Всеобщее вооружение понижает уровень агрессии в обществе

Виктор Юрьевич Милитарёв — российский общественный деятель, публицист, политический комментатор. Русский националист, один из организаторов и идеологов «Русских маршей», лидер Социал-демократической партии России 2012

Какова Ваша позиция в отношении вопроса о либерализации оружейного законодательства и возможности возврата права на ношение короткоствольного оружия гражданами?

Моя позиция по гражданскому оружию более радикальна, чем общепринято в сообществе. По большому счету, я не разделяю точку зрения, в соответствии с которой право на оружие - есть право на самозащиту; что мы обязаны соизмерять степень защиты; что человек, выхвативший в драке пистолет, преступник. Мне все эти расшаркивания перед нашим людоедским правосудием категорически не нравится. Я с подростковых лет придерживаюсь позиции, что нормальный человек агрессором быть не может. Бывают семейные драки, пощечины, выталкивание на лестничную площадку, но если человек «дал тебе в зубы», подчеркиваю, дал в зубы или дал прямой справа, у тебя есть полное моральное право его пристрелить, и ты будешь большим гуманистом, если пристрелишь его в голову, а не в живот.

Это моя позиция, которой я придерживаюсь с детства, и я буду счастлив, если наши дети будут получать качественную подготовку рукопашного боя. Я искренне завидую дагестанским детям, которые получают отличную военно-спортивную подготовку. Отчасти, поэтому они и стали фактором нестабильности в Москве, поскольку имеют наглость свои хорошие качества бойцов обращать против слабых. Но и тогда и сейчас я считаю, что коль общефизической подготовки в общем среднем образовании нет, то заставлять человека тратить пять лет на внешкольные занятия спортивной и боевой подготовкой только для того, чтобы ответить на равных гопнику, это хамское, несправедливое требование. Поэтому, я уже тогда задумался о пистолете и, естественно, очень сожалел о невозможности его ношения.

Я понимаю, что неравенство людей в физической силе неискоренимо. Но наши дети должны быть готовы к борьбе со злобными хамами и манипуляторами. В этом смысле для меня гражданское оружие и, в первую очередь пистолеты и револьверы, средство защиты. Я очень жалею, что у нас нет массового производства дамского оружия, не такие маленькие, как демонстрировал Р. Хабаров депутатам Госдумы, легкого, с маленькой отдачей. А для этого и надо зарубежный бизнес заводить на нашей территории и делать национальным.

Как вы думаете, нужно ли обучение стрельбе вводить обязательным предметом в школе и если да, то с какого класса, возраста детей?

Стопроцентно нужно. Профессиональные охотники говорят, что если маленького ребенка учить обращаться с оружием, то это на всю жизнь сохранится. Так что учить оружейной культуре можно и с четвертого класса… А именно навыкам меткой стрельбы с боевыми патронами можно учить на стрельбищах под управлением инструкторов в старших классах, а холостыми – с 6-7 класса. Но к этому моменту навыки меткости уже должны быть сформированы. Обидно, что наши сограждане, которые тренируются с детства в горах, обладают большей меткостью, чем остальные граждане России. Конечно, так стрелять, как эвенки или ненцы-оленеводы, мы не научимся, но так стрелять, как умеют чеченцы и дагестанцы – уметь обязаны.

Вообще, я хорошо понимаю, что вводить всеобщее разрешение на ношение гражданского оружия сегодня, наверное, рановато. Я согласен с тем, что этот процесс надо проводить поэтапно. Поэтапное вооружение людей, служивших в армии, охотников, служащих и отставников правоохранительных органов, т.е., всех тех, кто уже хорошо проверен на психическую адекватность и имеет опыт обращения с оружием. А дальше вводить всеобщую систему для взрослых, и за 5-6 лет, думаю, мы можем перейти к всеобщему вооружению. Но параллельно надо вводить всеобщее детское обучение, чтобы через 10-20 лет у нас каждый умел стрелять. И желательно, чтобы у нас появился свой национальный женский легкий пистолетик, какая-нибудь «Ласточка» женского типа, или «Пчелка».

Сегодня, существующая практика цен на оружие и патроны в нашей стране, практически создает оружейное гетто из богатых или из верхов среднего класса.

Среднестатистическому гражданину не по карману легальное оружие из-за дороговизны патронов. А с другой стороны, в России есть массовое производство традиционного офицерского оружия типа «ТТ», и ни что не мешает выпускать их масштабно, мощности есть, и цена должна быть приемлемой (2-3 тысячи рублей), и чтобы патроны стоили не больше килограмма мяса.

Как вы считаете, каким образом либерализация оружейного законодательства отразится на уровне агрессии в обществе? И насколько велика вероятность повышения уровня агрессии?

Я совершенно уверен, что всеобщее вооружение понижает уровень агрессии в обществе.

Навсегда.

В какой перспективе: долгосрочной или краткосрочной?

Агрессоры делятся на две категории: агрессоров, у которых наличествуют мозги, и безмозглых агрессоров. Люди типа бандитов, а не «быков», станут менее агрессивными, потому, что опасность получить шальную пулю возрастет в сотни раз. А агрессоров и беспредельщиков перестреляют за пять лет. Т.е. «унтерменшей» надо отстреливать, если государство не заботится о том, чтобы они находились в спецприемниках. Причем унтерманш это не расовое качество, а это когда человек агрессивен, и при этом не имеет чувства самосохранения, и его агрессия не справедлива, т.е. та же гопота. Причем, я не зря здесь говорю об этнических и расовых проявлениях. Я совершенно уверен, что наши дагестанские и чеченские сограждане, молодежь (так как взрослые люди понимают, что надо себя сдерживать в основной массе), перестанут быть такими агрессивными, когда поймут, что русские мальчики обладают теми же возможностями и способами защиты.

Другое дело в том, что общий уровень невротизированности общества сейчас таков, что почти нормальные люди, но с расшатанными нервами, могут начать стрелять в пробках, в очередях. Это не исключено.

Как Вы считаете, почему парламентарии выступают против либерализации оружейного законодательства, хотя сами имеют наградное оружие?

Так же ведет себя большинство начальников ВС. Помню, во время митинга ходил вокруг нас человек и говорил, что он генерал в отставке в высоких чинах. Он принял меня за лидера от ЛДПР и сказал, что позвонит Жириновскому. Я ответил: «Звоните, ведь Владимир Вольфович всецело поддерживает это». Он сказал: «Не может быть!»

То есть, вроде бы умный человек, офицер…но они только на службе ходят с табельным оружием, а выходя со службы, сдают его. Я думаю, что это недоверие к своему народу из того же сорта, из которого все эти прокурорские замашки «кто тебе давал право у него жизнь отбирать?». У этих людей есть уверенность в том, что жизнь принадлежит государству. На самом деле, она принадлежит Богу. Если я убью тебя, суку, то я перед Богом буду объясняться потом, а не перед властью. Государство обладает монополией на некоторые формы агрессии, но это не значит ничего. Создайте государство, в котором мне ничего не угрожает, и я подумаю, нужен ли мне пистолет? У нас же наоборот: полицейские применяют бандитскую манеру разговора, начальники говорят с подчиненными, как с рабами и заложниками. У нас хулиганы чувствуют себя как волки в курятнике. Ничего странного, что мы, граждане, хотим защищаться.

Так что я думаю, что за антиоружейной позицией власти стоит уверенность в том, что простые люди – люди второго сорта. Та же уверенность, которая у дореволюционных чиновников к мелким крестьянским хозяйствам была. Такие рассуждения высшего чиновничества и царя Николая II довели страну до революции и советской власти.

Можно ли считать разрешение на ношение оружия для судебных приставов шагом на пути к праву на ношение гражданского оружию?

Я не вижу шагов к всеобщему вооружению граждан. Считаю правильным, что приставы вооружены. Там свои нюансы, есть опасность нападения на них, но не хочется рассказывать байки про приставов. Но, к сожалению, пока единственным знаком, что вооружение возможно – это то, что позицию за гражданское оружие возглавляет Александр Торшин (заместитель председателя Совета Федерации). Единственный госчиновник, который выступает с такой здравой позицией в отношении оружия.

Можно ли сравнивать общий социальный эффект от возможного разрешения ношения короткоствольного оружия с разрешением ношения длинноствольного в 90-тых?

Эффект будет более сильным. В 90-х мы имели расслоившееся, сильно поляризованное общество. И никакое охотничье ружье, даже очень хороший карабин, не могло спасти от бандитов. Недаром мы видим, что в малом бизнесе очень многое решалось в отношении самозащиты от претендентов на роль «крыши». А короткоствол характеризуется компактностью и возможностью всеобщего распространения. Тут важна именно массовость и легкость. «Ружжо» - оно, все-таки, тяжелое. К его использованию нужно долго готовится морально. По сути, короткоствол – это микропулемет. Также, как сейчас автомат – это пулемет начала 20-го века. Пистолет, конечно, тяжелее в употреблении, зато легче по весу.

Вы выступаете за скрытое ношение или открытое?

А я считаю, что каждый как хочет, так и волен ходить. Нормы никакой быть не должно. Чего это мы должны перед всеми отчитываться? Естественно, если я иду летом в шортах – я повешу кобуру на пояс. А если я иду в костюме – я предпочту наплечную кобуру, потому что поясная кобура как-то не смотрится с костюмом. А таких маленьких пистолетов, которые можно носить в нагрудном кармане или кармане пиджака у нас пока нет. То есть, любой гражданин страны должен знать, что любой другой гражданин может быть вооружен.