Застой. Бюро горкома - окно в неведомый мир. 2

Олег ЗОИН

Застой. Бюро горкома - окно в неведомый мир. 2

Окончание

Отрывок из романа "Дирижабль СОЮЗ"

Переходим к разбору безобразий в образцовом мужском общежитии № 7 СМУ-113.
Товарищ Банных, продолжайте доклад!
Борис Иванович всё время, пока обсуждали паскудные дела в школе № 3, облокотившись на трибуну, тоскливо ждал команды продолжить ораторские упражнения. Ноги затекли, и он незаметно переминался, как дрессированный медведь. Вчера вечером капитально посидели с пивом и воблой, поэтому всё сильнее хотелось сбегать в гальюн и освободить мочевой пузырь. Но надо терпеть, а это ещё, как минимум, минут сорок… Ужас!.. Разве что действо происходит очень редкое и весьма познавательное. Что тут написано насчёт общаги?..
– Товарищи! Недавняя проверка паспортного режима в общежитиях города выявила ряд мелких нарушений в виде нелегального ночевания непрописанных друзей в комнатах, иногда факты пьянства и мелкого хулиганства. По этим эпизодам силами милиции и воспитателей общежитий ведётся планомерная работа по искоренению и недопущению.
Но вот в мужском общежитии квартирного типа № 7 СМУ-113, к сожалению, не обошлось без  гадкого случая.
Проверяющая комиссия проверяла это общежитие днём, когда большинство жильцов на работе, а на этажах шла уборка комнат. Но одна из трёхкомнатных квартир на четвёртом этаже оказалась заперта, потому что, как пояснила комендант, жильцы этой квартиры убираются сами, а запирают от воров, так как у них есть дорогие музыкальные инструменты – гитары, аккордеон и даже магнитофон. Проверяющие собрались, уже было, уходить, но за дверью послышалась похабная западная музыка.
Тогда председатель комиссии попросила коменданта выяснить, нет ли там посторонних лиц, то есть воров. Комендант открыла дверь служебным ключом, и каково же было удивление проверяющих, когда они увидели убегающую в глубину квартиры совершенно голую девушку в гимнастёрке, едва прикрывавшей плечи…
Естественно, было проведено глубокое служебное расследование данного циничного случая, и оказалось, что в этой холостяцкой квартире одиннадцать месяцев действовал как бы маленький публичный дом.
 Несколько друзей-пограничников, демобилизовавшись с далёкой Чукотки, завербовались на строительство ТопАЗа и поселились в данном общежитии, заняв отдельную квартиру.
Однажды, прошлым летом, прогуливаясь вечером по улице, один из друзей  наткнулся на плачущую девушку. Заговорил. Оказалось, рванула после 9-го класса на ТопАЗ, но её никуда не берут, потому что всего шестнадцать… Когда кончились деньги, и даже койка на дебаркадере оказалась недоступной, несколько летних ночей несчастная провела на газетах в трубе недостроенного канализационного коллектора.
Проникшись состраданием, парень хитростью провёл девчонку в общежитие и познакомил с друзьями, а те как раз готовились ужинать с водочкой под пюре с селёдочкой...
Короче, девчонку оставили переночевать.  Но свободных кроватей не было, и ей пришлось согласиться спать в одной койке с благодетелем, а утром, как идти на работу, выяснилось, что благодетель времени не терял и что ему приключение очень понравилось…
Так и вышло, что друзья уговорили приблудную гостью пожить у них, пока исполнится восемнадцать и можно будет трудоустроиться.
На дружеском совете решили, что пусть поживёт, жалко, что ли? Опять-таки, постирает-поубирает, есть приготовит, собой хороша.
И как-то само собой получилось, это бывает с друзьями, что девчонка стала постельной игрушкой всех семи сослуживцев… К счастью, пока не забеременела, и вопрос отцовства, в отличие от случая в школе № 3, не встал.
Безобразие, однако, товарищи, чудовищное. И требует серьёзного анализа и крутых оргвыводов.
Как сказал товарищ Брежнев, “к сожалению, ещё встречаются люди, которые знают нашу политику и наши принципы, но не всегда следуют им на практике, не ведут борьбы за их осуществление, примиренчески относятся к нарушениям норм социалистического общежития”.
В данном случае и комендант общежития, член КПСС тов. Гнилозубов А. А., и замуправляющего СМУ-113, член КПСС тов. Гаркавенко Н. П., и секретарь партбюро СМУ-113 тов. Хряков П. Н. допустили не только потрясающий случай попрания принципов коммунистической морали, но и утратили элементарный контроль за порядком в общежитии, за досугом рабочей молодёжи.
И хотя меры были ими тотчас приняты, распущенная девица удалена из общежития, жильцы расселены по разным этажам, но осадок остался. Хорошо, что прокурорская проверка не выявила признаков принуждения девицы к половой связи и уголовное дело не заводилось.
По второму эпизоду у меня всё…
Банных вопросительно посмотрел на Черняева.
– Хорошо. Спасибо! У вас что, Борис Иванович, у самого вопрос к приглашённым?..
Докладчик уже не мог более терпеть и пошёл напролом, нарушая и этику, и эстетику.
– Простите, я сейчас, я на минутку…
И ничего более не поясняя, бросив папку с докладом на пюпитр трибуны, бывший старшина Черноморского флота Банных большими прыжками понёсся в боковую дверь в поисках гальюна, путаясь в изрядных клёшах, которые неизменно носил в гражданке, хотя выше пояса и галстук освоил, и пиджачок однобортный…

– Эх, молодёжь, – подумалось Черняеву, когда он предоставил слово для оправданий замуправляющего по быту СМУ-113 Гаркавенке Н. П., – небось, эти парни на работе асы, по полторы – две нормы вырабатывают, ударники коммунистического труда и всё такое…
Вспомнилась своя молодость. Медвежань тогда была глубинкой, затерянной где-то на Урале. Молодой парнишка, окончив школу без медали, в основном с четвёрками, ткнулся было в Медвежанский  университет на филологический, но срезался на истории, перепутав движущие силы революции 1905-го года и слабо обрисовав в ней роль Владимира Ильича.
Пришлось пересдавать на юридический. Туда прошёл. Учился средне, но попёр по комсомольской линии. Комсорг курса, затем факультета, на четвёртом курсе уже зам. секретаря комитета комсомола МедГУ, член обкома комсомола… Ну, и, само собой, к окончанию университета – член КПСС…
Правда, на личном фронте успехи получились скромнее. С одной общался на первых двух курсах, но кроме череды позорных для неё и Романа абортов ничего в памяти не сохранилось. Разбежались без оглядки. Хорошо, в ректорат не пошла жаловаться.
Ну, а потом пошли пленумы-конференции, после которых городской и областной комсомольский актив классно оттягивался на базах отдыха, в загородных пансионатах оборонных заводов, просто в палатках на берегу Топи… И Рома превратился в хитрого и практичного, очень перспективного комсомольского лидера. Слово по слову, пробился в обком партии. Хрущёва и его волюнтаризм своевременно осудил и заклеймил. После окончания универа  круто взмыл вверх, закрепившись инструктором обкома партии по работе с молодёжью отдела пропаганды и агитации. И хотя по возрасту относил себя к шестидесятникам и даже порой бравировал знакомством с Женей Евтушенко и Володей Высоцким, но всё более кристаллизовался в стопроцентного совка…
Наступили беспечные 70-е. Всё как-то застыло, а люди толком  не выхмелялись. Но судьба дала Роману шанс, организовав строительство ТопАЗа в медвежанских пределах. И Черняев этот шанс не упустил.
Уже через месяц после того, как на дикие берега Топи у села Пеньки близ Топких Колтунов высадились первые энтузиасты намеченной Всесоюзной комсомольской стройки, и в вагонах строительно-монтажного поезда на станции Метельная спрессовалось начальство развёрнутого здесь подразделения “Главмосстроя”, Черняев получил благословение первого секретаря обкома Тарабарова и примчался в Топтуны возглавить комсомольскую организацию великой стройки.
Ну, а дальше, как говорится, дело техники! А уж бюрократической техникой карабкания наверх, к вершине власти и удовольствий, Роман овладел в комсомольские годы превосходно. И применял её на практике изумительно точно и результативно.
Судите сами. Уже через год Черняев – второй секретарь Топтунского горкома партии. И надо же так счастливо повернуться фортуне – летом, после банкета на Чёрном озере по случаю открытия основного корпуса профилактория, первый секретарь горкома Свистунов отбросил копыта, опившись и обожравшись. Так кому надо было Тарабарову  вручать партийные бразды правления в городе, не сходившем со страниц центральной прессы и Всесоюзного телевидения? Конечно, молодому организаторскому дарованию – Черняеву…
Дальше вы уже знаете. Вызвали в Москву, сначала на инструктаж, потом, немного погодя, на торжественное заседание по случаю 105-ой годовщины со дня рождения Ленина. На приёме Добровольский представил Леониду Ильичу. Тот - большой любитель взращивать молодую партийную поросль - облобызал, похвалил, велел набирать партийную высоту по-ленински… И вот фантастический финал – делегат XXV съезда КПСС, кандидат в члены ЦК…

Гаркавенко, вытирая мощной волосатой ладонью пот со лба, сбивчиво каялся за позорный случай в образцовом общежитии.
– Кто мог подумать, что уважаемые распрекрасные монтажники, маяки соцсоревнования затеют такую мерзость в нерабочее время? Мы же им туда в каждую квартиру по телевизору поставили, сантехнику импортную, плиты электрические с духовками… Какого хрена надо было шкодить и выкобеливаться?..

Не понимаю я нынешнюю молодёжь. Мы в свои молодые годы скромнее были. Если уж когда на танцах в клубе и потискаешь кралю, так чтоб никто не видел, или когда у калитки расставались…
– Достаточно, товарищ Гаркавенко, ситуация понятна, как и понятна ваша там бесхребетность и беспринципность. Присядьте пока что!..
Гаркавенко, с красным от стыда и страха лицом, медленно побрёл к своему месту.
– А что скажете вы, товарищ Хряков, как секретарь партбюро СМУ-113? Что предприняло партбюро для исключения повторения подобного непотребства в будущем? Или в вашем СМУ все общежития уже превратились в вертепы разврата?..
Роберт Никитич Хряков, не выходя из-за стола, встал столбиком, как суслик, и вытянул зачем-то руки по швам, словно на гарнизонном смотре перед 1-м Мая. Тихохонько произнёс:
– Мы это, на партбюро рассмотрели… Наметили ряд мероприятий… Обещаю вам, что подобное больше не повторится…
Члены бюро горкома и приглашённые лица заулыбались.  
– Конечно, не повторится, потому что горком партии вам не позволит так пренебрегать воспитательной работой в трудовых коллективах! Считаете, что если Всесоюзная стройка, то вам позволено на печи сидеть и в носу ковыряться? Нет уж! Это ведь не простая стройка, а комсомольская, где работают не зэки, как в том же Норильске, а наше завтра, молодые  люди, кто после армии, кто после средней школы. И их надо воспитывать!.. Поняли?
Какие будут мнения?
Поскольку повисла тягостная тишина, на помощь Первому подоспела Раиса Павловна.
– Товарищи! Роман Кириллович правильно заострил внимание на воспитательной работе с молодыми строителями и заводчанами. Думаю, присутствующие сделают нужные выводы из сегодняшнего анализа и примут незамедлительные меры по усилению воспитательного процесса, как в общежитиях, так и на строительных площадках, и в цехах.
Предлагаю – коменданту общежития, члену КПСС тов. Гнилозубову А. А. вынести строгий выговор с занесением в карточку партучёта.
Секретарю партбюро СМУ-113 тов. Хрякову Н. П. объявить выговор и предупредить, что в случае повторения подобных вопиющих проявлений пережитков буржуазной морали встанет вопрос о его дальнейшем пребывании в рядах КПСС.
Заместителю управляющего СМУ-113, члену КПСС тов. Гаркавенко Н. П. объявить замечание и обязать лично контролировать состояние воспитательной работы в общежитиях и на стройобъектах, впредь не допуская повторения подобных безобразий.
Заседание бюро горкома двигалось по заведённому ещё в славные довоенные годы порядку. Суть вопроса – обмен мнениями – предложения о взысканиях – принято единогласно.
Но видно было, что народ устал, потому что вопросы стояли не столько важные и сложные для понимания, сколько пикантные до того, что мозги закипали.
– Товарищи, понимаю, что  все устали, что банально проголодались, но давайте сосредоточимся и добьём повестку дня. Доработаем без перерыва. Переходим к третьей возмутительной проблеме последних дней. Товарищ Банных, прошу доложить бюро горкома.
Завотделом агитации и пропаганды ГК, повеселевший после посещения гальюна, бодро начал излагать суть грубейших нарушений норм советского образа жизни и Устава ВЛКСМ со стороны молодых работниц прессово-рамного,  автосборочного и завода двигателей ТопАЗ при общении с иностранными специалистами.
– Товарищи! Город взбудоражен слухами о разгуле проституции в общежитии иностранных специалистов. Конечно, понятно, что эта грязь пришла к нам с загнивающего Запада, раз уж нам пришлось впустить к себе носителей чуждых нам нравов в связи с начавшимся монтажом и пусконаладкой оборудования заводов ТопАЗа.
Как сказал в отчётном докладе XXV-му съезду КПСС товарищ Леонид Ильич Брежнев, – “Чем выше поднимается наше общество в своем развитии, тем более нетерпимыми становятся ещё встречающиеся отклонения от социалистических норм нравственности”.
И действительно так! Ведь до чего докатились наши комсомолки – вечерами штурмуют общежитие иностранных специалистов и лезут к ним в постели за инвалюту, то есть занимаются проституцией, явлением не только буржуазным, но и напрочь изничтоженным ещё в первые годы Советской власти вместе с НЭПом и другим пережитками старого строя…
За последние два летних месяца проведено три рейда по проверке паспортного режима общежития иностранцев, и каждый раз вылавливалось несколько десятков молодых проституток, главным образом, работниц прессово-рамного,  автосборочного и завода двигателей ТопАЗ.
Сегодня мы пригласили на бюро заместителей директоров указанных заводов по быту, членов КПСС тов. Дубовецкого Ф. Ф., Долгих В. К., Мингазова С. Х. и замсекретаря парткома ТопАЗа тов. Дебелую Н. М.
Ожидаем, что они прояснят ситуацию, как их работницы стали на путь похоти и разврата. А ведь от этого недалеко и до предательства Родины в форме передачи иностранцам наших производственных секретов.
– Прошу по возможности кратко, – включился Первый, – и  так заседаем скоро полдня! Товарищ Дубовецкий Фёдор  Фёдорович, можно с места…
Дубовецкий, лысый, низенький, пузатенький, с блестящими от пота ушами и хитрой красной мордочкой, отрапортовал:
– Мы на прессово-рамном разобрали этих сучек на цеховых  комсомольских собраниях, прикрепили к каждой шмоньке члена партии в воспитательных целях. Держим на контроле…
– Хорошо, садитесь!.. Товарищ Долгих Виктор Кириллович, что вы скажете?
– И мы на автосборочном проработали своих шлюх, как следует. Надеемся, выводы девки сделали. Если повторится, перейдём к оргвыводам…
– Отлично! Кто у нас следующий? Товарищ Мингазов Сирень  Хабибуллович… Я правильно назвал ваше отчество?.. Прошу!
– Да! Хабибуллович. Товарищи! Мне, это, стыдно за такие девочки с движков. Когда мамы и бабушки плохо объясняют, дочки потом плохо делают в кроватях. Завод двигателей – передовой завод с очень сложными станками, линиями, конвейерами. Нам не надо девочек с родимыми пятнами капитализма. Так мы им сказали. Последний раз поверили…
– Достаточно, Сирень Хабибуллович, спасибо, садитесь.
Мингазов быстро сел, довольно улыбаясь, как школьник, неожиданно для самого себя доказавший теорему Пифагора.
– Ну, вот, товарищ Дебелая, вам осталось подытожить выводы своих коллег. Прошу, Надежда Михайловна!
Замсекретаря парткома ТопАЗа, весьма властная женщина, с седой стрижкой под Терешкову, в мужской голубой шведке, блеснув парой золотых коронок  и дорогим перстнем на правой руке, развернула листок с цифирками и умело подбила итоги обсуждения деликатной темы:
– Товарищи члены бюро горкома партии! То, что вскрылось во время рейдов милиции по проверке паспортного режима, бросает тень не только на работу парткома ТопАЗа, но и вредит авторитету городского комитета, равно как и авторитету обкома партии. Это наше общее горе и недоработка.
Хорошо, что болезнь не зашла далеко и чирей вскрыт вовремя. В самом деле, что такое 30-40, пусть даже 50 прошмандовок на почти 100-тысячный коллектив топазовцев? Менее пяти сотых процента! С помощью горкома очистимся и отмоемся! Уверена!..
Но, как учит товарищ Брежнев, “В борьбе двух мировоззрений не может быть места нейтрализму и компромиссам. Здесь нужна высокая политическая бдительность, активная, оперативная и убедительная пропагандистская работа, своевременный отпор враждебным идеологическим диверсиям”.
Партком ТопАЗа сделает всё возможное для искоренения проявлений аморальности в среде молодёжи наших заводов и служб. И в этом мы рассчитываем на понимание и поддержку горкома партии.
Дама важно села без разрешения Черняева.
Роман Кириллович давно приметил в парткоме ТопАЗа эту шибко грамотную, неуправляемую москвичку, припёршуюся в Топтуны вслед за гражданским мужем, техническим директором ТопАЗа Плакиным Андреем Петровичем – ПАПой автогиганта.
Такая, учитывая их с ПАПой связи в Москве, может позволить себе и нахамить, и задом перед Первым нахально покрутить. Придётся сделать вид, что её оценка проблемы принята. Жизнь длинная штука, много ещё может быть ситуаций, когда эта глиста столичная пожалеет о своей наглости в его адрес.
– Товарищи! Я думаю, что по третьему вопросу мы не будем торопить события. Во-первых, это десятки молодых женщин, стало быть, десятки молодых судеб. Кто в молодости не делал нелепых ошибок? Жизнь поправит, а комитет комсомола под руководством парткома направит.
Предлагаю дать этой проблеме вызреть. Наверняка уже дошло и до обкома. Он нас поправит, если что. Давайте запишем так:
“Заместителям директоров заводов ТопАЗа, секретарям комитетов ВЛКСМ заводов усилить воспитательную работу в коллективах в направлении укрепления коммунистической нравственности. Парткомам заводов оказать методическую помощь комсомолу. Парткому ТопАЗа взять данное решение под контроль”.
Есть какие-либо дополнения или изменения формулировки? Нет? Вносится в моей редакции. Прошу членов бюро проголосовать. Единогласно! Товарищ Лобкова, внесите в протокол!
Народ заулыбался, почувствовав окончание заседания. Так и вышло.
Черняев скомандовал:
– На этом закончим, товарищи. Всем спасибо!..