Припозднившийся (Ретро)

Припозднившийся

       Уже второй раз за это относительно короткое время мы едем на свадьбу. И опять в один из горных районов, и опять по грунтовым дорогам, которыми можно ездить только в том случае, если до этого хотя бы дня три не было дождей. На сей раз они прошли позавчера, так что машинам приходится нелегко, особенно, если учесть, что все набиты под завязку.

     Зато какая кругом красота! 
     Конечно, про нее сразу забываешь, когда надо выходить и вытаскивать машины из кювета. Разумеется, вместе с сидящими в них женщинами. А женщины наши отнюдь не модельных габаритов. Ну да без них тоже никак нельзя…

       Хотя и говорят, что лучшие повара — мужчины-рачинцы, но мы сейчас едем не в Рачу. Так что вытаскиваем машины безропотно.
    Правда, женщины обещают нас накормить потом такими вкусными вещами, что пальчики оближем. Глядя на перемазанные грязью руки, кажется, что этого никогда не будет, потому что их невозможно будет отмыть. Честно говоря, я и сейчас не отказался бы чем-то перекусить, но об этом даже заикнуться неудобно.

Я решил, что на сей раз я поступлю иначе.

     На предыдущей свадьбе меня попросили помочь при встрече и размещении гостей по комнатам, а потом — рассаживать их за столами в развернутых во дворе палатках, причем, надо было учесть множество привходящих факторов, в том числе и личного характера: этих лучше подальше от тех; тот быстро напивается и становится буйным, так что его надо поместить в особое окружение; эти хорошо поют — так что их надо посадить вместе... и так до бесконечности.
      В общем, я так замотался, что даже присесть нормально не было возможности, не то что хорошо поесть-попить и весело провести время.

      Но, как говорится, человек предполагает, а когда кто-то, превознося тебя до небес, вспомнит, что ты прекрасно справился с этими обязанностями в прошлый раз, и хозяева попросят тебя помочь, — тут уж не откажешь.
     Так что не успел я отмыть руки, как меня сразу начали вводить в некоторые особенности этой свадьбы и прибывающих гостей.

       Во дворе уже стояли три огромные палатки с двумя рядами длинных столов и лавок, вытянувшимися вдоль них. Женщины накрывали столы, люди еще стояли кучками и я уже стал присматриваться — какую куда посадить.
     Большинство гостей были людьми приезжими и, естественно, проголодавшимися, да и некоторые должны были вернуться домой в этот же день. Хозяева это тоже отлично понимали, но ждали приезда еще родственников из села, где недавно был оползень и дорога не была полностью восстановлена.
     В конце концов, решено было приступить к застолью и всех позвали к столу.

      Конечно, рассаживая приехавших и местных гостей, приходилось кое-что менять на ходу, и в результате оказалось, что к тем, кого я знал и с кем хотел покутить, невозможно было впихнуться на лавку. Я даже подумал, а не приставить ли мне стул к торцу стола, но с одной стороны там сидел тамада, а с другой хозяин захотел посадить какого-то почетного гостя из еще не прибывших.

       Только расселись и хозяин поднял тост за здоровье тамады, которому было поручено ведение стола, как подъехали и два уазика с приглашенными, так что то место, которое я присмотрел для себя, «уплыло», а когда расселись все прибывшие, оказалось, что мне и даже к просто знакомым приткнуться некуда.

       Я был очень голоден, но перспектива сидеть с совершенно незнакомыми людьми и только есть-пить меня не прельщала, и я пошел на кухню, где тоже был накрыт отдельный стол.

       Я вошел в дом через ранее незамеченный мной вход сбоку здания и пошел длинным коридором, у которого вместо стен были листы толстой фанеры, которую мы называли в молодости «дикт». Коридор делал такие неожиданные повороты, что я потерял ориентацию направления на кухню. Вдруг я услышал за стенкой голоса, показавшиеся мне знакомыми.
      Поискал глазами дверь — но ее нигде не было. Постучал в стенку... дикт при этом немного зашатался и сдвинулся… просунув руку в щель, я сдвинул его вбок и увидел группу людей, человек 15-20, сидящих и сновавших вокруг стола, уставленного тарелками.
      Среди сидящих я увидел Мераба, моего бывшего заведующего отделом, и нескольких его близких друзей.

       Я точно помнил, что среди приехавших гостей их не было, да и по дыму в помещении и опустевшим тарелкам на столе было видно, что они здесь уже давно.
      Нисколько не удивившись моему неожиданному появлению, они немного сдвинулись, освободив мне место около шефа, и продолжили беседу, заодно налив мне вино в большой «особый» сосуд, из которого, обычно, пьет «припозднившийся» гость после произнесения тоста.

      Я начал говорить здравицу в честь молодоженов и хотел перейти к тому, что присоединяюсь к тем тостам, которые уже были произнесены до моего прихода, как меня неожиданно энергично перебила неизвестная мне женщина, сидящая неподалеку справа от меня, продолжив, вероятно, тему, которую обсуждали прежде.
      Я не стал, конечно, прерывать ее, да и ждать пока она выскажется тоже не имело смысла, так что я молча осушил сосуд.

       Даже если от этого будет зависеть моя жизнь, я не скажу, что являюсь знатоком вин, но все же мне довелось попробовать немало различных их сортов — как грузинских, так и иностранных. Да что говорить, если мы почти месяц обследовали сотрудников винзаводов Кварели.

В Кахети, самом винодельческом районе Грузии!

       Так вот, я утверждаю, что вина такого вкуса, я скажу даже — «такого вкусного вина» — я никогда не пробовал. Почему-то у меня промелькнула мысль: «Амброзия! Олимп!»

        Я потянулся к куску грузинского хлеба-шоти, чтобы отломить его сухое «ушко», но оно просто раскрошилось в ладони. Странно, но мне совсем расхотелось есть. Даже подумал: «Неужели так и не попробую свадебный наполеон?»   (Я видел, как огромные противни с листами наполеона загружали в машину невесты, когда мы выезжали из города. Большой торт никогда не довезли бы сюда в целом виде).

         Рядом со мной сидит Нугзари, школьный друг Мераба, немногословный и, как всегда, с добродушной улыбкой на лице.
    В то тяжелое время 90-х годов, когда не было работы, не было зарплаты, были перебои с электричеством, сам ток был настолько слабым, что рентгенаппарат еле-еле работал, а кабели, при резких подскоках напряжения, горели, как сухие веточки, он прокопал траншею и сумел присоединиться отдельным кабелем к центральной линии районной электросети, так что у нас была своя «ветка» и мы могли включать электроплитку, чтобы согреться и вскипятить чай. Кстати, и эту вечно перегоравшую спираль плитки чинил он.

      К слову, про чай. Слева от Мераба сидел другой его друг, которого все (я не преувеличиваю) знали под именем «Чай». Это был известный вор «в законе». Всегда просто и элегантно одетый, тщательно выбритый, не употреблявший в обычной речи никаких жаргонных или ругательных словечек, он был вежлив и обходителен с собеседниками. Его настоящее имя я узнал абсолютно случайно от его родственника, которого не то обследовал, не то лечил. «Чай» и сейчас, приветствовав меня, спокойно продолжил рассказ о каком-то непростом «собеседовании» во время «встречи», на которую его пригласили в качестве авторитетного третейского судьи.

      Вокруг всё время какое-то движение — кто-то заходит, выходит, о чем-то переговаривается с сидящими за столом, уводит некоторых из них. Тарелки уносятся и обратно не возвращаются…
     Кто-то достает и кладет перед нами несколько коробок папирос, точнее — пустых папиросных гильз. Я тоже беру предложенную мне гильзу. Кто-то подносит к ней коробочку и начинает всыпать в нее нечто порошкообразное. Часть его просыпается мимо пустой гильзы и я подставляю под нее другую ладонь. 
—В первый раз, что ли? — спрашивает кто-то.
— Да, — отвечаю я, смутившись.
       Все дружелюбно и подбадривающе улыбаются.

       То, что насыпалось в ладонь принимает какой-то воздушный вид, точнее — становится вроде расправляющегося комочка легчайшей ваты, которая начинает понемногу клубиться в виде дыма. Постепенно комочек увеличивается, чуть вытягивается, тянется вверх, медленно-медленно взлетает… и растворяется бесследно…
     Я недоуменно смотрю на Нугзара… но и его нет…
      Нет ни Мераба, ни Чая… Никого!..
       Все рассеялись, как дым, потому что (я чувствую это каким-то подсознанием) им уже не было больше места среди живых…
         Разве что в снах…

P.S. Наброски этого рассказа записаны в 04:40 после пробуждения 30.08.2019 г., в День рождения моей Беби — бабушки Дагмары, которой исполнилось бы 116 лет, не скончайся она от инфаркта на моих руках в 87.

(Гоги-мл. - это мой сын, правнук беби. По-моему - ее лучшая фотография в возрасте)

Беби предчувствовала это и говорила, что умирает счастливой, так как все ее родные и близкие люди — живы и рядом с ней.
Царство ей небесное!