Ошибку 1996-го года лучше исправить, чем постоянно смывать кровью

В Татарстане произошла страшная, но до омерзения типичная история: мигрант из Узбекистана надругался над восьмилетней девочкой Василисой Галицыной и убил ее.

Примечательно, что приезжий подонок работал не на стройке или в цеху, а в рекламном агентстве, то есть являлся, по сути, представителем т. н. «креативного класса», который нынче рвется в гегемоны и общественный авангард. Иными словами, списать жуткое преступление на дикость и неотесанность преступника не прокатит.

И меньше всего хотелось бы заостряться на этническом происхождении убийцы, потому что аналогичное преступление мог совершить человек любой национальности. В этом плане, убийца Василисы по имени Фарух мало чем отличается от расчленителя собственной жены по имени Алексей Кабанов, который тоже, кстати, из «креативных». Но объединяет их не только это, а сам факт того, что оба отняли жизнь у невинных людей, но сами будут продолжать жить, пусть и в спартанских бытовых условиях, а их поганые жизни будут еще очень долгие годы охранять  и лелеять специально назначенные люди.

А главное — какой бы срок не получили оба убийцы, их будущие последователи никакого урока не получат. Потому что в нашей стране очень серьезно нарушен баланс между преступлением и наказанием, и потенциальные преступники это очень хорошо чувствуют. Понимаете, о чем я? Да-да, именно о ней, о «голубушке» — о Высшей Мере Наказания (ВМН), которую впопыхах отменили в нашей стране почти 17 лет назад. Знаю, что вызову неоднозначную реакцию, но есть вещи, которые лучше проговорить вслух, чем ждать, когда они взорвут тебя изнутри.

Я прекрасно понимаю, какие мотивы двигали нашими юристами и депутатами в далеком 1996-м. Всего за пять лет до этого был разрушен Советский Союз, который многие тогда еще по инерции считали чуть ли не «Империей Зла». Впереди нас ждало «светлое царство» капитализма и рыночных отношений, которые, по замыслу разрушителей СССР,  непременно улучшат и взаимоотношения внутри общества. Ведь не зря же классики учили, что бытие определяет сознание: раз капитализм — это более прогрессивный экономический уклад, значит и люди станут более прогрессивными и качественно лучше, чем при социализме.

Плюс - нашей «элите» очень хотелось поскорее отряхнуть с себя наследие «мрачных времен» и быстренько влиться в блистающий мир толерантности и общечеловеческих ценностей, которые символизировало для  тогдашнего руководства России ее членство в Совете Европы. А для этого надо было отменить ту самую ВМН, чтобы не слыть пугалом для «просвещенной» Европы.

ВМН в результате мы отменили, и в чудесный европейский орган нас в конце концов приняли. Правда, до сих пор в обществе существуют серьезные сомнения в целесообразности нашего участия в СЕ, но это тема другого разговора.

С тех пор утекло немало воды — страна пошла развиваться своим путем, который некоторые приняли за «прогрессивный». И так вышло, что, чем дальше мы шли этим путем, тем больше понимали, что маршрут выбран ошибочный.

Бытие действительно очень быстро менялось, причем, в какую-то совершенно не ту сторону, о какой грезили «романтики» рыночных реформ. Не отставало и сознание — несмотря на светлые мечты либералов-теоретиков, общество, которое силком протащили через мясорубку капиталистических отношений, почему-то не стало добрее и гуманнее.

Скорее, наоборот. Ведь, как ни кляни советскую систему, она постоянно занималась тем, что тянула человека вверх — навязывала ему бесплатное образование, культуру, заставляла заниматься спортом и самосовершенствованием, приучала гордиться честным трудом и стыдиться жлобства и «крысятничества», прививала вполне себе христианские моральные каноны, грубо говоря,  как могла, улучшала качество «человеческого материала».

Происходило это потому, что советская матрица развития заставляла лидеров страны постоянно думать о будущем, о том, кто придет им на смену, кому достанется великая страна. Новая матрица, принятая в 1991-м, предложила совершенно другую идеологию: обогащайся, чего бы это ни стоило, а «невидимая рука рынка» всё разрулит.

Вот она и «разрулила». За те два десятилетия, которые государство уклонялось от своей прямой обязанности улучшать качество «человеческого материала», это качество очень серьезно просело. Сегодня мы имеем общество более циничное и более безжалостное, чем оно когда-либо было в России. Про среднеазиатские бывшие советские республики даже не говорю — там за двадцать лет вообще произошел серьезный откат на уровень средневековых отношений. Недаром среди некоторых политологов все популярнее становится термин «Новая Орда».

Как бы там не юлили политкорректные эксперты, эта «Новая Орда» стремительно наступает на и без того расхристанную страну, которая окончательно запуталась в самоидентификации. И не просто наступает, а упрямо несет нам менталитет кишлаков и аулов, а заодно неуклонно повышает свою лепту в статистику по убийствам и тяжким преступлениям против личности.

Мы ведь по инерции думаем, что люди, приезжающие из бывших республики, это, хоть и бывшие, но советские люди. А ведь это далеко не так — большинство мигрантов выросли в совершенно других условиях, у них совершенно другие представления о том, что  такое хорошо, и что такое плохо. Для нас отсутствие смертной казни — признак гуманизма, а для них — слабость государства и стимул к тяжким преступлениям. Что бы ты не натворил, а все равно тебя просто посадят. А в чем суть наказания, если убийцу помещают в лагерь, где бытовые условия иногда чуть лучше, чем те, в которых живут большинство гастарбайтеров?

Заметим, что во все времена в стране существовали мощные сдерживающие факторы против душегубов — до революции таким фактором была религия, после революции — та самая ВМН. Сегодня не работают оба этих предохранителя. А что получается, когда человеку нечего бояться? Правильно, беспредел получается. И почему-то нет никакой уверенности, что ситуация будет улучшаться.

А потому надо набраться смелости и признать простую вещь: на данном историческом этапе в России еще рано отказываться от ВМН, которую, кстати, с успехом практикуют в таком очаге демократии, как США.

Если кто забыл, сразу после революции в России не было смертной казни, но после резкой вспышки бандитизма ее пришлось ввести, причем с очень любопытной формулировкой: «высшая мера социальной защиты». Так вот сегодня мы снова оказались в ситуации, когда общество нуждается в социальной защите от душегубов и мучителей. Поэтом давайте скажем честно: отказ от этой меры был ошибкой, которую лучше вовремя исправить, чем постоянно смывать кровью. Если у вас другое мнение, очень рекомендую посмотреть в глаза родителей Василисы Галицыной и многим тысячам других, чьих детей убили и замучили. Уверяю вас, это поможет вам пересмотреть точку зрения...