Корейская грамота

Если принципы американской внешней политики сформулировать в трёх словах, то это выглядит так: уверенность – прозрачность – влияние.
Уверенность – это в том смысле, что нужно понимать, что представляет собой партнёр. Если это Великобритания, к примеру, то существует понимание, что это союзник. А если Иран, то тут точное знание, что другом назвать эту страну никак не получается.
Но и в том и в другом случае –это можно сказать с уверенностью.
Прозрачность – это умение досконально понимать процессы, идущие в стане друга или врага. Если он союзник, то понимать, почему. Что обосновывает эту дружбу, кроме красивых глаз и хороших костюмов руководителей. Что делает эту дружбу продолжительной, постоянной.
Если противник – понимать, на каких основах зиждется злоба врага. Это необходимо для понимания будущего.
Америку часто упрекают в том, что, к примеру, в какой-то стране к власти пришел отпетый негодяй, а Америка молчит. Но Америка молчит, потому что страна прозрачна – негодяй пришёл по конституционной процедуре, его выбрал народ, как часто бывает. И хотя будущее этой страны печально, но оно прозрачно – понятно, как себя с ней вести и выстраивать отношения.
Третья позиция – влияние. Любая страна пытается влиять на политику в нужном ей регионе, используя кнут или пряник. Не всегда это получается, но это высшая цель внешней политики. За политическим влиянием следует бизнес и прочие прилагаемые того, ради чего, собственно, существует внешняя политика.
Внешняя политика России подчиняется этим же правилам, хотя разновекторно – у каждой страны свои предпочтения и принципы.
Однако ядерные испытания в Северной Корее ставят обе страны в одинаковое положение. В невыгодное.
Казалось бы, Иран и Северная Корея непрозрачные государства. Однако это не так: про Тегеран всё известно – сколько ядерных центрифуг, готова ли бомба. Но вопрос не сильно педалируется, ибо Иран не проводит ядерных испытаний.
Пхеньян поступает по-другому – абсолютно закрытое государство провело ядерные испытания, открыто грозит ООН – «мы запустим ракеты, или умрём».
Тут-то задумаешься. И прежде всего о своевременности заявления Барака Обамы, что отныне США будут бороться с терроризмом непрямыми методами – помогая местной власти.
Но как быть, если террорист – сама власть? Если юный Ким Чен Ын, окончив западный университет и держа в руке смартфон, грозит миру ядерной бомбой.
Он шутит? Кто сказал?
И если с его стороны агрессия будет возрастать, то кому помогать?

Южной Корее?
Конечно, сейчас начнутся великие «толковища» в Совбезе ООН, причем Россия уже заявила ту же позицию, что и США – ужесточение санкций. И это верно, потому что ядерное испытание Пхеньяна чревато серьёзными последствиями и без всякой войны.
К примеру, теперь Южная Корея, которая ядерного оружия не имела, может теперь с чистой совестью приступить к его созданию, потому что у врага она есть. И кто ей что-то скажет… Более того, другие страны региона могут пойти по этому пути, заявив о желании себя обезопасить.
Взрыв в Пхеньяне – это страшный удар по идее нераспространения ядерного оружия.
Кто же может надавить на Пхеньян? Конечно же, Китай и Россия.
Китай – главный донор Северной Кореи и с ней граничит. Россия – тоже имеет общую границу. В Южной Корее 25 работающих ядерных реакторов. Можно представить, что будет при ударе и куда полетит ядерное облако.
Но даже без ядерных ударов, запуски обычных ракет придется сбивать прямо над территорией Северной Кореи, а учитывая их неточность, возможно и над соседними странами.
Добавим и гуманитарные проблемы с беженцами, которые возникнут при войне.
Это не нужно ни Вашингтону, ни Сеулу, ни Пекину, ни Москве. И, одновременно, это первый случай, когда, видимо, в ООН позиция всех сторон будет совпадать.
Каково же может быть это решение?
Да, видимо санкции будут ужесточены. Однако Пхеньян требует разрешения на развитие своей «космической программы». Он требует возможности запускать спутники, транслирующие патриотическую музыку. Это смешно, но ему так надо.
Конечно, спутники поднимают ракеты, и, одновременно, это совершенствование военной программы КНДР. Но категорично запретить космическую программу тоже невозможно. Нельзя запрещать запуск ракет со спутниками, заявив – «а вы вначале откажитесь от идей чучхе, станьте западной демократией, проведите свободные выборы, а потом уж мы посмотрим».
Для амбициозного Кима видимо главная цель – это не бормотание заклинаний отца и деда, а реальные технические достижения – недаром у него на столе обнаружили смартфон HTC. Да, он политкорректно пользуется гонконгским изделием, однако…
Видимо, ООН придется воспользоваться американским подходом и потребовать от Пхеньяна прозрачности. Но в обмен на доверие.
Как всё это пройдёт – неизвестно. Но альтернатива войны хуже попытки переговоров. Возможно, с точки зрения Кима, взрыв – это не угроза, а попытка войти в переговоры на равных. США и России предстоит сделать непростой политический выбор – как ответить Пхеньяну. И, может, впервые за последнее десятилетие они окажутся на одной стороне.