Когда-то давно...(Продолжение)

НАШИ ГОСТИ

     Летом у нас всегда было много гостей. Это всё наши родственники и полярные друзья, с ними папа и мама на Чукотке подружились. Они приезжали со своими детьми, и нас сразу становилось так много, что я даже не помню всех, только некоторых. Борька-Копчёная Барабулька - папин родственник. Он длинный, жёлтый и у него что-то с лёгкими. Другой Борька, Пятин, - это сын лётчика дяди Миши и Татьяны Исаковны, папиных полярных друзей. Он не длинный и не худой, а средний, у него синяя майка-бобочка в горошек, и он очень любит меня: сажает к себе на плечи и бегает со мной по двору, как конь.

     Его сестра Галя - большая, за ней женихи ухаживают. Но если ей скажешь, что у неё женихи, то она обижается.

     Потом ещё Федя Рык. Он, когда совсем вырос, стал геологом.

     А самая красивая - это Наташа Агрова, дочка Бориса Николаевича, полярного лётчика. Мама у неё - Клавдия Васильевна; она строгая, но весёлая. А Наташа - лучше всех, её все очень-очень любят. И она всех любит.

    И ещё приезжает к нам наш двоюродный брат Алик. Его мама - тётя Броня, папина сестра. Ей когда-то цыганка нагадала, что у неё будет сын Алексей, вот она и назвала Альку Алькой.

     Большие мальчики строят во дворе шалаш и там живут весь день, а иногда даже ночью там спят. Это наша с Юрой мечта - поспать хоть одну ночь в шалаше. Но нам не разрешают, мы ещё маленькие.

     С нами старшие не очень-то играют, только иногда. Зато у нас есть тайна. Нас в неё Таня посвятила. Она сказала нам по секрету, что мы с ней будем строить таинственный шалаш. Мы его ещё не строим, но уже интересно. Только мы не знаем, почему он так называется - "таинственный", а Таню спросить не решаемся - вдруг она рассердится и нас не примет. Она всё-таки старше. Старших рассердить легко, а помириться трудно...

     Хороший человек - Татьяна Исаковна. Мы её называем "Татьяна Сахаровна". И, во-первых, это правда: она всегда даёт нам сахарку, когда ни попросишь.

     Но как-то раз случилась беда. Мы с Юрой стали делать ножны для кинжала, а кинжал был красивый, деревянный. И ножны нам нужны были красивые. Мы искали-искали подходящую материю, да и нашли: у Татьяны Исаковны был китайский халат из шёлка, блестящий, с узорами.... Когда всё обнаружилось, наша мама так расстроилась, и папа так рассердился, что хоть умирай на месте!.. Татьяна Сахаровна говорит: "Ничего страшного, это же дети!" - а мама с папой всё равно...

     Как мы только всё это пережили, и сама не знаю!

КАК Я ТАНЮ СПАСЛА

     Из больших ребят с нами чаще всего играет Сенька Бекетов. Он красивый: сам весь загорелый, вотосы чёрные, зубы белые. И он очень умный. Он знает все военные песни. Мне больше всего нравится песня про одного разведчика: "Подошла к нему сестра - как поймал ты языка?" А разведчик скромный, он говорит: "Сижу, говорит, гляжу, говорит, дымок, говорит, белеет..." Рассказал ей всё, а потом, чтобы она знала, что он не задаётся: "Вообще, говорит, у нас, говорит, ребята стреляют метко. А что, говорит, на то, говорит, и есть, говорит. разведка!"

     Правда, когда я эту песню слушаю, мне всегда немножечко стыдно. Сама-то я не очень скромная и люблю прихвастнуть; и я это сама про себя знаю...

     Вообще-то мне кажется, что, если бы я была на войне, я бы непременно совершила бы подвиг. А иначе зачем и на войну-то ходить? Я бы такой какой-нибудь подвиг совершила, чтобы про меня даже сам Иосиф Виссарионович Сталин узнал. И он похвалил бы менгя и вручил бы мне орден...

     НО Сенька про это даже и не догадывается и, когда мы играем в войну, никогда меня командиром не назначает. И комиссаром тоже не назначает. Он меня автоматчиком назначает. Он даёт мне в руки кизиловую палку, и я должна из неё строчить, когда мне прикажут он или Таня. Я и строчу: "Та-а - та-та-та-та, Та-а - та-та-та-та." А Юрка, дурак, дразнится: "Ко-о, ко-ко, ко-ко, Ко-о, ко-ко, ко-ко...." Вот когда-нибудь разозлюсь и ка -ак дам ему "ко-ко-ко!"...

      Но мы не только в войну играем. Мы, например, играем в геологов: ищем алмазы чистейшей воды. И в полярников. И в моряков...

     А потом Сенька придумал играть в разбойников. Они с Юркой были разбойниками, и они нас с Таней ловили. А когда поймали, то Сенька сказал, что мы теперь будем рабыни. Что такое "рабыни", я не знаю, но по Таниному лицу поняла, что это что-то очень плохое или опасное. Только Таня сразу ничего не ответила Сеньке, она сделала гордое выражение лица и молча дала связать себе руки. Я тоже сделала гордое выражение, и мне тоже связали руки.

     А когда Сенька с Юркой пошли на разбой, Таня сказала, что мы должны восстать и освободиться. Я опять не знала, как это делается; но я ничего не имела против: раз уж попали в переплёт, нужно слушаться старших.

     Таня развязала мне руки, а я развязала ей, и мы побежали. Мы перелезли через два стула и спрятались за третьим.

Но тут Сенька и Юра вернулись с разбоя и стали нас искать. Они нас нашли, опять скрутили нам руки и стали нас судить военным трибуналом.

    Таня всё время стояла с гордым выражением, и я тоже старалась делать гордое выражение. Сеньке это не понравилось, и он сказал, что нам надо отрубить голову. Юрка, конечно, с ним согласился. Нас вывели на середину комнаты и Таню взяли от меня, чтобы рубить ей голову.

     Вот это мне уже совсем не понравилось. Я заплакала, залезла под кровать и сказала, что играть с ними не буду. Потому что я не хочу, чтобы моей Тане голову отрубили. Она хорошая и смелая, а они ей голову будут рубить! Подумаешь, какие!..

      Я очень сильно плакала, и Сенька сказал, что это игра, что они пошутили, и поклялся, что с Таниной головы ни одного волоска не упадёт - во всяком случае, пока он жив. И они уже все помирились и стали вытаскивать меня из-под кровати, а когда вытащили, стали успокаивать. Сенька мне кусок сахару дал.

     А я сама реву, а сама думаю про себя: "Ага, испугались!"...

ТАНЯ

     Наша Таня вообще не такая, ка все.

     Во-первых, она родилась в Анадыре. Это на Чукотке. Юрка вообще-то тоже родился в Анадыре, но он был тогда маленький; а я должна была там родиться, но не успела: мама нас всех увезла на Украину. Олег - он тоже был на Чукотке, да только родился-то он на Украине, как я. Это неинтересно, на Украине много кто родился. А Таня - на Чцкотке. У неё и няня была чукчанка. Старая-старая, и говорила только по-чукотски. И трубку курила. И когда наша Таня начинала говорить, то сначала она тоже говорила по-чукотски. А потом, на Украине, - по-украински. Но в Москве она всё это позабыла и стала говорить только по-русски. И сейчас так говорит.

    Когда мама - это было в Анадыре - однажды ушла на работу в школу, у неё Таню похитила одна молодая учительница. Она её не насовсем похитила, а только на урок. Она преподавала биологию, зоологию и анатомию, и Таня ей была нужна как наглядное пособие.

     Мама идёт по коридору, и вдруг слышит - в одном классе Таня плачет. Мама туда прибежала, а учительница эта положила Таню на стол, развернула пелёнки и показывает: "Вот перед вами младенец. Вы видите, дети, что у младенца голова больше туловища..."

     Не знаю, почему она так говорила. На самом деле у Тани голова меньше, чем туловище.У неё только косы длинные, а голова нормальная. И вообще, всё, как у людей...

     А ещё наша Таня в двухлетнем возрасте чуть целый самолёт не разбила. Наша семья (без папы) летела в Островное (это тоже на Чукотке). А лётчиком был наш знакомый дядя Ваня Черевичный. И он дал Тане порулить. Он думал, что Таня не сможет даже пошевелить штурвалом, потому что маленькая. А Таня маленькая, но сильная была! Она как шевельнула штурвалом, так самолёт и полетел вниз, в какое-то "пике"! Дядя Ваня еле-еле его выровнял. Вот какая была наша Таня в двухлетнем возрасте!

     И была она таким красивым ребёнком, что один папин знакомый, - чукча, у которого не было своей дочки, - за неё две тысячи оленей предлагал. Но папа Таню не отдал. Она ему и самому была не лишняя. И маме тоже.

     Таня знает всякие песни и стихи, и танцевать умеет. "Танец с куклой" называется. И она ходит к одной старенькой учительнице и учится играть на пианино всякие этюды. И когда приходит к нам в детский садик, то всем ребятам эти этюды играет. И сказки рассказывает. И книжки читает. С картинками. Поэтому все дети любят, когда Таня приходит. А мы с Юрой - больше всех. Потому что они просто слушают, а мы ещё и гордимся. Таня ведь наша сестра!

     Таня ходит в школу. Однажды наша мама (она директором в школе работает) повезла старших школьников на теплоходе "Россия", и Таню с собой взяла. Они в Сочи ездили, и в Батуми, и в Сухуми, и где-то там ходили в Ботанический сад, где обезьянки. Так вот Таня на этом теплоходе чуть в бассейне не утонула! Она уже плавать умела, по-собачьи, и купалась там в бассейне. А кто-то из ребят прыгнул в воду и чуть Таню не утопил. Но она всё равно выплыла.

     А в Сочи-Батуми-Сухуми она ела такое острое харчо, что у неё во рту как пожар горел. Мы с Юркой и ложки такого харчо проглотить бы не смогли. И потом, у них там сахар кончился, так они чай без сахара пили - не вприкуску, а вприсвистку. Таня нам показывала, как, но у нас не получалось.

     А ещё Таня была в детском санатории. Когда она приходила на воскресенье домой, то пела нам новые песни, которые в санатории выучила. Там была песня про краснофлотцев:

"На дно акула скачет

И по-немецки плачет..."

     потом я немного не помню, а потом:

"Хорошие гостинцы

Готовят ей эсминцы..."

     и припев:

Краснофлотцы, недаром песня льётся,

Недаром в ней поётся, что мы на море сильны.

Все мы други бурана, ветра, вьюги,

Родные братья морской волны..."

(Продолжение следует)