Любопытный русский Бог

Война войной, а обряд по расписанию

Любопытный русский Бог поселил свой народ между алчным Западом и непредсказуемым Востоком. Словно предлагая ему выбор: примкнуть к раз и навсегда определившейся с приоритетами Европе или же осваивать гигантские пространства многоликой, богатой и свирепой Азии – не утрачивая при этом Веры.

Результаты этого эксперимента мы можем наблюдать ежегодно на Крещение, отслеживая телерепортажи о том, как от Камчатки до Калининграда люди окунаются в иордани, независимо от погодных условий, свойственных данной местности в конце января. О да. Русские прошли континент до самого его края, прошли сквозь леса, горы, степи, тундру, прошли сквозь испепеляющий зной и лютую стужу – и остались русскими православными христианами, готовыми к Очищению, где бы ему ни суждено было случиться.

В том краю, где родился и живу я, понятие «крещенские морозы» весьма относительно. Дело в том, что как раз к концу января над Акмолинщиной сходятся морозный арктический фронт и его влажный исландский коллега, прокатившийся уже по европейской части материка и подрастерявший тепло, но не силу. Так что пора праздника Крещения в наших краях характеризуется не только морозами под -30, но и ненавязчивым северо-западным ветерком на их фоне.

Именно в тот момент, когда ты по ишимскому льду подходишь к краю иордани, вода которой на глазах подёргивается льдом, со всей отчётливостью понимаешь, как стало возможным то, что сделал русский народ – исследователь, воин, труженик. Стоя голышом у крещенской купели, русский человек не воспринимает аргументов к отступлению; он не может поступить иначе, кроме как погрузиться в кипяток проруби – потому что он верен. Он верен себе, то есть частице Любопытного Русского Бога, он опасен всякому сомнению, поскольку всякое сомнение он стряхнёт, растопчет и утянет за собою в иордань, дабы неповадно было.

В этом, может, и беда наша, что к некоему экстриму нам нужно подойти вплотную, нос к носу, чтобы немедленно и решительно попереть вперёд, на таран.

Другие пеленгуют проблемы на расстоянии и благоразумно огибают их или идут на попятную. Только русские, близоруко щурясь из-под выгоревших на солнце бровей, от проблемы к проблеме дошли до Берингова пролива. Их вела Вера. Любопытствующая Вера исследователей, воинов и тружеников.

Понимание этой движущей силы – своего рода иммунитет к страху перед новыми свершениями. Именно поэтому я глубоко убеждён, что Объединения боятся лишь люди, не чувствующие корней. Нужно быть бесконечно далёким от духа, свойственного солдатам генерала Ермолова, чтобы маршировать с плакатиками «Хватит кормить Кавказ!». Только русский с совершенно стерилизованной памятью не желает жить под одной крышей «со всякими чурками» – понимает ли он, как и кем возводилась та крыша?

Способность ясно понимать, кто ты, где ты и зачем ты – вообще свойственна людям, не боящимся дружить, вступать в союзы и доверять друг другу. И напрочь этой способности лишены те, кто стремится свить кокон маленького уютного мирка, из которого не видно звёзд.

Поэтому я спокоен за тех многих и многих, что пришли в минувшую субботу на Ишим окунуться в иордани – с ними всё в порядке, они отлично понимают, кто они, где они и зачем. По моим наблюдениям, примерно треть из них были отнюдь не русскими. На моих глазах в иордань вошёл уже немолодой казах, быстренько сотворил молитву (то, что по-казахски называется «бата») – и окунулся.

Нет такой традиции в Исламе – макать себя в прорубь на праздник Крещения Любопытного Русского Бога. Полагаю, тут работают уже не вопросы канона. Тут наблюдается проявление естественного и прекрасного качества человеческой души – веры в высокое единство. Которую могут позволить себе только люди, чётко представляющие, кто они такие.