Самоубийство Александра Долматова и мишень номер один

Самоубийство Александра Долматова и мишень номер один
 
 
24_01.jpg
 

Споры о том, сам ли написал Александр Долматов свою предсмертную записку или ему продиктовали ее, утихнут не скоро. Поговорим о том, что бесспорно: о причинах и виновниках.

Долматов покончил с собой в роттердамской тюрьме под прямой угрозой высылки в Россию. Уехал он не по доброй воле: за ним следили, его допрашивали, и, по всей вероятности, он был бы арестован по «болотному делу». Отъезд его никак не похож на турпоездку. Он вынужден был бежать и многим сказал об этом.

Говорить, что виноваты в его смерти только голландские чиновники, не вполне честно, если уж выражаться цензурно.

Голландским чиновникам не пришлось бы решать его судьбу, если бы на родине Долматова не ждало следствие; если бы его не выпихнули оттуда, как уже выпихнули десятки других молодежных активистов. Конечно, голландцы могли бы проявить побольше осведомленности в российских делах, но и сами россияне могли бы не разбрасываться собственным населением, как делают они сейчас.

Не голландцам надо думать о том, что будет сегодня с Россией. А что мы Западу безразличны и что никакие российские борцы с произволом никого там не интересуют, кроме нескольких журналистов, – так это азбука, ее давно надо было усвоить. Просто Долматову деваться было некуда – ни вида на жительство, ни зарубежной недвижимости он, простой российский конструктор, не прикупил.

Что касается патриотических настроений и всего тона записки – нежелания быть предателем, в частности, – так это для члена «Другой России» вполне естественно, и это, я как раз допускаю, могло быть написано без всякого давления.

Те, кто ходит на митинги – они патриоты и есть.

И в Бога веруют вовсе не те, кто снимает фильм с откровенным названием «Не верю», не те, кто в запретительном раже устраивает тут новую инквизицию, и уж вовсе не те, кто лобызает власть, презентуя себя в роли ее духовного стержня.

Этот духовный стержень, вертикаль позднепутинского образца, уже повсюду лезет, больше всего напоминая кол, на который новые запретители пытаются посадить страну.

Верят в Бога те, кто пытается защитить его и свою веру от огосударствления.

Любят родину те, кому она небезразлична, те, кто выходит на митинги или защищает несправедливо осужденных, те, кто вопреки всем государственным препонам занимается волонтерством.

И Долматов был настоящим патриотом, поскольку работал на обороноспособность своей страны, поскольку хотел видеть ее свободной и поскольку именно за нее он рисковал.

Никакая травля оппозиционеров не заставит страну поверить, будто они идут в оппозицию за выгодой, пиаром или западной помощью.

Какова эта западная помощь, случай Долматова продемонстрировал со всей наглядностью.

А патриотизм, думается мне, заключался бы в том, чтобы не выдавливать из страны новое поколение ее граждан – то самое поколение, которое стало сегодня мишенью номер один.


Д.Быков