Кургинян: "Вас спрашивают: «Есть у человека права?» Вы отвечаете: «Да»."

Вторжение

Пора сказать "нет" протаскиванию международных правовых норм, позволяющих вторгаться в жизнь государств, народов и семей

I

 Вас спрашивают: «Есть у человека права?» Вы отвечаете: «Да».

 Вас спрашивают: «Так вы за то, чтобы эти права были закреплены в международном законодательстве?» Вы снова отвечаете: «Да».

 И, наконец, вас спрашивают: «Эти права надо защищать?» И вновь вы отвечаете: «Да». А потом…

 Потом американцы вторгаются в Ливию. Начинают бомбить мирное население. Вступив в союз с изуверами из «Аль-Каиды», организуют чудовищные бесчинства.

 Вы начнете возмущаться. Вам скажут: «Ведь вы сказали «да» – и правам человека, и их закреплению в международном законодательстве, и их защите! Почему же вы теперь возмущаетесь? Чему вы, собственно, говорите «нет»?»

 ПРЕСТУПНОМУ ПРАВОПРИМЕНЕНИЮ – вот чему! Но и не только.

 «Нет» подлым играм, предполагающим выпячивание отдельных ужасов для того, чтобы протащить международные правовые нормы, позволяющие вторгаться в жизнь государств, народов, тех или иных групп, семей и т.д. Ибо вторжение порождает ужасы намного большие, нежели те, которые раздули, дабы протащить нормы, легитимирующие вторжение.

 Даже если среда, в которой жили ливийцы до вторжения, и была в чем-то небезупречна (а по многим параметрам она была замечательной), то вторжение породило среду не просто небезупречную, а чудовищную. Начисто лишенную всего лучшего, что было до вторжения. И тысячекратно усугубившую все худшее, что было при Каддафи и до него.

 Поняв, что это не исключение из правил, порожденное неправильным использованием международного законодательства, а то, ради чего ахали и охали, ужасаясь, вводили международное законодательство и т.д., мы говорим «нет» той практике, которая использует для прикрытия это законодательство. И если противодействие этой практике возможно только в условиях отказа от международных правовых норм, используемых для повсеместного применения такой чудовищной практики… Что ж! Тогда мы твердо скажем «нет» и самим этим лукавым нормам.

 И не тычьте нам в глаза отдельные чудовищные случаи, якобы требующие этих норм! Потому что нормы будут использованы для ваших вторжений. А вторжения породят ужасы, неизмеримо большие, нежели те, которые вы ханжески осуждаете, протаскивая нужные вам легитимации разнообразных вторжений.

 II

 Права человека цинично используются для легитимации вторжения на территорию суверенных государств.

 Права детей (их защищает ювенальная юстиция) столь же цинично используются для вторжения на суверенную территорию семьи. По сути, речь идет о точно таком же вторжении. Которое всегда начинается живописанием каких-нибудь ужасов, после чего конструируется международное законодательство, позволяющее творить неизмеримо большие ужасы.

 Преступное использование прав детей (оно же ювенальная юстиция) – такое же вторжение на суверенную территорию, как и преступное использование прав человека. Только территории разные. И никто не убедит нас в том, что вторжение на семейную суверенную территорию менее опасно, чем вторжение оккупационных войск на территорию нашего государства. Более того, мы уверены, что это одно и то же многоликое вторжение, которому надо сопротивляться.

 Чем отличается демонстрация злодеяний отдельных государственных лидеров (Каддафи или Хусейна) по отношению к отдельным ливийским племенам или курдам – от демонстрации злодеяний отдельных родителей, совершающих преступления против своих детей? По сути, ничем.

 Чем отличается международное законодательство по защите прав человека, предполагающее вторжение в государства, где могут завестись злодеи-диктаторы, – от международного законодательства по защите прав детей (оно же ювенальная юстиция), предполагающего вторжение в семьи, где могут завестись злодеи-родители? Опять-таки, по сути, ничем!

 Чем отличается вторжение сил добра, защищающего права человека, на территорию стран, где властвуют силы зла, – от вторжения сил добра, защищающих права детей, на территорию семей, где властвуют силы зла?

 Ничем, по сути, два этих вторжения друг от друга не отличаются!

 Чем отличаются чудовищные последствия вторжения в суверенные государства – от чудовищных последствий вторжения в суверенные семьи, осуществляемые ювенальной юстицией?

 Хотите сказать, что вторжение ювенальной юстиции не приводит к чудовищным последствиям? А может быть, и вторжение НАТО в Ирак и Ливию к чудовищным последствиям не привело?

 Из двух миллионов детей, которых французская ювенальная юстиция, вторгнувшись в семьи, взяла в полон и передала в приюты, один миллион детей официально признан теперь незаконно изъятым. Преступно поломаны судьбы НЕСКОЛЬКИХ МИЛЛИОНОВ людей. Миллион незаконно переданных в приют детей… Их родители… Бабушки и дедушки... А отсроченные последствия? Судьба ребенка поломана. Психика поломана. Когда он вырастет – какой будет его семья?

 III

 Лукавые российские сторонники ювенальной юстиции утверждают, что созданные ими законы – о социальном патронате, об общественном контроле и т.д. – носят внутренний характер. И потому не имеют никакого отношения к международной ювенальной юстиции. Полно людей дурачить! Французская ювенальная юстиция тоже носит внутренний характер.

 Главное вовсе не в том, принимаются ли внутренние ювенальные законы (то есть законы, лишь косвенно утверждающие приоритет международного ювенального законодательства над законодательством данной страны). Или же – приоритет международного ювенального законодательства провозглашают напрямую.

 Главное в том, что, если эти законы (в конкретном случае – о социальном патронате и общественном контроле, но сие лишь частные случаи того общего подхода, который я описал) будут приняты, начнутся вторжения в наши семьи столь ужасные, что впору будет вспомнить о ливийском вторжении.

 Потому что права российских детей ювенальщики истолкуют так же расширительно и двусмысленно, как НАТО истолковало права человека в Ливии.

 Детей наделят такими правами, которые превратят любую семью, выбранную чиновником для вторжения, в подлежащего наказанию преступника. Ведь семья не обеспечивает ребенку необходимых прав! «Каких прав?» – начнете вы кудахтать в ответ, думая по наивности, что речь идет об обеспеченных вами правах на жизнь, здоровье, нравственность, развитие и т.д. Не тут-то было!

 Речь идет о наидичайших псевдоправах, изобретенных только для того, чтобы можно было обеспечить вторжение в любую семью. В числе таких псевдоправ – право на карманные деньги. Или на семейный комфорт в недопустимо эластичной, наглейшей его трактовке. Или – на чудесное излечение трудноизлечимых болезней. Вы вот не смогли сразу вылечить кариес. И объясняете чиновнику, что это совсем не просто. Но интервенту-чиновнику, вторгающемуся в вашу семью, на ваши объяснения наплевать с высокой колокольни. Написано в инструкции, что можно изымать за кариес? Изымем!

 А для другого чиновника достаточным нарушением прав ребенка, за которое вас требуется наказать, является нарушение права ребенка на апельсины.

Интервент может к вам вторгнуться, сославшись на что угодно. Ювенальное законодательство построено именно для того, чтобы обеспечить такое произвольное вторжение в семью. Без которого, как и без вторжения в суверенное государство, невозможно построение глобального нового мира. А потому вы всегда будете виноваты. Ибо ребенку будут вменены такие права, которые вы не сможете не нарушить.

 IV

 И не верьте, что современная ювенальная юстиция (сокращенно ЮЮ) занимается смягчением наказаний для детей, совершивших правонарушение или преступление. Вам морочат голову. Этим занималась допотопная ювенальная юстиция (сокращенно ДЮЮ). А ЮЮ занимается прямо противоположным тому, чем занималась ДЮЮ.

 ЮЮ занимается ужесточением наказаний для взрослых, нарушающих права детей в их расширительном понимании. И ставит во главу угла одно наказание – изъятие ребенка из семьи. То есть ЮЮ ведет себя именно как интервент, вторгающийся в семью.

 ЮЮ – это ДЮЮ «с точностью до наоборот».

 Начинаешь обсуждать это пакостное «наоборот». А тебе мошенники, пропихивающие ЮЮ, поминают всуе ДЮЮ. И добрую старую Россию поминают, и Макаренко, и детские комнаты милиции... Тьфу!

 V

 Теперь переходим к тому, как именно вас накажут за то, что вы не обеспечили нужных параметров той семейной среды, которая является естественной для ребенка средой обитания. Оставим в стороне помещение вас в тюрьму под высосанным из пальца предлогом (у Наталии Захаровой, и не у нее одной, таковым была, как мы знаем, «удушающая любовь к ребенку»).

 Но главное – с ребенком-то что будет? Вестимо, что! Ребенка переместят из той якобы недостаточно качественной среды его семейного обитания, среды, для ребенка – подчеркнем еще раз – естественной, в среду, которая а) неестественна и б) обладает неизмеримо худшими качествами, нежели та среда, из которой ребенок изъят под вымышленным предлогом.

 В приюте у ребенка не вылечат кариес. Но ему подарят, так сказать, целый букет других, намного более опасных заболеваний, включая СПИД и сифилис.

 Ребенка спасли от папы, который говорил, что он его шлепнет.

 Или от мамы, которая отказалась дать ему сладкое перед обедом. Его изъяли из такой якобы ужасной среды. И – поместили в приют, где его научат очень и очень многому. И, конечно же, будут гладить только по головке. И кормить, как во французском ресторане «Максим».

 А еще у ребенка, оказывается, есть права на свободный выбор сексуальной ориентации. И на обучение правилам сексуального поведения. Это обучение начинается чуть ли не в детском саду. Когда дети из религиозных семей отказываются от такого обучения (например, сбегают с уроков), их строго наказывают.

 Если родители – пусть даже шепотом – сообщают ребенку, что, с их точки зрения, быть геем или лесбиянкой нехорошо, они могут попасть в тюрьму на немалый срок. А их дети, естественно, окажутся в приюте, где из них каленым железом будут выжигать ложные предрассудки. И надлежащим образом вводить их в права. В том числе и принуждая к перверсиям в юном возрасте.

 Вот так особые права детей превращаются в их особые обязанности. Дети не имеют права уклоняться от вменяемых им прав. Так-то вот.

 VI

 Граждане России! Поймите, какая туча ЮЮ сгущается над вашими головами. Сопротивляйтесь – или придет большая беда.

 Когда я в 1990 году предупреждал, что без широкого гражданского сопротивления распаду СССР нас ждут огромные беды, никто не верил. Ну, и?..

 Не верьте лжецам, клянущимся, что законы, предложенные на рассмотрение в Госдуму (о социальном патронате и общественном контроле за семьей), не являются стопроцентно ЮЮшными. Вам внушают это авторы законов, стремящиеся их пропихнуть не мытьем, так катаньем. Испугавшись бурной общественной реакции на их ЮЮшную деятельность, они завопили: «Нет-нет, мы против ЮЮ! Мы стопроцентные патриоты!»

 Это очень плохо налепленная маска, поверьте. Авторам законов нужно любой ценой протащить свои ЮЮшные пакости.

 «Ювенальная юстиция в широком смысле слова (то есть эта самая ЮЮ) представляет собой (внимание!) совокупность правовых механизмов (медико-социальных, психолого-педагогических и других процедур и программ), предназначенных для обеспечения прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних».

 Итак, ЮЮ – это:

 а) особое, расширительное и двусмысленное толкование прав детей;

 б) особое, уменьшительное и столь же двусмысленное толкование прав взрослых (прежде всего родителей и учителей).

 Вы хотите жить в мире, где взрослого, который чихнул вблизи ребенка (нарушив его право на здоровье), уголовно наказуют? Торговля страхом? Полно!

 Чужой ребенок в ресторане выплескивает вам сок на белые брюки. Вы восклицаете: «Ты что же это такое делаешь!» Он начинает плакать. Вы можете в результате иметь крупные неприятности. Я не выдумываю. Я говорю о реальном, известном мне случае, произошедшем в Израиле.

 Но даже не это главное. Главное – то, что после введения в России этой самой ЮЮ (а оно, между прочим, не за горами) все родители в одночасье превратятся в тварей дрожащих. Я привел уже цифры, говорящие о масштабе преступления ювенальщиков во Франции. Вы думаете, в других странах ситуация менее чудовищная? Везде все то же самое! Кто-нибудь ответит за преступления ювенальщиков? А кто-нибудь ответил за преступления в Сербии, Ираке, Ливии и т.д.? Такие вторжения всегда безответственны, ибо хозяин вторгается в жизнь раба.

 VII

 В России уже идет полным ходом чиновная, пакостная охота на детей. Пользуясь зачатками ЮЮ, чиновники уже изымают детей под произвольными предлогами. И понятно почему. Чем больше будет изъято детей, тем больше выделено будет денег на их содержание в приютах. И тем больше денег можно будет украсть. Но это еще цветочки! Когда вместо зачатков ЮЮ мы получим полномасштабную ЮЮ – страна умоется и слезами, и – КРОВЬЮ.

 Да-да, и кровью! Потому что уже сейчас официальные представители Православной церкви призывают браться за оружие. Потому что для многих регионов нашей страны полномасштабное введение ЮЮ обернется укреплением позиций сепаратистов. А также религиозных экстремистов. Ибо будет сказано, что пришествие ЮЮ – это пришествие Антихриста. Лично я человек, как известно, светский. Но если под Антихристом иметь в виду Врага рода человеческого, то приходится признать, что именно он вторгается к нам под маской ЮЮ.

 Потому что маленькое существо делают полноценным человеком родители и учителя. А ЮЮ лишает их этой возможности. Ведь наши высокопоставленные ЮЮшники хотят сделать доносительство детей на родителей и учителей законодательной нормой. Не верите?

 Во-первых, это обстоит именно так во всех странах, которые ввели ЮЮ.

 А во-вторых... Уже сейчас за бюджетные деньги в России огромными тиражами издан плакат, на котором изображен глухой забор. На заборе надпись: «Осторожно, злые родители».

 И опять же это еще не все.

 VIII

 Мы уже обсудили, к чему приводит расширительность в понятии «права», «свободы», «законные интересы детей». Теперь давайте разберемся, что такое совокупность медико-социальных, психолого-педагогических и других процедур и программ.

 Это невероятно подлая затея, по сравнению с которой описанные Оруэллом злоключения – это, так сказать, семечки.

 В ходе дискуссии на «Поединке» у Владимира Соловьева мои оппоненты докатились до типично фашистского бреда. «Ведь вы же понимаете, – сказали они, – что нельзя дожидаться, пока родитель изобьет или убьет ребенка. Нужно обнаруживать угрозу того, что родитель может дозреть до чего-то подобного. Нужно заблаговременно выявить созревающие в нем агрессивные намерения. И своевременно изолировать его от ребенка. А также подвергнуть родителя необходимым психологическим – и иным «системным» – коррекциям».

 Это вам даже не Патриотический акт! И не Закон о подозрительных! И не Оруэлл! Это наимерзейший вариант того, что именуется Psycho Controlled Society (психоконтролируемое общество).

 Вы не террорист и не смутьян. Но психолог выявил у вас некие позывы... Да и анализ крови показал наличие избытка тех или иных гормонов. Мы вас изолируем, пичкаем таблетками, подвергаем изощренным психологическим репрессиям. И называем все это подлинной демократией.

 IX

 Почему же либералы, проклинавшие советское общество за гораздо меньший контроль и – видит бог – более чем умеренное вторжение в семью, готовы на такое беспрецедентное попрание всяческих прав, выдаваемое за защиту прав ребенка? (Кстати, первым правом ребенка при принятии без поправок предложенных Госдуме скрыто ювенальных законопроектов о социальном патронате и общественном контроле будет не право на семью, а право на детский дом.) У этого есть две причины.

 Первая – наши либералы примут все, что идет с Запада. Если с Запада придет проклинаемый ими сейчас сталинизм, они и его примут. Если с Запада придет мода на помещение в концлагеря нового типа всего населения страны или 90% населения, они и это примут. Они станут геями и лесбиянками, если Запад будет это поощрять. Трансвеститами, зоофилами, кем угодно – только бы понравиться благословенному Западу, этому хозяину строящегося глобального постмодернистского мира.

 Вторая причина носит еще более отчетливый и зловещий характер. Наши либералы чувствуют, что семья в России сопротивляется опаскудиванию на западный манер (оно же построение нового глобального постмодернистского мира). Сопротивляется всему, что наши либералы навязывают постсоветскому обществу. И потому им нужно вторгнуться в семью и сломать ее. Опять же, никакого отличия между этим вторжением и вторжением в Ливию – нет. И там, и там вторгались для того, чтобы истребить дух сопротивления.

 И пусть вторжение в семью превратит маленькое существо в недочеловека. Лишь бы это существо, когда вырастет, не унаследовало через семью и учителей тот «омерзительный» дух сопротивления, которому наши либералы объявили войну на уничтожение.

 Такое положение вещей требует от всех, кто осознает опасность, только одного – Сопротивления. Призыв к такому гражданскому Сопротивлению не имеет ничего общего с экстремизмом. У нас достаточно законных прав для того, чтобы законными методами сопротивляться вторжению, а точнее, вторжениям. Вопрос лишь в нашей готовности эти законные права по-настоящему защитить вполне законными методами. Думается, что российское общество постепенно обретает эту готовность.