Пциты- тройкй оппозиции

Сергей БУРЛАЧЕНКО

В какой-то мере неожиданно «человеком недели» (отчетной) стала Юлия Тимошенко. Помогла ей в этом «тройка» соратниц-депутаток, организовавших громкую акцию солидарности в ЦКБ №5. Их конфликты с начальством колонии выглядели весьма предсказуемо. Скорей всего этот «тренд» будет иметь место и в ближайшее время, ведь на 30 января планируется внеочередная сессия Верховной Рады, посвященная «вопросу Тимошенко».

Об активной оппозиции и двойственной позиции власти

Все стороны конфликта определяют свою тактику, исходя из ситуации, которая сложилась уже после избрания новой Рады. Теперь Тимошенко ни на Западе, ни внутри страны уже не воспринимают единоличным лидером оппозиции. Мы уже писали, что ее недавняя голодовка заинтересовала западные СМИ гораздо меньше, чем синяки на ее теле весной. В отечественных СМИ внимание к узнице также начало ослабевать в связи с появлением новых информповодов.

Поэтому у экс-премьера возникла потребность в создании новых поводов для присутствия в информационном пространстве — и шире — в политике в целом.

Поскольку выборы завершились, Юлия Владимировна считает уже возможным «попенять» собственной политической силе на недостаточный радикализм. Здесь показательно прозвучавшее 14 января заявление ее супруга, главы Международной общественной организации «Батькивщина» Александра Тимошенко. Он возмущен тем, что оппозиция в парламенте «фактически сдала» голосование за декриминализацию статей УК, по которым осуждена экс-премьер-министр, поскольку «не настаивала на пакетном голосовании назначений очередных чиновников и декриминализации».

Заявление Александра Тимошенко, который до последнего времени сторонился публичности и не занимался политикой, сделано вскоре после рождественского разговора с женой и, несомненно, согласовано с ней. Это явный сигнал, что Юлия Тимошенко переносит недовольство фракцией в публичную плоскость и лишь по тактическим соображениям сейчас не делает это лично. Наконец сохранение внимания к себе увеличивает ее шансы на сохранение статус-кво по делу ЕЭСУ, то есть на постоянное откладывание судебных заседаний «в связи с болезнью подсудимой».

Оппозиция же и в первую очередь ее лидеры готовы использовать «дело экс-премьера» как свой ресурс. Им, однако, не нужен ни ее выход из тюрьмы (ибо это спутает им карты на президентских выборах), ни ее вмешательство в их дела. И при этом, пожалуй, более всего им важно избежать упреков в предательстве, так как несмотря на снижение интереса к делу Юлии Владимировны это нанесло бы оппозици заметный имиджевый вред. Ведь, как мы уже писали, президентский рейтинг Яценюка — это рейтинг «местоблюстителя Тимошенко».

А для оппозиционеров из других сил проявить свое внимание к Тимошенко — это способ заработать очки у «Батькивщины» на ее же поле. И здесь показательно то, что 18 января именно «УДАР» стал инициатором созыва внеочередной сессии Верховной Рады, на которой предлагает рассмотреть вопрос об отчете силовиков в связи с ситуацией вокруг экс-премьера.

«Батькивщина» же только присоединилась к этой инициативе. И похоже, дело не в том, что Кличко просто опередил ее. Судя по всему, он просчитал — или с этой задачей успешно справились его политтехнологи, — что задержка в сборе 150 подписей, необходимых для созыва внеочередной сессии, как раз и может произойти по вине «Батькивщины». Ведь между сессиями именно ее депутаты активней всего отдыхают на теплых морях, а десант в Харьков десятка защитников экс-премьера — это как раз дымовая завеса, скрывающая масштабы этого отдыха.

На то, что дело обстоит именно так, намекают и прозвучавшие сразу после инициативы «УДАРа» заявления видных «регионалов» о готовности помочь оппозиции со сбором подписей для созыва новой сессии. Наконец 22 января внефракционный оппозиционер Олесь Доний, которого никак нельзя заподозрить в сговоре с властью, прямо обвинил руководство «Батькивщины», а именно Турчинова и Яценюка, в том, что оно само задерживает сбор подписей за проведение сессии.

Власти же снижение интереса к Тимошенко дает свободу рук. С одной стороны, открывается возможность под каким-либо предлогом освободить ее с наименьшими потерями для собственного имиджа, с другой — ситуация подталкивает власть к ужесточению позиции, в том числе и для того, чтобы посмотреть, как на это отреагирует Запад. Такое ужесточение — своеобразная разведка боем, чтобы лучше понять настроения ЕС в преддверии встречи Януковича с Баррозу, и поэтому имеет определенную целесообразность.

Причем информационное (и не только) наступление непосредственно на Тимошенко власть сочетает и с действиями на других «пропагандистских фронтах». Так, 18 января Генпрокурор Виктор Пшонка сообщил, что правительство Украины 18 января начало выплачивать Министерству обороны РФ долг корпорации «Единые энергетические системы Украины» (ЕЭСУ), уже выплачены первые 15 млн. грн. Пикантность ситуации в том, что лишь 21 января Высший хозсуд Украины должен был рассмотреть кассацию правительства на решение о выплате РФ долга ЕЭСУ (т. е. на момент начала выплат решение о них не вступило в законную силу). Впрочем, 21 января вполне предсказуемо жалоба правительства была отклонена.

Однако власть все-таки опасается перегнуть палку и потому ведет себя двойственно. Так, Юлии Владимировне было вручено подозрение о причастности к убийству Евгения Щербаня, однако других признаков перехода к более жестким действиям нет. Власть дает понять, что пребывание в больнице признается как основание для неучастия в судебных заседаниях.

И больше интриги вокруг ситуации с Тимошенко сейчас вносят оппозиция и сама Юлия Владимировна, а не власть. Однако, похоже, последние отчаянные усилия осужденной и ее соратников имели весьма ограниченный эффект.

О последнем письме госсекретаря. Действительно последнем

Максимальной реакцией Запада стало письмо, направленное экс-премьеру от Хиллари Клинтон. Там говорится, что США выступают за немедленное освобождение Тимошенко. Но это заявлялось госдепом и раньше. А отклика на последние события в больнице там нет. Поэтому письмо выглядит просто прощанием с Тимошенко со стороны почти отставного политика — ведь общеизвестно, что в новой команде Барака Обамы будет другой госсекретарь.

Показательно и начало сессии ПАСЕ. Да, было заранее известно, что в повестке дня украинского вопроса нет. Но интересно, что в первый день заседаний, когда по традиции говорят обо всем важном, что произошло в промежутке между последними сессиями, украинской темы практически не касались.

Причем не касались не только «вопросов» Тимошенко и Луценко, но и выборов. Доклад наблюдателей Ассамблеи обсудили еще в ноябре, в узком кругу постоянного комитета ПАСЕ и к этой теме не возвращались (кажется, впервые такой доклад не стал темой пленарных заседаний). Впрочем, тему выборов чуть затронули, но в специфическом контексте.

Французский депутат Поццо ди Борго, упомянув о том, что он был наблюдателем за выборами в Верховную Раду (равно как и участником наблюдательных миссий в других странах), высказался за то, чтобы ПАСЕ направляла отдельные группы наблюдателей. И выступил простив того, чтобы ассамблея включала своих депутатов в единые миссии под эгидой БДИПЧ ОБСЕ, ибо в таких миссиях решения продавливают американцы. Очень показательное и ценное признание, позволяющее по достоинству оценить все упреки, которые получала Украина от этой миссии по поводу последних выборов.

Разумеется, оппозиция, составляющая теперь почти половину украинской делегации (5 депутатов из 12, или с учетом заместителей — 10 из 24), будет пытаться поддерживать интерес европейцев к теме Тимошенко. Поэтому в нее и включен ее главный защитник в судах — Сергей Власенко. Правда, на правах заместителя. Но эти права не очень отличаются от прав члена делегации. Заместитель не имеет лишь права голосовать, если в зале находится депутат, которого он заменяет. Но он может полноправно работать в комитете ассамблеи и даже возглавлять его.

Среди депутатов ПАСЕ, конечно, немало тех, кто может быть озабочен ситуацией с экс-премьером. Однако показательно, что если президент ассамблеи (он, кстати, переизбран на новый годичный срок) Жан-Клод Миньон год назад очень активно поднимал тему Тимошенко, то сейчас на пресс-конференции в Страсбурге он ее не коснулся, хотя и сказал, что хочет посетить Украину, чтобы выступить в Верховной Раде и обсудить с министром иностранных дел Леонидом Кожарой (на которого ложится основная тяжесть председательства страны в ОБСЕ) урегулирование приднестровского конфликта.

Но будет ли так и дальше? Не только в большой политике, но и в повседневной жизни никто не любит, когда ему лишний раз напоминают о каких-либо неблаговидных поступках. А если называть вещи своими именами, Запад, «сдавший Тимошенко» из геополитических соображений, поступил не очень благородно. И очевидный его интерес в данной ситуации — чтобы поводов вспоминать о Тимошенко было как можно меньше, чему сама Юлия Владимировна, понятно, всячески противится, стремясь напомнить о себе периодическими демаршами. И выдвигая против нее новые, столь серьезные обвинения, власть по сути ей же, Тимошенко, подыгрывает

Если дело дойдет до судебного процесса по обвинению в организации убийства, полностью замолчать его в западных СМИ, как недавнюю голодовку Юлии Тимошенко, не получится, а значит — и официальный западный политикум должен будет обязательно отреагировать. И не стоит ожидать, что Запад примет аргументы украинской стороны и признает обоснованность выдвинутых против экс-премьера обвинений.

Скорее обвинение Тимошенко в убийстве будет воспринято западными политиками как вызов им, поскольку, во-первых, будет означать, что они в течение длительного времени защищали преступницу, а во-вторых — покажет, что украинское руководство отнюдь не желает следовать рекомендациям «друзей». Скорей наоборот — ведь официально позиция Запада относительно «политических репрессий» изменений не претерпела. Так что некоторое потепление в отношениях с Западом в скором времени может смениться новым их обострением.

Потому уверенно говорить об ослаблении интереса Запада к Тимошенко пока еще рано. Реакция Запада на события вокруг дела о заказе Тимошенко и Лазаренко убийства Евгения Щербаня может быть весьма неожиданной.

О Матросе, к дружбе с которым будут вопросы

Но важно иметь в виду, что в принципе для власти не обязательно добиваться осуждения экс-премьера по этой статье. Даже если она будет оправдана — за недостатком или отсутствием улик, или даже если дело не дойдет до суда вообще — в случае ее болезни, у власти — при разумном подходе — уже расширяются основания для снижения влияния Тимошенко и внутри, и вне страны.

Ведь власть уже сейчас вправе привлекать внимание общества не просто к теневому бизнесу ЕЭСУ или сексуальной связи Тимошенко и Лазаренко (есть, как написала «УП», в деле и такое), но и к ее контактам с преступным миром.

О том, что деньги, перечисленные от ЕЭСУ антигуанским подставным фирмам, потом отправлялись криминальному авторитету Матросу, писалось и в статьях оппозиционных изданий, где сомнению подвергался не сам факт контакта с уголовниками, а то, что эти деньги были расплатой за убийство Щербаня. В западных демократиях одного обнародования таких связей политика бывает более чем достаточно, чтобы похоронить его карьеру, даже если заподозренный не попадает на скамью подсудимых.

Более того, с учетом возможной негативной реакции Запада на вполне вероятный обвинительный приговор украинского суда вся эта информация будет иметь как раз больший эффект, если дело до суда не дойдет, или Тимошенко не будет осуждена в силу положений нового, принятого по инициативе президента, УПК.

Если же ее осудят, напротив, на первый план выйдет не факт связей с преступным миром, а обоснованность доказательств заказа убийства: их-то и будут подвергать серьезному сомнению. То есть повторится ситуация с «газовым делом», когда все признают, что соглашение неправомочное, но что Юля при этом совершила преступление — таких оснований не находят.

Конечно, разобраться с одним из самых громких политических убийств в нашей стране надо. Однако относительно политической перспективы дела Щербаня есть два «но». Так, информационная политика до сих пор власти не удавалась и нельзя ожидать, что этой ситуацией она воспользуется, как надо.

Допустим, здесь будут найдены грамотные решения и ошибки не повторятся. Однако и при правильной информационной политике снижение влияния Тимошенко и всей «Батькивщины» никак не будет означать дискредитации всей оппозиции. И это видит и Доний, и похоже, Кличко, разыгрывая карту внеочередной сессии. Они понимают, что разоблачение неприглядных дел «Батькивщины» приведет лишь к тому, что ее избиратели перейдут к другому крылу парламентской оппозиции, а никак не к власти.

И на эту оппозицию работают и другие громкие разоблачения января — обнародование электронной переписки дочери Тимошенко или секс-скандал вокруг Авакова и других деятелей партии экс-премьера в Харькове. Ибо все эти информационные «сливы» касаются только «Батькивщины».

Однако политика — прежде всего борьба идей, а не борьба компроматов, с массовым выбросом которых у многих избирателей возникает либо стойкий иммунитет к политической грязи, либо нежелание участвовать в выборах вообще. Людей больше интересуют вопросы собственной жизни, чем жизнь политиков, которые в своей массе на поп-звезд никак не тянут. А значит, абсолютно не оправдано то малое внимание, которое «регионалы» уделяют оппозиционному языковому законопроекту.

О по-прежнему актуальном Гоголе

Да, ПР еще 16 января выступила со специальным резким заявлением по поводу этого закона, отметила его многие неприемлемые места. Но говорить на эту тему требуется куда активнее, ибо проблем, которые возникли бы в случае его принятия, много больше, чем в этом заявлении.

Можно, например, рассмотреть вопрос и в такой плоскости: а не стоит ли за языковой активностью желание радикально сэкономить на здравоохранении? Ведь если врач не общается с пациентом на украинском языке, его, очевидно, нужно уволить. Нет врачей — нет и расходов на медицину. Причем закон здесь не делает различия между государственной медициной и частной. Получается — частные клиники можно закрыть, и лакомые объекты недвижимости обретут новых владельцев.

Или спросить граждан, готовы ли они к исчезновению русскоязычной прессы или к исчезновению с ТВ как политических, так и неполитических ток-шоу в нынешнем непринужденно двуязычном формате. Ибо все, что говорится там на русском языке, подлежит согласно проекту дубляжу (не субтитрованию!) Зато субтитрование ждет театральные постановки, не их трансляции на ТВ, а сами постановки! Как это делать, видимо, надо спросить у авторов закона, прежде всего господина Яворивского, ведь он многократно возглавлял парламентский комитет по культуре.

Кстати, в заявлении ПР не называются авторы документа, а лишь говорится о проекте, «подготовленном народными депутатами из оппозиционных парламентских фракций «Батькивщина», «УДАР», «Свобода». Это закономерно с точки зрения партийной ответственности всех этих фракций. Но все же политика у нас персонифицирована. Поэтому есть смысл говорить о документе именно как о проекте Яценюка — Кличко — Тягнибока или же проекте Яворивского — Матиос — Фарион.

Безусловно, упомянутая тройка — формальные авторы закона. Но в политике существует принцип коллективной ответственности. Больше, правда, этот принцип распространен в правительствах и следуют ему в развитых демократиях очень строго (например, Черчилль, когда в 1939-м был назначен министром, запретил членам семьи рассказывать за столом анекдоты о премьере Чемберлене, что раньше было их любимым занятием).

Украинские оппозиционные партии жестко поставили вопрос о взаимоподдержке, клеймя «отступников» термином «тушка». Программы их мажоритарщиков в большинстве являются абсолютно однотипными и совпадают внутри каждой партии более чем на 80% (разница появляется только там, где речь идет о проблемах конкретных округов). Поэтому появление проекта, объективно не совпадающего с партийной линией, не согласованного с ее руководством, — это тоже своего рода «тушкование». А коль критики со стороны партийных лидеров не слышно, то, несомненно, молчание — знак того, что законопроект скандальной тройки получил «высочайшее одобрение».

В общем, почти по исключенному национал-сознательными гражданами из рядов украинских писателей Гоголю. Вспоминая его, следует спросить авторов законопроекта: куда ты, «бойкая ... тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади... летит мимо все, что ни есть на земли...»

Только в данном случае следует уточнить — зарвавшаяся тройка