Плохая им досталась доля: не многие вернулись с поля

Офицер, декабрист, поэт, публицист, участник Отечественной войны 1812 года, в том числе сражения при Бородино, Федор Глинка свои «Записки о 1812 годе» заканчивает очерком «Через 52 дня после битвы». К нему я и обращаюсь. Ситуация такая.
Когда Наполеон покинул Москву, некоторые части его армии оказались у Бородинского поля. И увидели на нем – будто бы как-то неожиданно для себя – горы мерзлых трупов.
Федор Глинка: «Остовы лошадей с обнаженными ребрами, искрошенное оружие, разбитые барабаны, каски, сумы, опрокинутые фуры без колес, колеса без осей, оледенелые пятна крови и примерзлые к земле разноцветные лохмотья мундиров разных войск, разных народов – вот убранство поля Бородинского».
Но среди тысяч мертвецов был один живой человек. «Кто ты?» – спросили его французы, и он ответил им по-французски: «За восемь недель перед этим ранен я на великом побоище. Картечь раздробила мне обе ноги. Когда я пришел в себя, была уже ночь и никого не было в поле. Я ползал по берегам ручья, питаясь травою, кореньями и сухарями, которые находил в сумах убитых. На ночь я залезал в остовы лошадей и прикладывал их свежее мясо к своим свежим ранам. Этот пластырь чудесно исцелял мои раны. Но я был один, один живой между тысячами мертвых. По ночам, правда, оживало это поле: какие-то странствующие огоньки блуждали по нем в разных направлениях. Это были батальоны волков».
Как будто кто-то нарочно так устроил – чтобы только мертвецы не остались среди мертвецов, чтобы хотя бы два живых человеческих глаза увидели, что здесь сотворено.
Но не здесь, а где-то жизнь продолжалась, и кто-то проявил беспокойство о том, чтобы к весне убрать трупы с поля сражения. Крестьян окрестных деревень согнали на Бородино – сжигать мертвые тела.
Федор Глинка: «Люди с почерневшими от копоти глазами, в грязных лохмотьях, огромными крючьями валили без разбора тела убиенных на эти огромные костры. И горели эти тела, и густые облака тучного беловатого дыма носились над полем Бородинским. На тех кострах горели кости уроженцев счастливых стран, Лангедока и Прованса, кости потомков древних французских рыцарей, старинных князей, новых графов и генералов новой империи французской, потомки древних феодалов, сильных баронов германских, кости гренадер, егерей и мушкетеров французских и железных людей наполеоновых».
Федор Глинка (надо бы вслушаться в эти слова): «И горели, прогорали и разрушались кости вооруженных орд двадцати народов нашествия! Горели кости людей, которых возврата на родину, в благовонные рощи Италии, на цветущие долины Андалузии, так нетерпеливо ожидали отцы и матери в великолепных замках и невесты у брачного алтаря. Вековечные титулы, отличия, порода, знатность – все горело!»
Федор Глинка: «Прошла зима. Теплые весенние дожди напоили окрестности Можайска, и высоко росли травы и прозябения на местах великого побоища. Поселяне говорили между собою: «Земля наша сыта стала!» А чиновники местной полиции, сверяя донесения сотских, сельских старост и волостных писарей, выводили валовый итог: «1812-го года, декабря 3-го, всех человеческих и конских трупов на Бородинском поле сожжено 93 999».
Комментарии
Первая его могила была в селе Сима на окраине нынешней Владимирской области, где генерал скончался 12 сентября 1812 г. от раны, полученной в сражении при Бородине. Позднее останки храброго военачальника по личному указанию императора Николая I решено было перенести на Бородинское поле. Лучше бы он этого не делал...
.В молодой Стране Советов князь Петр Иванович Багратион оказался “разжалован” из национальных героев России и превратился в “какого-то царского генерала”. И это не просто презрительная фраза, это по тем временам фактически синоним страшного слова “контрреволюционер”! А величественный монумент над могилой полководца превратился для чиновников “от пролетарской культуры” в заурядное сооружение из чугуна, которое следует отправить на переплавку
С помощью взрывчатки главный памятник Бородинского мемориала на бывшей батарее Раевского превратили в груду обломков. При этом расположенный рядом склеп Багратиона разрушило мощным взрывом, и останки генерала-героя оказались безжалостно вышвырнуты оттуда прочь.
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором