Странности этикета .

 Странности придворного этикета в лицах  




Со времён позднего средневековья всё большее внимание стало уделяться манерам в высшем обществе. 
Придворный этикет распространился с древнего Востока на Византию, а оттуда с помощью крестоносцев перешел и в Западную Европу. Каждый монарх приспосабливал все пышные церемониалы придворного этикета поудобнее к своим потребностям.
С 15 века все большее влияние на развитие западноевропейского этикета оказывал чрезвычайно усложнившийся церемониал королевских дворов. Сначала определенное влияние оказывали испанские и бургундские ритуалы, затем с развитием абсолютизма главную роль начала играть Франция.
В это время появляются многочисленные пособия по этикету, который становится настолько сложным, что при дворах появляется специальная должность церемониймейстера, следившего за выполнением всех его тонкостей и строжайшим образом регламентировавшего всю дворцовую жизнь.
За нарушение придворного этикета полагалось наказание. 
Порой, доходило до абсурда. 
Так присниться принцессе считалось неслыханной дерзостью при марокканском дворе. 
За это могли высечь кнутом или даже отправить на плаху.



Свою любовницу графиню Дюбарри (1746-1793) король Людовик XV (1710-1774) любил угощать кофе, который варил сам. 
Каждый раз, получая чашечку божественного напитка, графиня говорила:
“Merci, la France!” ( Спасибо, Франция! )
 

 

Обед при Эдуарде VI
Однажды Франсуа де Вьевиль (1510-1571), будущий маршал Франции, был приглашён на обед к английскому королю Эдуарду VI (1537-1553). 
В своих мемуарах де Вьевиль с удивлением описывал увиденное:
"На обеде прислуживали рыцари ордена Подвязки. Они вносили блюда и, приблизившись к столу, опускались на колена. 
Блюда у них принимал главный гофмейстер и обслуживал короля, тоже стоя на коленах. 
Мы, французы, находили весьма странным, что рыцари, происходящие из самых именитых родов Англии, отличные мужи и военачальники, стоят на коленях, ведь у нас даже прислуживающие пажи склоняют колени только в дверях, входя в зал".



Чарльз II и граф де Гиш
Такой диковинный этикет с коленопреклонениями во время обеденной церемонии сохранялся в Англии ещё и во времена Чарльза II (1630-1685). 
На одном из таких обедов присутствовал Антуан де Грамон, граф де Гиш (1637-1673), и король решил похвастаться:
"Не правда ли, там, дома, Вы подобного не видели? Французского короля ведь не обслуживают, стоя на коленях?"
У де Грамона оказался острый язык:
"Я полагал, что эти господа стоят на коленях, чтобы испросить прощения за многие плохие блюда, поданные Твоему величеству".



О европейском этикете в России узнали при Петре I. 
Царь лично составил свод правил хорошего поведения, в который входили следующие пункты: "в носу перстом не ковырять, в круг не плевать, ножом зубы не чистить, ногами не болтать…". 
Также запрещалось за столом облизывать пальцы, сморкаться в скатерть, плевать в свою тарелку и бросать кости под стол.
"Нельзя быть краше императрицы". 


 

Церемониал при Елизавете I
При Елизавете I (1533-1603) обеденный этикет при английском дворе стал ещё более диковинным. 
Путешественник из Бранденбурга Пауль Хентцнер (1558-1623) смог увидеть только приготовления к королевскому обеду:
"Вошёл придворный сановник с церемониальным жезлом в руке, за ним другой джентльмен со скатертью на руке. 
Оба они трижды преклонили колена перед пустым столом. 
Джентльмен номер два расстелил на столе скатерть, затем они опять трижды преклонили колена и торжественно удалились. З
а ними опять вошли два джентльмена, один из них нёс солонку, тарелку и хлеб; второй, серьёзный господин с тростью, шагал впереди в качестве парадного эскорта. Три коленопреклонения перед столом до и после. 
Затем просеменили две леди, они принесли нож. Преклонение колен и т. д. 
Трубные звуки рога, барабанный бой: появляется гвардия, которая расставляет на столе двадцать четыре кушанья на золотых блюдах. Королевы всё ещё не видно, а пока стекаются чередой молодые придворные дамы. 
С превеликим почтением они забирают блюда и уносят во внутренний покой королевы, затем, что Елизавета изволила обедать в одиночестве. Там она выбрала себе одно-два кушанья, остальное вынесли, и придворные дамы все и съели".


 

Это правило этикета при дворе Елизаветы нарушила фрейлина Лопухина, за что поплатилась… прической. 
Императрица прямо на балу отрезала ей клок волос. 
Но фрейлина еще легко отделалась. Часто немилость императрицы полностью исключала человека из светской жизни.


 

Ревностно следила за придворным этикетом и Екатерина II, которая составила "Эрмитажный этикет", наставляющий гостей, как вести себя во время приема. Например, если гостю захочется рассмотреть какую-нибудь фарфоровую статуэтку, то не следует по забывчивости класть ее в карман. 
На церемониалы и поддержание двора Екатерина тратила баснословные деньги. Но при ее правлении русский императорский двор стали называть в Европе блестящим.


 

Очень строгий и временами абсурдный этикет сложился при дворе испанских королей. 

Вот несколько примеров.

Лошадь Марии-Луизы
Известно, к испанской королеве не мог прикоснуться ни один мужчина, кроме короля.

Однажды королева Мария-Луиза (1662-1689), жена Карла II (1661-1700), прогуливалась верхом, лошадь внезапно понесла, королева вывалилась из седла и её нога запуталась в стременах. 
Королеве грозила верная смерть, но два молодых офицера, презрев этикет, остановили лошадь, подхватили королеву и высвободили её ногу.
Не дожидаясь благодарности, офицеры пустили своих коней в галоп и поспешили покинуть королевский двор. 
Говорили, что им даже пришлось укрыться за границами Испанского королевства – ведь молодым людям грозила смертная казнь за то, что они посмели прикоснуться к телу королевы.


 

Как быть королеве?
Тяжёлая жизнь была у испанских королев. 
Если бы королева упала во время прогулки или во время торжественной церемонии, то ей пришлось бы подниматься самой или дожидаться, пока не подоспеют некоторые придворные дамы, которым дозволено прикасаться к королеве.


 


У королевы нет ног!
Подобные строгие нелепости были характерны именно для испанского двора, что показывает случай с Марией Анной Австрийской (1634-1696), когда она стала невестой Филиппа IV (1605-1665). Естественно, что Марии Анне пришлось ехать через территорию Франции, где её торжественно встречали в каждом городе. Мэр Лиона преподнёс Марии Анне дюжину шёлковых чулок в качестве дара от местной промышленности, но королевский мажордом грубо оттолкнул подарок, заявив:
"Господин мэр, запомните, что у испанской королевы нет ног!"
При этих словах несчастная девушка упала в обморок, так как решила, что в Мадриде ей, согласно испанскому этикету, ампутируют ноги.


 

Ожоги короля
Не лучше положение было и у испанских королей.
Рассказывают, что когда однажды Филипп III (1578-1621) грелся у камина, ему стало плохо, и он потерял сознание. 
Пока придворные бегали за одним из грандов, который имел право прикасаться к королю и двигать его кресло, Филипп III получил довольно серьёзные ожоги.
Даже сексом со своей женой испанские короли могли заниматься только согласно строгим предписаниям испанского этикета.
Источник анекдотов
Правда, следует заметить, что большинство этих анекдотов восходит к сочинениям графини Мари д’Онуа (1651-1705) и могут являться плодом её богатой фантазии. 
Эта дамочка в 1690 году издала свои воспоминания о пребывании при испанском дворе, откуда и пошли все эти занимательные истории.


 

В истории любой страны с легкостью можно обнаружить подобные абсурдные правила. 
Как правило, этикетом прикрывали жуткие сцены дворцовой жизни.

Если уж говорить о чудачествах придворного этикета, не упомянуть правление Людовика XIV было бы странно. 
При Короле-Солнце абсурд перерос все границы. 
Короля, как рой, окружало несметное число придворных. 
Размах, с которым жил Людовик, не укладывался ни в какие рамки. Только вельмож, что управляли кухней, было 96 человек, а весь персонал при приготовлении трапезы и вовсе насчитывал 400 человек! 
Столы ломились от изобилия вкусностей, но при этом Король-Солнце продолжал есть мясо и рыбу, приготовленную в вине, руками, так и не научившись пользоваться столовыми приборами.


 

В правила этикета могли быть включены и правила, которые кажутся просто настоящим самодурством.

При Петре I был издан указ, согласно которому на ассамблею бояре должны были приезжать с женами, даже если они находились «в интересном положении». 
Опоздавшим полагалась штрафная рюмка водки таких внушительных размеров, что порой ее хватало, чтобы упасть без чувств. Парадокс заключался в том, что правило «штрафного» распространялось не только на мужчин, но и на представительниц прекрасного пола. 
Боярыня Олсуфьева была на последних месяцах беременности, когда император буквально влил в нее рюмку водки. 
Той же ночью у нее случился выкидыш. Император воспользовался событием, и заспиртованный младенец был выставлен на всеобщее обозрение в Кунсткамере. Это ли не абсурд? 



Однажды в России наказали... колокол. 
Его звон прервал послеобеденный сон царя Федора Алексеевича. 
За это колокол сослали в Николаевский Карельский монастырь, чтобы не тревожил царя в неположенный час.



Однако особым самодурством отличился персидский царь Кир II. 
История произошла недалеко от реки Гинд. 
В водах Гинда утонула его любимая лошадь, которую считали священной. Что сделал Кир II? 
Он приказал казнить реку! 
Ему удалось осуществить свою бредовую идею: воины изрыли реку многочисленными каналами, и она прекратила свое существование.



У многих людей жесткие правила светской жизни вызывали оправданный протест, который проявлялся в форме эпатирующих общество поступков и выходок. Однако светское общество пыталось их представить как шалости и проказы.
И здесь, конечно, впереди планеты всей было именно российское общество, особенно .среда творческой интеллигенции.


 

Для примера можно вспомнить визит Пушкина в дом екатеринославского губернатора, куда он явился «в кисейных, легких, прозрачных панталонах, без всякого исподнего белья». 
Слова И. П. Липранди проливают некоторым образом свет на выходку Пушкина: «Он отвык и, как говорил, никогда и не любил аристократических, семейных, этикетных обществ...».


 

В целом, в старых хрониках и мемуарах придворных можно найти множество свидетельств того, как из-за мелочей, связанных с этикетом, нередко вспыхивали ссоры, осложнявшие политические отно­шения между государствами. Ссоры возникали из-за того, на что предлагалось сесть (на кресло с подлокотниками, на стул с высокой спинкой или на табурет), из-за нарушающего этикет движения правой или левой рукой, количества шагов, которые надо было сделать, кланяясь монарху.
Безусловно, сегодня, узнавая о таких перипетиях этикета и курьезах с людьми, следовавшими или нарушавшими их, мы только улыбаемся и пожимаем плечами.