Честный разговор о честном государстве – 2. Честность и правила тусовки

Есть много причин воздерживаться от говорения правды: непонимание, страх последствий, мнение о вредности правды для слушателей... В этом ряду важное место занимает преданность своим.

Мы все люди, и все опутаны социальными связями. Без них никуда. В них вся жизнь. Всё на человеческих связях. У кого их больше, тот и защищен лучше, и сделать может больше. Великое дело – толстая записная книжка, чтоб в случае чего было кому позвонить. А случаи такие выпадают все время.

А теперь представьте, что вы говорите нечто, что кому-то из записной книжки не нравится. Может, ваши слова ему вредят, а может – просто неприятны, не согласен он с ними... Что происходит в этом случае? В вашей записной книжке становится на номер меньше. А если вы говорите громко и много, да еще по разным поводам, да еще и не взирая на лица? В этом случае, вы просто очень скоро растеряете всю свою записную книжку: одни слова не понравятся одному, другие – другому...

Поэтому любому оратору приходится думать о том, как те или иные его речи будут восприняты людьми его круга. И говорить не всё, что он считает необходимым сказать, а лишь то, что не вызовет раздражения у людей из его «ближнего круга» (который у многих хоть и ближний, но очень широкий).

Осторожность совершенно естественная и по-человечески очень понятная. Но в результате мы вместо правды постоянно говорим полуправду. И, естественно, и слышим тоже только полуправду. В том числе – и от тех, от кого ждем или, во всяком случае, хотим слышать правду не ополовиненную.

Сила протеста в его правдивости, в правдивом слове – никакой иной силы у протеста нет и быть не может.

Но часто ли вы слышите обличения оппозиционерами «своих» - своих людей, слов своих людей, поступков своих людей, неважно даже когда эти слова были произнесены и когда эти поступки были совершены, вчера или двадцать лет назад? Исключительно во время  битвы между двумя оппозиционными группами.

А так? А так, сдружившись с националистами, либералы становятся защитниками ксенофобии. Хоть смейся, хоть плачь... И понятно, что никакой честный разговор об истории оказывается невозможным внутри тусовки, в которой тусуются творцы этой истории.  И о множестве других вопросов разговор в такой тусовке уместен не больше, чем о веревке в доме повешенного. А мы люди тактичные и такие разговоры не ведем...

Что же в результате? А в результате люди, если и не понимают ясно, то отчетливо чувствуют полуправдивость оппозиционных трибунов. И совершенно естественно относятся к их речам настороженно: ведь нечестность – как беременность, нельзя быть «чуточку нечестным»...

Где же выход? И социальные связи рвать нельзя, и полуправда для оппозиционного политика самоубийственна (во всяком случае – в долгосрочной перспективе). Простого и быстрого решения здесь нет. Но есть трудное и долгое. Нам всем – и говорящим и слушающим – нужно учиться разделять проблему и личность. Слова «это плохо» должны перестать восприниматься как «тот, кто это сделал, - плохой человек» или «тот, кто так думает, - плохой человек». Как сказали бы люди церкви, обличается грех, а не грешник. Это необходимо научиться понимать и обличителям, и обличаемым.

Быстро научиться такому, конечно, нельзя. Но у нас нет иного выхода – без этого мы обречены на полуправду, а значит – и на бессилие.