2. КОММУНАЛЬНЫЕ ИНСТИНКТЫ И СОЦИАЛЬНАЯ ИЕРАРХИЯ. 1. ИЕРАРХИЯ СТАДА
Среди потребностей Человека, как и прочих животных, есть те, которые могут быть удовлетворены им в одиночку — т.н. «индивидуальные» потребности, и есть т.н. «коммунальные» потребности, для удовлетворения которых необходим иной представитель своего вида. Например, репродуктивная потребность, как никакая другая у млекопитающих, нуждается в партнере, причем непременно иного пола.
Сила магнетизма коммунальных потребностей непреодолимо могущественна. Поэтому даже животные, ведущие обыкновенно одиночный образ жизни, повинуясь им, соединяются во временных сообществах для совершения таинства зачатия и воспроизводства потомства.
Обе группы потребностей обслуживаются специальными непохожими друг на друга и, нередко, конфликтующими инстинктами. Знание коммунальных инстинктов, понимание закономерностей их возникновения и протекания, а также их вероятных итогов позволяют Человеку понять логику и содержание взаимодействия с себе подобными, а значит предвидеть последствия поступков, адресованных другим членам сообщества, и разумно управлять своим половым поведением.
Коммунальные инстинкты — фундамент сосуществования людей в самых разных (и по масштабам, и по формам) общностях. Этносы, всевозможные корпорации (от производственных — до церковных), государства, семьи... помимо собственных специфически «узких» - корпоративных законов функционирования опираются на всеобщие древнейшие правила общественного поведения, содержащиеся в неуловимой невооруженными органами чувств и потому таинственной генной памяти.
На протяжении около 30 млн.лет формирование биологического вида Человек Разумный протекало в сообществах, насчитывавших от 15 до 50 особей. И лишь совсем недавно — 15-12 тыс.лет тому назад хозяйственная необходимость (кооперация ради успеха загонной охоты) заставила наших предков научиться жить в коллективах, выросших до сотен, а еще позже - тысяч, десятков и даже сотен тысяч человек...
Умножение численности человеческих сообществ всякий раз порождало новые формы и законы взаимодействия их участников. Но все правила общежития, так или иначе, базировались на основе древнейших инстинктивных законов поведения в первичном немногочисленном коллективе в полтора - два-три... десятка особей.
Любое общественное взаимодействие предполагает взаимный обмен услугами в ходе которого каждый участник делает для своего партнера что-то полезное и необходимое. Порядок предоставления взаимных услуг подчиняется особым правилам, знание и понимание которых избавляет сообщество от конфликтов, расшатывающих и ослабляющих его изнутри и мешающих успешному взаимодействию особей в удовлетворении взаимных потребностей.
Парный брак и характерная для него форма семейных взаимоотношений его участников возник сравнительно недавно (примерно 6-5 тыс.лет назад) с появлением и развитием оседлости и земледелия, нуждавшегося в стабильном, ответственном и добросовестном возделывании земли, которое, в свою очередь, обеспечивало тружеников гарантированными источниками качественного питания, необходимыми для выживания и воспроизводства населения.
Еще позже — каких-то 400-300 лет назад — в торгово-промышленных городах начал формироваться еще более новый образ жизни с небывалой, непривычной и незнакомой «логикой» построения брачных отношений и соответствующими ей формами семьи. Эти новые отношения складывались и по сей день складываются стихийно — на зыбком фундаменте несогласно-противоречивых и конфликтующих друг с другом
-
первобытных инстинктов, управлявших поведеним наших предков, живших в первичных немногочисленных коллективах (15-50 особей);
-
более поздних — уже вполне разумных культурных традиций общежития в многосотенных и многотысячных племенах и союзах племен.
Гремучая смесь
-
генетической памяти диких собирателей,
-
варварской культурной традиции охотников и воинов-скотоводов и
-
свежий и зыбко-противоречивый опыт «цивилизованных» сельских земледельцев
составляют сегодня тот фундамент, на котором наши современники методами «научного тыка» и профанного обмена «позитивным опытом» с его характерными формулами типа: «все они с-с-цуки» или «все они кобели» (что, на самом деле, не так уж далеко от истины) пытаются выстроить правильные (плодотворные) репродуктивные отношения в индустриальном и постиндустриальном городе.
Представьте себе жилой дом, возведенный на фундаменте из бочек с порохом, на которые установлены для крепости ящики с динамитом и тротилом, поверх которых положены перекрытия из радиоактивных плит. Добавьте к этому в своем воображении аварийную постоянно искрящую и замыкающую электропроводку и для полноты и правдоподобия впечатления - в стельку пьяных сумасшедших жильцов, постоянно скандалящих друг с другом...
А теперь постарайтесь понять, что все мы живем именно в таком «доме»! Его метафора, как нельзя лучше, передает качество той психической «почвы», из которой стихийно вырастает половое поведение современного горожанина.
Не дай Бог такого «счастья в личной жизни» нашим потомкам!
И, чтобы избавить их от такого «счастья», моим современникам следует осмыслить законы, управляющие нашим половым поведеним, протекавшим и ныне протекающим в разнообразных сообществах и, в первую очередь, в таком необычно новом и совершенно неисследованном, как ПАРНАЯ СЕМЬЯ. Пора научиться управлять своей жизнью с помощью Разума и Воли, которыми снабдила нас Эволюция. И начинать наводить РАЗУМНЫЙ, но не (упаси Бог!) поизвольный ПОРЯДОК следует с самих себя и с нашего самого главного и основного сообщества — СЕМЬИ.
В семье генетически разные люди связаны между собой общностью стратегической — репродуктивной цели и вытекающими из нее тактическими задачами:
-
организационного самосохранения семьи, как автономного и самодостаточного социального организма;
-
всяческой безопасности семьи и ее членов — гигиенической, пищевой, термической, физической...
Семейные отношения с древнейших времен находятся в фокусе пристального внимания и профанного обыденного сознания, и литераторов, и академического интеллекта. Однако их подлинная и глубочайшая — инстинктивная основа лишь самое последнее время осмысливается, как подлинная реальность и специальная проблема, достойная глубокого и серьезного исследования. Эмпирически подробное знакомство с проблематикой семейной жизни (кто же из нас когда-нибудь не жил в семье?), ее предельная повседневная приближенность и наша всецелая растворенность в ней создают иллюзию общепонятной тривиальности проблематики семейных феноменов. А несолидная миниатюрность семейных масштабов (подумаешь, каких-то несчастных 2 - 3 - 4 - 5..., очень редко 6-7 человек) в корне губит интерес «серьезных» исследователей, переадресуемый куда более масштабным общностям.
Однако миниатюрность семьи отнюдь не означает доступности, очевидности и понятности процессов, происходящих в ней и с нею в контакте с другими общностями. Даже если в семье «всего» 2 человека, это нисколько не отменяет ее проблем, не облегчает людям сосуществование в ней, не делает управление и согласование действий ее членов проще или понятнее. Даже двучленная семья это глубоко таинственный микрокосм, несущий в себе, в свернутом виде, абсолютно все тенденции, правила, порядки и отношения, присущие вообще человеческим и животным сообществам.
Нелепо, легкомысленно и безответственно «рулить» большими коллективами, а тем более государством, так и не став Хозяином собственной семьи, не говоря о самом себе. Хочется верить, что когда-нибудь наши поумневшие потомки в качестве непременного теста для пропуска в политику введут исследование семейного статуса и репродуктивной успешности претендентов на политические роли. В противном случае нами и впредь будут править неудачники, обещающие соотечественникам океаны счастья, однако, не способные успешно упорядочить жизнь «даже» своих родных и близких. Что они способны сотворить с остальными соотечественниками, мы хорошо знаем из совсем свежего трагического прошлого. Достаточно вспомнить бездетного сифилитика Ульянова, полоумного вампира Джугашвили, чья жена застрелилась, не пережив «счастья» совместной жизни и чьи дети — один спился, другая сбежала из страны, где так плодотворно хозяйничал ее папенька, а третий «героически» погиб в плену только потому, что патологическая фантазия его отца не позволила выручить сына, «сменяв солдата на фельдмаршала». Можно продолжить «славный» ряд «успешных» в семейной жизни и исключительно «плодовитых» политиков: Мао-Цзе-Дун, Пол Пот, Адольф Шикельгрубер, Леонид Брежнев...
Опыт их руководства мега-сообществами свидетельствует: если люди, не способные навести порядок в своем самом главном для всякого НОРМАЛЬНОГО человека — Личном Доме, берутся хозяйничать в Общем Доме, быть беде!
Вот почему, знакомясь с законами половых отношений, необходимо прежде разобраться: по каким правилам живут СЕМЬИ — коллективы, где эти отношения впервые складываются и развиваются.
1. ИЕРАРХИЯ СТАДА
Человечество родом из стада. Формы его нынешних общественных организаций, на первый взгляд, весьма удалились от исходной стадности. Однако это не мешает им мгновенно скатываться к первобытному уровню в моменты глобальных катаклизмов, когда атрибуты цивилизации не способны справиться с разбушевавшимися стихиями.
Но и в периоды стабильности и равновесия сил природы следы стадности невидимо присутствуют в высоко организованных и исторически позднейших формах общественной организации (род, племя, клан, каста, семья, соседская община, государство, этнос, нация...) в виде размытых и незаметных непосвященным поведенческих архетипов.
В основе логики стадного поведения — вертикальная дифференциация особей по половому принципу и по принципу энергетического потенциала.
1-й принцип половой дифференциации гласит: всякий самец выше самки, потому что в Природе более высоким статусом обладает тот, кто «топчет» (а значит сверху), а не наоборот.
2-й принцип половой дифференциации гласит: самка, принадлежащая высокоранговому самцу, не выше низкорангового самца, но недоступна его посягательствам.
Лидерство в конечном итоге определяется высокими энергетическими запасами нервной клетки доминанта, позволяющими длительно осуществлять избранную стратегию и тормозить неадекватные в данной ситуации альтернативные программы поведения.
1-й принцип энергетической дифференциации гласит: выше других — самец, успешный в принятии нестандартных победных и спасительных решений в критической для себя или стада ситуации борьбы за ресурсы и за власть. Принятое решение неотделимо от образцовой демонстрации его исполнения и, тем самым, заражения, побуждения и обучения сообщников личным примером.
2-й принцип энергетической дифференциации гласит: успешность лидера, доминанта определяется не физическими масштабами и характеристиками его тела (масса, объем, сила мышц, размер зубов, когтей, рогов...), а качеством психики — настойчивостью и упорством в достижении поставленной и значимой для всего сообщества цели (целеустремленность), способностью к неожиданным, творческим решениям необычных проблем, понимание возможностей сообщников и предвидение их реакций на его требования, способностью любым способом навязать свою волю сообщникам.
Однако для доминирования в стае недостаточно одних только уникальных индивидуальных качеств лидирующей особи. Необходимо еще и их признание сообщниками, чье сопротивление в той или иной форме доминанту приходится преодолевать, овладевая властью. Чем разнообразнее и мощнее конкуренция сообщников, чем больше среди них достойных альтернативных претендентов на лидерство, тем сложнее победа, тем выше ее цена и тем уникальнее качества победителя. Среди них помимо физической силы не менее важен интеллект, позволяющий понимать (предвидеть) поступки конкурентов, вступать с ними в союзы, разрушая враждебные общественные связи.
Лидерство = индивидуальные характеристики Лидера + признание их сообщниками
Энергоемкое лидерство нуждается для своего обеспечения в повышенных затратах биологических энергетических ресурсов. Поэтому вожаки и доминанты обладают привилегиями в доступе к разнообразным ресурсам. Высокоранговым особям достаются лучшие и большие куски пищи, лучшие места отдыха, лучшие самки и наибольшее количество спариваний. Низкоранговые довольствуются тем, что осталось от первых.
"Порядок клевания": для подтверждения иерархического ранга доминантная курица клюет субдоминантную, что, если не оспаривается ранг, не вызывает протестов.
Иерархия, как разница:
есть у всех живых существ, ведущих групповой образ жизни. Места (ранги) в иерархии обозначаются буквами греческого алфавита: альфа - высокопоставленная особь, омега - низкопоставленная.
Иерархическая структура пирамидальна:
-
на вершине — высокоранговые особи ("иерарх", "доминант", "пахан"...);
-
у основания — низкоранговые (субдоминанты);
-
ниже самой верхушки несколько особей могут иметь одинаковый ранг («свита»).
От личных качеств иерархов, лидеров зависит жизнеспособность стаи (популяции). Ошибки вожака чревата трагическими последствиями для всей стаи. Однако бремя и хлопоты лидерства компенсируются привилегиями доступа к ресурсам, впрямую зависящими от ранга, а значит — повышенным качеством жизни и дополнительными шансами на выживание особи. Поэтому члены группы в разных формах борются за повышение ранга или сохранение достигнутого. Чем выше ранг, тем больше времени и сил тратится на его поддержание и тем выше ответственность перед стаей и перед самим собой за качество исполнения взятой на себя роли.
Одна и та же особь в разных группах может иметь разный ранг. Нередко надежным средством повышения рангового статуса является переход из одной группы в другую или организация собственной.
Животные и люди стихийно (естественно) образуют иерархические социальные структуры, поведение в которых, в зависимости от условий естественной среды обитания, регулируется соответствующими инстинктами.
-
В жестких условиях дефицита витальных ресурсов — на грани выживания — преобладают инстинкты кооперации, объединения в большие стаи и стада.
-
В мягких условиях относительного достатка, а тем более изобилия, коллективистические импульсы души вытесняются и подавляются индивидуалистическими инстинктами обособления и распада большой общности на малые относительно автономные группы.
Ранговый потенциал живого существа задан генетически и определяется унаследованными уровнями гормонов и нейромедиаторов (серотонина, адреналина, норадреналина, дофамина, тестостерона, окситоцина...) в организме. В меньшей степени на него влияют условия раннего — внутриутробного развития особи. Поэтому высоко- или низко-ранговое поведение проявляется с первых дней жизни особи и формируется из врожденных модулей поведения (инстинктов). Еще меньше ранговый потенциал зависит от воспитания, способного усилить или ослабить врожденные ранговые задатки.
Обычно, давая предельно емкую, но краткую характеристику «альфы» (доминанта), делают акцент на его агрессивности: дескать, привычен к внутригрупповой борьбе за власть и готов идти ради нее до конца, не брезгуя никакими средствами. И это действительно так. Но было бы неверно выдвигать грубую агрессию в качестве ГЛАВНОГО отличительного свойства лидера. Агрессивность и, если необходимо, то и свирепая жестокость, безусловно, присутствуют в ассортименте качеств вожака стаи, но, как дополнительные инструменты поведения, сопровождающие главный — ВОЛЕВОЙ ИНТЕЛЛЕКТ — настойчивость и упорство в достижении поставленной и значимой для всего сообщества цели (целеустремленность), способность к неожиданным, творческим решениям необычных проблем, понимание возможностей сообщников и предвидение их реакций на его требования, способность любым способом навязать свою волю. В такой поведенческой палитре АГРЕССИВНОСТЬ, опирающаяся на физическое насилие, лишь один из оттенков, связанный с физической силой, но не определяемый ею однозначно, поскольку дополнительно зависит от совокупности свойств особи — врожденных и приобретенных:
-
степени конфликтности \ уступчивости;
-
«упорства», «наглости», «агрессивности», «истеричности»,
-
уверенности в своем превосходстве (высокая самооценка) или
-
демонстрации такой уверенности, действительными достоинствами не подкрепленная (фальшь, ложь).
Нижестоящие в стайной вертикали власти особи - «беты», «гаммы» … и вплоть до «омег» - уступчивы и не-конфликтны в том смысле, что не способны настойчиво стремиться к поставленной цели, привлекая все средства своего интеллекта и организма. В основе такой уступчивости и мягкости — ограниченность энергетических ресурсов особи еще на базовом — клеточном уровне.
Существуют сформированные природой внешние (телесные) признаки рангового потенциала:
-
у ос — количество щетинок на определенных частях тела;
-
у петухов — высота гребня;
-
у оленей — размер и ветвистость рогов;
-
у дрозда — размер пятна на горле;
-
у человека — размер полового члена: зависит от генетически заданного уровня секреции тестостерона, влияющего на рост мышечной массы, физическую силу; физическую активность и иерархические амбиции.
Внешние признаки высокого рангового потенциала:
-
самоуверенность,
-
прямой взгляд в глаза,
-
бесцеремонность,
-
небрежность в одежде.
Внешние признаки низкого рангового потенциала:
Ранговый статус: зависит от рангового потенциала и от условий роста, воспитания и других случайных обстоятельств, способных воспрепятствовать реализации врожденного рангового потенциала или способствовать его полному раскрытию.
Признаки высокого рангового статуса:
-
непреодолимое стремление (людей) к удовлетворению потребностей (власти) и к осуществлению своих идеалов (организации социума);
-
исключительные энергичность, честолюбие, гордость, целеустремленность, длительное энергетическое напряжение, способность к внушению;
-
«способность и стремление к изменению окружения, ... к нарушению инерции агрегатного состояния среды" (Л. Н. Гумилев);
-
физическая сила,
-
четкое позиционирование в иерархии (знание своего места в сообществе),
-
врожденная (чаще) или воспитанная (реже) уверенность в праве быть выше всех (самооценка), возможно не подкрепленная действительными достоинствами;
-
агрессивность = конфликтность = желание инициировать конфликты;
-
высокая возбудимость;
-
конфликтная устойчивость (способность выдерживать конфликты, навязанные извне);
-
неуступчивость;
-
высокая сексуальность и потребность в создании семьи и рождении множества детей;
-
забота о родственниках;
-
верность своему сообществу и недоверие и агрессивность по отношению к чужакам;
-
стремление к удовольствиям перерастающее в зависимость от их доступности;
-
ожидание чуда;
-
интерес к азартным играм и наркотикам.
Нервные структуры животных, реализующие инстинктивные модели поведения, непроизвольно (рефлекторно) включаются в ответ на предъявление стереотипных сигналов, свидетельствующих о статусе их источника. Это называется чувствительностью к сигнальным признакам рангового статуса. Для демонстративного обособления и выделения на фоне членов своего стада или стаи животные лидеры используют специальные знаки высокого рангового статуса — сигнальные признаки («релизеры», «ключи»), запускающие инстинктивные модели повиновения и подчинения: позы, выражения лица, взгляды, походка, звуки, демонстративные манипуляции естественными орудиями агрессии (рога, зубы, когти, клювы, мышцы...).
Особь может быть низкоранговой, но обладать некоторыми сигнальными признаками высокого ранга. Высокий ранговый статус бывает иллюзорным — не соответствующим способности особи к ранговой борьбе, когда знаки статуса имитированы и не опираются на ее реальные физические или психические качества.
-
Низкорангового петуха с наклеенным гребнем другие петухи воспринимают как высокорангового, но стоит отклеить гребень, и его авторитет опять скатится вниз.
-
Человек «нарцисс» (влюблен в самого себя) производит впечатление высокорангового. Но при этом он может быть неспособен бороться за повышение ранга.
-
Дружелюбный, самоуверенный, сильный, психически уравновешенный человек может производить впечатление низкорангового.
Иерархический статус особи может быть МОЗАИЧНЫМ — сочетать признаки высокого и низкого статуса.
Противоречия ранговых амбиций (желание занять более высокий ранг в иерархии) и ранговых возможностей (способности это желание реализовать) могут стать причиной невроза, переходящего в поведенческую патологию. Если амбициозным вожакам удавалось мошеннически или в силу стечения обстоятельств создать у членов стаи иллюзию наличия у себя высоких ранговых возможностей и, таким образом, завоевать доверие и возглавить стаю, это, в конечном итоге, было чревато катастрофой и гибелью сообщества, построенного на лжи.
Для смены вожака, утратившего доверие стаи, животные создают альянсы, суммирующие ранговые потенциалы альтернативных лидеров. Несколько согласованно действующих особей с параллельными ранговыми статусами второго уровня после вожака могут превзойти его психически и в физической силе. Суммирование ранговых потенциалов в альянсе называется аддитивностью.
Инстинктивная первобытная иерархичность поведения (стадность, некритичное отношение к авторитетам вожаков...) в чистом виде проявляется в детских коллективах, где разум еще не созрел, особенно в детских домах:
-
немотивированная жестокость, травля "омег" — проявление иерархической борьбы;
-
агрессивность:"вызовы на поединок";
-
дерзновенность подростков со взрослыми: стремление пробиться в иерархии снизу вверх (антиобщественный поступок = декларация: "Я — альфа, я выше вас, я не намерен подчиняться, вы должны подчиняться мне. Или докажите, что ваш ранг выше").
Иерархичность ярко проявляется в тюрьме и армии, где человека оценивают с позиций его биологического ранга.
Жесткость иерархии связана с невозможностью участников покинуть ее: заключенный или военнослужащий по желанию не могут покинуть свою группу.
Продолжение следует
Комментарии