ПОСЛЕДНИЙ СРОК И СЕРЕБРЕННИКОВ

Рецензия в двух частях с прологом и эпилогом

 Словно в воду глядел мой друг-писатель Геннадий Карпунин, обнаживший в своём новом романе «Белая шляпа, чёрный клобук" всю гниль нынешнего московского декадентства, этой пресыщенной и развратной конформистской богемы. Причём именно в театре Гоголя она и устраивает в романе свой шабаш, глумясь над многовековыми традициями русского гуманистического искусства. Так что скандал с назначением Кирилла Серебренникова в руководство этим многострадальным театром уже чудесным образом и взвешен, и сочтён слишком лёгким для валтасарового пира...

А начинал Кирюша так скромно и невинно: родился в Ростове-на-Дону, среднюю школу окончил с золотой медалью. Мама - учительница русского языка и литературы, папа - врач-хирург. Будучи школьником, поставил свой первый спектакль, посвященный Ф. Энгельсу. В 1992 году с красным дипломом окончил физический факультет Ростовского государственного университета. Занимался режиссурой ещё в студенческие годы,  а потом баловень судьбы без всякого профессионального образования за семь лет поставил десять спектаклей во всех театрах Ростова-на-Дону! Правда, теперь уже понятно, что первая любительская студия дилетанта не зря называлась «69», видимо, уже тогда вполне определённая мохнатая ручонка позаботилась, за сколько Серебренников его постановки будут признавать лучшими спектаклями сезонов и получать призы на всероссийских фестивалях... Театральное существование ростовский вундеркинд сразу же стал совмещать с куда более хлебным телевизионным, а извлечённый упомянутой ручкой в столицу поначалу чуть было не потерялся в сонме уже угнездившихся здесь перво- и заднепроходцев контемпорального (или перорального?) искусства для бурно вспухавшей на перегное первоначального накопления элитарной публики. Вот тут, наверное, и пригодилась крайняя необременённость Кирилла Семёновича излишним профессиональным образованием. А то ведь выпускникам театральных и прочих творческих вузов всё же приходилось как-то переламывать в себе проклятое наследие знаний, да и перед маститыми наставниками поди оправдайся! А девственно свободный от всяких замшелых обязательств Кирюша при полной свободе своих рукоделий да при мохнатой-то поддержке как мог не преуспеть? Он и преуспел весьма на петушиной порче и русской, и нерусской классики фирменным методом "69" уже, кажется, во всех жанрах, кроме разве что художественной росписи по яйцам...

Да и бог бы с ним, эта элитарная субпродуктовая культура особо народу-то и не мешает, а при наших-то крепких и здоровых традициях вполне сами по себе эти опята сгниют и перегниют безо всяких препятствий, а то и для примера от противного. Только пример-то с театром Гоголя уже выходит за рамки чистого искусства, тут уж наш ростовский пострел не на Шекспира нашего Вильяма, а на целый политический манифест замахнулся (или им самим мохнатая ручка замахнулась?): «Главная моя проблема, конечно, была в том, что я не сразу понял: внутри театра существует очень активная ячейка КПРФ! Если б я только знал, то серебряными пулями бы запасся и осиновыми колами. Не успел. И теперь на меня пишет поклепы Зюганов»... Каково? И дальше больше: «Мне не нужна ячейка КПРФ, которая была в театре. Я могу на это не обращать внимание, хотя все они, а их, к счастью, немного, и все их фамилии известны, они все сильно мешают работать... Мы всегда понимали, что вам, подлецам, всему пыльному коммунистическому «совку», который стоит за вашими дурацкими акциями, очень захочется нас напугать, остановить, одернуть, что вам захочется сорвать работу по созданию нового Театра. Мы терпели брехню в ваших постах в социальных сетях, бездарные частушки, идиотические заявления на ваших «сходках», митинги, анонимные пасквили и оскорбления, которые я получал ежедневно. Но теперь от бессилия и подлости вы перешли к прямому бандитизму. Вы пролили кровь. Этого мы терпеть не будем».

Так вот можно ли поверить, что этот смакователь всех и всяческих извращений может не знать, что за его раненным товарищем стоят отнюдь не коммунисты, которым при всём желании ни одной провокации не удалось навесить за всю историю коммунистического движения, а стоят именно те, кто и рейхстаг жёг, и в Вильнюсе в спину нашим стрелял, и под Белым Домом в 1993 "Альфу" расстреливал, и журналиста в Химках искалечил - это же ваш, Серебренников, декадентский почерк!

А как совсем недавно самоупоённо пел Кирюша: «Нам нравится ездить в западные страны, которые живут очень богато, но ведь надо понимать, что это богатство за чей-то счёт, за счёт каких-то бедных стран, за счёт того, что какие-то люди тупо не доедают, и не могут свести концы с концами.

Эта разница потенциалов может быть угрожающей, в нашей стране она уже становится угрожающей. Жирующее Садовое кольцо и жирующая Москва, а за границей этого кольца покосившиеся избы, спившиеся люди, вытесненные из культуры, из любой социальной сферы – это огромная опасность, это бомба, и ничем хорошим это не кончится»... Ну прямо народоволец, за народное горе страдалец! И вдруг – «у вас нет будущего, нет ничего, кроме злобы и ненависти. Но даже эти качества у вас ослаблены тупостью, безграмотностью и природной бездарностью. И оказываются бессильными перед профессионализмом, порядочностью, честностью»... Вот вам и нынешняя наша богема - сытая, самодовольная и наглая, присвоившая себе право ломать и калечить всё, что выстрадано не их слюнявым сладострастием, а веками величайших борцов и подвижников. Чувствуете разницу с той легендарной классической богемой не сибаритов и баловней судьбы, а нищих гениальных выходцев из народа, которые вопреки собственной выгоде ломали устои загнивающей буржуазной культуры во имя подлинных народных интересов? А нынешние творят нечто противоположное и за сколько Серебренников?

На этот вопрос лучше всего ответил Валентин Распутин, впервые посетивший спектакль по своей повести «Последний срок» в филиале Малого театра: «Только так мы и можем бороться»... А имел он в виду не столько свою старую повесть, а её новое прочтение режиссёром О.Н. Соломиной, со своим щепкинским курсом вот уже два года с аншлагом играющей этот спектакль. Действительно, что проку спорить с гнилью, её неизбежно вычистит истинное реалистическое искусство, основанное на прочных многовековых традициях, но живущее не извращением вкуса, а подлинной борьбой за здоровое нравственное чувство народа. Именно оно и является главным героем и повести, и спектакля, поскольку не подвластно никаким превратностям что исторических, что личных судеб.

Конечно, на спектакле вчерашние студенты сильно робели под взором автора, он даже пожалел, что им сказали о его присутствии, да разве скроешь? И, тем не менее, слегка попеняв на то, что сократили текст до одного акта, Валентин Григорьевич искренне отдал должное и режиссёрскому, и разной       степени актёрскому проникновению в его замысел. А созданный постановщиком финал и вовсе стал духоподъёмным откровением не только для потрясённого зала, но и у автора вызвал признательное уважение: «Толково, толково... Есть о чём подумать».

Да и как не подумать, если режиссёру удалось главное - именно чисто театральными средствами донести до зрителей то, что было так же пронзительно выражено в тексте: «И то, что всё это останется после неё,  успокаивало старуху: не обязательно быть здесь, чтобы слышать их  повторяющийся, зовущий голос — повторяющийся для того, чтобы не  потерять красоту и веру, и зовущий одинаково к жизни и смерти...». Разве не это же мы почувствовали в финале спектакля, когда за порогом смерти увидели старуху молодой и полной жизни русской красавицей, благословляющей и нас на такую же достойную жизнь?

Словом, это вам не мерзкие выверты развратной фантазии нынешних декадентов, так назойливо тщащихся извратить и низвести великую классику до своего плюгавого местечкового уровня. Нравственная высота подлинного искусства всегда преодолеет всю эту гниль и позволит, например, как это на каждом спектакле проделывает славный мальчонка из публики, преподносить своей сценической ровеснице кулёчек винограда - столь желанного лакомства для самого юного действующего лица. И ещё становится понятно, что всякое истинно талантливое произведение не остаётся в своём времени, а растёт и наполняется новыми смыслами для новых поколений. Вот уже и сама старуха последнего срока, в советские годы напоминавшая о бесценности позитивного исторического опыта для любой современности, в наше время вырастает до масштабов залога спасения всего народа из мрака исторического небытия, в который неистово, но тщетно пытаются столкнуть нас Серебренников ради... Ничего, мы сдюжим.

И. Сёмин