«Cтройка века» — дело № 138212

Нынешний вид двух «арестованных» объектов: краевая больница и историческое здание библиотеки (нижний снимок)

Бывший губернатор Дарькин и строитель Степанченко (справа)

Граница

В один из дней в декабре 2007 года широколобый седеющий пассажир перешел желтую черту перед кабинками пограничного контроля в аэропорту Хабаровска и сунул в щель под стеклом паспорт на фамилию Степанченко. В полетный список его обещали внести за минуту до вылета, и спустя еще шесть часов он рассчитывал выдохнуть в Таиланде. Две девушки-пограничницы переглянулись за стеклом. Затем подошел капитан, полистал паспорт со множеством открытых и погашенных виз и любезно попросил пассажира пройти кое-что уточнить: «Пять минут, не более».

Степанченко сказал: «Хорошо, только кое-кому рукой помашу». Он повернулся и пошел назад в пассажирский зал, к выходу в город. Капитан поспешил следом, но в зале того сразу взяла в кольцо своя охрана — человек десять. Вряд ли хабаровский пограничник мог знать о нем что-нибудь, кроме фамилии, возможно, он принимал Степанченко за бандита: его охрана, во всяком случае, не вызывала желания с ней спорить. Весь проход занял, может быть, минуту, и, садясь в машину у выхода, несостоявшийся пассажир на прощание помахал капитану рукой.

Еще через три недели, сначала на двух праворульных джипах с транзитными номерами преодолев расстояние от Читы до Москвы, а затем на поезде от Москвы до белорусской станции Борисов, Степанченко подъехал на такси к границе с Украиной. Здесь он показал старый паспорт, который ему оставили как депутату Законодательного собрания Приморья и который он в последний момент не достал из кармана в Хабаровске. В международный розыск его, видимо, еще не объявили, и этот паспорт с визой США (шенгенские остались в Хабаровске) у белорусских пограничников вопросов не вызвал, у украинских тоже. Ну едет какой-то мужик из Владивостока в Украину на такси — может, за горилкой, кто ж его знает.

Первым делом, оказавшись в Украине, Юрий Степанченко купил и вставил в телефон симку, чтобы позвонить своей жене Мадине в Италию. Мадина ничего не знала о муже месяц, с тех пор как он ушел из дома черным ходом во Владивостоке, где, по сведениям начальника его охраны (офицера СОБРа в отставке), Степанченко ловили пятьсот силовиков из разных ведомств. Мадину тоже не удалось выманить из Италии даже угрозой передачи трехлетней дочки в детский дом: когда пришли за внучкой, бабушка (в прошлом — зампредседателя Камчатского областного суда) пригрозила облить себя бензином и сжечь. На следующий день из Киева супруги Степанченко улетели в Нью-Йорк.

С этого момента спецоперация, целью которой ставилось (в то время это никто и не скрывал) задержание губернатора Приморского края Дарькина, пошла не по плану: другие обвиняемые, включая бывшего вице-губернатора Мещерякова, тоже стали отказываться от первоначальных показаний против губернатора. Попытка экстрадировать Степанченко из США, для чего в 2009 году в Нью-Йорк без ведома Генпрокуратуры РФ приехали два следователя, поразившие американских коллег костюмами от Луи Виттона, не удалась: после месяца, проведенного в тамошнем спецприемнике, суд снял с русского миллионера обвинения в отмывании денег, и Степанченко подтвердил свой вид на жительство.

Сергей Дарькин, которого весной 2009-го с сердечным приступом погрузили на московский рейс из «скорой», после каких-то встреч в столице вернулся оттуда здоровым и оставался губернатором до прошлой весны. В деле № 138212 он значился с тех пор (и до сих пор на процессе в Приморском краевом суде) как «неустановленное лицо», хотя в первых томах Дарькин постоянно фигурировал как главный «организатор преступного сообщества».

Владивосток. Пять лет спустя

Новая дорога от аэропорта до берега Японского моря очень живописна и удобна, хотя ее уже накрывало оползнем и, как говорят специалисты, накроет еще не раз. А на въезде во Владивосток мы уперлись в прежнюю пробку: в самом городе улицы не расширялись, и днем добраться из центра до новых мостов можно хорошо если за час. Водитель объяснил, что если оставить Владивосток в стороне, то по новой дороге без пробок можно доехать прямо до острова Русский.

Эта дорога к саммиту стоимостью в миллиарды рублей и есть символ того, о чем мы хотим рассказать. Зачем всерьез заниматься городом, если вип-персоны доедут до острова в объезд? Ради местных жителей, что ли?

Бывший глава департамента градостроительства Приморского края Якушин скоропостижно скончался два месяца назад. И было от чего: Счетная палата как раз представила данные о нарушениях при строительстве объектов саммита на 15 млрд рублей. А предшественник его в марте был убит. В городе, несмотря на громкие обещания, до конца года не были достроены две гостиницы, Театр оперы и балета и Ледовый дворец. По документам из 67 запланированных объектов в эксплуатацию было введено 23. Про обычные городские здания и говорить нечего: все СМИ обошло сообщение о том, как фасад многоквартирного дома в центре, облицованный к саммиту, рухнул на крыши припаркованных автомашин.

Масштабы хищений понятны и из сообщений МВД: только в рамках дела, по которому был задержан бывший замминистра регионального развития Панов, из средств саммита якобы похищено 93 млн рублей. Но это широкий контекст, а еще в городе тихо рушатся «не запланированные» исторические памятники: библиотека и корпус краевой больницы, например. Они были бы восстановлены (как, наверное, и многие другие объекты), если бы в конце 2007-го на эти и другие здания не был наложен арест в рамках уголовного дела № 138212.

Краткое содержание 431 тома

Суть обвинения в мошенничестве (и создании преступного сообщества) состоит в том, что ряд чиновников под руководством «неустановленного лица» и главы комитета госимущества Приморья Игоря Мещерякова «подыскивали объекты», а директора фирм Юрия Степанченко покупали их по заниженным ценам, «похитив из краевого и федерального бюджета» в 2004—2007 годах около 550 млн рублей. При передаче в суд дело состояло из 431 тома. В суде защита представила документы, согласно которым 400 млн рублей из 550 все же поступили в бюджет края как выручка от аукционов.

Состав мошенничества обвинение усматривает в том, что аукционы проводились без широкого о них оповещения. Но это не выходило за рамки обычной практики, общей не только для Приморья. Федеральные органы управления госимуществом никаких претензий по поводу продажи объектов, находившихся в их ведении, ни к кому не предъявляли. В 2008—2010 годах (параллельно со следствием) арбитражные суды отказали в исках к фирмам Степанченко со стороны органов по управлению имуществом Приморского края. В конце 2009 года в статью 90 УПК РФ были внесены изменения, согласно которым решения арбитражных судов в таких случаях имеют так называемое преюдициальное значение, обязательное для уголовного судопроизводства. Однако на деле № 138212 это никак не отразилось.

Всего по одинаковой схеме в этот период было приватизировано и продано 150 объектов, из которых следствие выбрало только тридцать, предъявив обвинения Степанченко и не предъявив точно такие же другим фактическим покупателям (некоторые из них занимали высокие должности). Некоторые объекты (например, промышленный холодильник), которые были приобретены другими, попали в обвинение директорам фирм Степанченко «заодно».

В феврале прошлого года мы расстались с делом № 138212 (см. «Новую», № 16 за 2012 г. — «Парад неустановленных лиц») примерно на сотом свидетеле обвинения, с тех пор в суде их было допрошено еще шестьдесят. Показания их сводились только к подтверждению самого факта этих сделок. Руководитель федеральной структуры, которая контролировала приватизацию таких объектов в регионах в тот период, специально вызванный обвинением из Москвы, сказал суду больше: все объекты, приватизацию которых следствие посчитало мошеннической, были проданы по его указанию и по согласованным с Москвой ценам.

При покупке каких-то объектов Степанченко мог недоплатить, а по другим, скорее всего, даже переплатил. Например, старинную библиотеку ему предстояло восстанавливать как памятник, и эту работу следовало рассматривать скорее как шефскую помощь городу. Спустя 5 лет, ушедших на следствие и суд, постоянно разрушающуюся библиотеку, возможно, придется снести. А сколько этот суд еще будет продолжаться, да еще с учетом кассации, этого никто не знает.

Свидетель № 166

Оценщик Владимир Васькин, на чьей экспертизе основывается сумма ущерба в 550 млн рублей, впервые был допрошен в суде полтора года назад, в мае 2011-го. В  уть экспертизы защита тогда не углублялась, а задала вопрос: не был ли, часом, под следствием сам Васькин? Оценщик отвечать отказался, а вскоре исчез из Владивостока, продав здесь собственный бизнес.

Между тем редакция «Новой во Владивостоке» смогла найти сведения о том, что Васькин под следствием все-таки был. Дело против него (как специалиста органов по управлению имуществом Владивостока) было возбуждено с фабулой, целиком аналогичной отдельным эпизодам по делу № 138212, и прекращено за истечением срока давности — как раз за год до того, как именно Васькину следствие поручило экспертизу по делу № 138212.

Получив эти сведения, мы смогли найти новый адрес Васькина в Новосибирске. Журналист «Новой в Новосибирске» встретился с ним и даже выслушал его мнение, что экспертиза вообще — дело весьма произвольное. Но зато защита смогла заявить ходатайство о его вызове из Новосибирска.

Повторный допрос Васькина в конце ноября прошлого года шел, как спектакль, в актовом зале Приморского краевого суда, отведенном под это долгое и уже ни для кого не опасное дело. Бывшие арестанты СИЗО улыбались в удобных креслах, пока четырнадцать адвокатов (по числу подсудимых), опираясь на расчеты других, в том числе и более компетентных экспертов по строительству, задавали оценщику вопросы, ответов на которые у него не было.

Васькин вынужден был признать собственные многочисленные ошибки как методологического, так и фактического свойства. Ко всем тридцати объектам была применена неверная формула расчетной прибыли. Некоторые здания оценивались «по аналогии» с другими, но выбранными так, чтобы стоимость проданных всякий раз оказывалась заниженной. Иногда в оценку включалась стоимость земли, за которую покупателям предстояло заплатить отдельно. К сделкам 2004—2007 годов применялись цены 2009 года. Эксперт делал выводы лишь по документам, которые ему передавал следователь, на объекты для уточнения оценки он не выезжал.

Вследствие следствия

Следствие бывает предварительное и судебное, предварительное занимает много больше месяцев и лет, в течение которых обвиняемые по таким делам по практике следственных и судебных органов уже сидят в СИЗО. Но приговор суд выносит именно по результатам судебного следствия.

Поручение на экспертизу оценщику Васькину дала следователь по особо важным делам СК Приморья Ольга Кравченко. Месяц назад, в день, когда суд должен был решить судьбу ходатайства защиты о назначении новой экспертизы, Кравченко дала интервью местной газете «Конкурент». В нем она советовала суду привлечь к экспертизе «независимых экспертов, которых предлагает обвинение» (а предложены были вновь оценщики частных фирм), и выразила «90-процентную» уверенность в том, что «выводы Васькина подтвердятся», притом что от них уже во многом отказался и он сам. «Хотя, — добавила Кравченко, — экспертиза будет затратной». Что ж, за заказ приходится расплачиваться.

Защита к такому повороту оказалась готова и обнародовала сходный со случаем Васькина бэкграунд тех очередных «независимых экспертов, которых предложило обвинение». После этого было заявлено ходатайство поручить оценку хабаровскому государственному экспертному институту. Судья Светлана Любченко, председательствующая в процессе, взяла перерыв и лично позвонила в Хабаровск, чтобы уточнить, есть ли в этом институте необходимые специалисты.

Известный прием, когда суд отвергает альтернативные экспертные заключения, представленные защитой, а экспертиза, произведенная по поручению следователя, автоматически превращается в обвинительный приговор, на этот раз сработать не смог. В конце декабря ходатайство защиты было удовлетворено: на этот раз оценку будут производить не те, на кого прямо указало обвинение. Такой нечасто встречающийся поворот в судебном следствии указывает на то, что судьи понимают, что легло перед ними в количестве 431 тома. Да они и с самого начала прекрасно это понимали. Но дело № 138212 грозит развалиться под собственной тяжестью только сейчас, когда из него исчез стержень политического интереса.

К нынешнему перерыву, вызванному проведением повторной экспертизы, трое судей потратили на это дело (согласно справке, любезно выданной председателем краевого суда) 240 рабочих дней. Впрочем, по сравнению с условиями СИЗО, где часть обвиняемых провела от двух месяцев до двух и более лет, это уже мелочь. К подробностям того, что пришлось пережить (или не пережить — некоторые умерли) родственникам подсудимых и свидетелям по делу, мы возвращаться не будем, так как писали об этом еще два года назад.

Пока хабаровские эксперты несколько месяцев будут готовить новое заключение (работа трудоемкая, если вообще выполнимая по прошествии теперь уже 7—9 лет), мы тоже вернемся в 2007 год, к зарождению дела № 138212.

Рыбу не заказывали

В одном из первых интервью в приморской прессе Ольга Кравченко рассказала, что возбудила 24 уголовных дела по разным объектам недвижимости, прежде чем объединить их в одно. Откуда же они взялись? Когда Сергей Дарькин в 2001 году сменил на посту губернатора Евгения Наздратенко, а его зам Мещеряков (ныне первый на скамье подсудимых) начал наводить порядок в сфере недвижимости, такие материалы появились в избытке (на это указывает хотя бы прекращенное за давностью дело Васькина). Если бы «24 дела» расследовались своевременно и передавались в суд по отдельности, какие-то должностные лица, возможно, были бы привлечены к ответственности даже за взятки (которые в рамках дела № 138212 никому не инкриминируются).

Но цель-то ставилась другая. И не затем 500 силовиков декабрьской ночью 2007 года ловили Степанченко, а для того, чтобы получить показания на Дарькина, чьим другом он считался. Вероятнее всего, это было связано с уже принятым решением о проведении саммита АТЭС в Приморье. Дарькина, выигравшего выборы 2001 года неожиданно для Москвы, нельзя было оставлять контролировать такие финансовые потоки. Наиболее близкой к нему «темой» была рыба, но силовикам Приморья в нее соваться было слишком рискованно (если они сами в ней не сидели). Вот тут-то и пригодились завалящие материалы по недвижимости.

Все поставленные цели были, в общем, достигнуты. Дарькину было указано на его место, после снятия с должности весной 2012-го он на всякий случай ненадолго залег куда-то на дно, а затем обнаружился на посту замминистра регионального развития РФ. Глава УФСБ генерал Вяткин, чья роль в зарождении дела № 138212, наверное, тоже была не последней, после саммита переведен из Приморья на аналогичную должность в Екатеринбурге. Осталось только само «дело».

(Наши неоднократные обращения к Сергею Дарькину с целью уточнить его взгляд на эту историю остались без ответа.)

Климат: взгляд со стороны

Судьба предпринимателя Юрия Степанченко, с чьего лихого бегства мы начали этот рассказ, интересна тем, что именно она отвечает на вопрос об изменении инвестиционного климата в России. Ведь ради его улучшения вроде бы и затевался здесь саммит АТЭС?

Выпускник института рыбного хозяйства Степанченко стал строителем в каком-то смысле волею случая, когда в конце восьмидесятых помогал родителям строить кооперативную квартиру. Он так увлекся, что вскоре создал строительную компанию, а в конце 90-х купил акции погибавшего завода ЖБИ. Индустрия ЖБИ, успешно расширенная им в Приморье, стала основой строительного бизнеса. Задолго до того, как Дарькин выиграл выборы, Степанченко при всех губернаторах Приморья и мэрах Владивостока уже строил микрорайон по программе «Доступное жилье», ремонтировал и восстанавливал больницы и объекты культуры. Собственно, объекты, попавшие в дело № 138212, не были для него ни самыми лакомыми, ни самыми крупными: Степанченко просто старался покупать все, что предлагалось на рынке, в целях развития компании и не особенно вникая в детали.

Возможно, в насквозь криминализированном Приморье Степанченко тоже не избежал каких-то нарушений закона, мы же его рентгеном не просвечивали. Но по делу № 138212 вообще не видно ни особой выгоды его, ни умысла. Оно замечательно тем, что здесь не ставилась даже обычная цель захватить бизнес: понемногу его по ходу, конечно, дербанили, но политическая цель спасала от откровенного захвата: дело, несомненно, докладывалось в Кремле, и откровенное воровство могло здесь выйти инициаторам боком. Следствию Степанченко был нужен только как лжесвидетель против Дарькина: почему-то оно было уверено, что, оказавшись в СИЗО, Степанченко такие показания даст. Но он пошел другим путем, а нам здесь важно иное: Степанченко создал одну из наиболее эффективных (и прозрачных, начиная с определенного уровня) строительных компаний в крае.

В декабре на заседании одной из комиссий Заксобрания Приморья выяснилось, что из 2,9 миллиарда, ассигнованных из разных источников для ремонта зданий во Владивостоке (астрономическая цифра для ЖКХ, объяснимая только саммитом) освоена лишь половина, вторую придется вернуть. Своих строителей, которые быстро и качественно (о качестве лучше молчать) выполнили бы весь возможный объем работ, в Приморье после дела № 138212 уже не нашлось. «Золотой дождь», повторения которого город вряд ли дождется, увы, обошел Владивосток стороной.

Месяц назад премьер-министр Медведев подписал распоряжение о продаже с аукционов 55 зданий и объектов Дальневосточного университета в связи с его переездом на остров Русский. Вообще-то на месте профессоров и студентов мы бы туда не спешили, но сейчас о другом. Вот задачка для факультета экономики: как повлияет на доход бюджета от этих продаж развитие дела № 138212?

Юрий Степанченко намерен вернуться в Приморье, если только в этом деле будет поставлена какая-то точка. За пять лет консервации объектов и руководства компанией по скайпу она потеряла значительную часть объемов и четыре пятых численности, но Степанченко все еще надеется восстановить ее в прежней славе. Но те, кто еще не уехал, советуют ему крепко подумать в Нью-Йорке.

                                                                                                                Леонид Никитинский