небе. Красиво так снег засеребрился. И речка подо льдом заблестела».

Вечерело.

***

Ну, а китайский-то Новый год в феврале. Так что, Чунь Дзе квайле! Мы же животные только по гороскопу.