Социализм как религия

В ЛГ интересная статья Александра Казина из СПб «Возвращение в будущее». Там он рассуждает о том, о чём я недавно писала, – о Новом Средневековье. 
----------------------------------------------------------------------------------------------------
Вслед Бердяеву автор считает, что человечество переживает конец эпохи Модерна (Бердяев использовал общепринятый в его время термин «Новая история») и начало новой эпохи, многими чертами схожей со Средневековьем. Смена эпох, чередование «рациональных» и «сакральных» эпох – не дело человеческого произвола, чьих-то желаний и стремлений (хотя и они имеют значение): в истории много рокового, провиденциального; так что вопрос о том «куда вы нас зовёте?» или «что вы предлагаете?» наивен до инфантильности. Сегодня мы видим множество черт средневекового жизнеустройства, вплоть до воспроизведения на новом витке исторической спирали государственных нравов московской Руси.
Но главная черта грядущей эпохи Нового Средневековья – сакральность. Во главе угла в Средневековье (как в том, историческом, так и в грядущем) стоит религия. Религия, вера – в отличие от эпохи модерна – это не частное дело отдельных людей – это главнейшее дело жизни человека, общества, государства. Он руководит всем. Она – камертон, по которому сверяют поступки, мера всех вещей, двигатель и опора. Не человек а Бог – мера всех вещей. Человек, вооружённый верой, неизмеримо сильнее того, кто ищет опору только в себе самом. 
ПОПЫТКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Первым воплощением этого нового исторического духа, реальным, практическим подступом человечества к обществу Нового Средневековья было возникновение по сути идеократических монархий – Советского Союза и, с другой стороны, фашистской Италии и нацистской Германии. Это государства и общества, основанные на вере, на своеобразной светской религии. Споры о том, одно ли тоже сталинизм и фашизм, или это совершенно разные общества и политические режимы, основаны на недоразумении. Типологически эти общества сходны: они оба имеют религиозную основу, скрепу. Они – общества Нового Средневековья. Но религии, лежащие в их основе – совершенно разные. Так что слова из песни «Как два различных полюса, во всём враждебны мы» - совершенно правильные. 
Кстати говоря, все эти – сакральные - общества показали, насколько быстро и эффективно развиваются страны, где люди вооружены общей мощной верой – такой, о которой сказано, что она «движет горами». С другой стороны, положение современных передовых демократий показывает, как отсутствие веры и самообожествление человека с вытекающим из него культом гедонизма и потребительства приводит к тому, что объективно мощные общества, вооружённые невиданной в истории техникой, не могут разрешить ни одного из стоящих перед ним вопросов и сдают одну позицию за другой. Они оказываются поражёнными какой-то старческой немочью, а все их дела в любой области отличаются непреоборимой мелкотравчатостью. 
Первые образцы обществ Нового Средневековья больше не существуют. И если нацистское и фашистское государства рухнули в результате военного поражения, то Советский Союз внутренне разложился и пал без единого выстрела в зените своей материальной мощи. Уже доказано скрупулёзными исследованиями, что никакого выдающегося экономического кризиса накануне распада в Советском Союзе не было, его зависимость от экспорта углеводородов не была столь критической, как сегодня, т.е. при определённых исправлениях можно было бы, как говорится, жить да жить. Советский социализм погиб не вследствие поражения в холодной войне, или, как выражался советский агитпроп, «происков империализма». Бжезинский и Ко приписывают себе заслугу подрыва СССР, но это проявление мании величия. Как говорят американские торговцы, не следует путать бум на рынке со своей коммерческой гениальностью.

Чем дальше отодвигается от нас этот момент, тем он загадочнее. Для нас важно понять, почему погиб советский социализм, явивший миру первый и выдающийся образец такого общества – общества, основанного на вере. 
СОЦИЛАИЗМ КАК РЕЛИГИЯ
Логично предположить, что причина коренится в самой вере. Не только в ослаблении веры в душах людей, но и в качествах самой религии. 
Социалистическая религия у нас известна под именем «марксистско-ленинская идеология». Идеология – это и есть род религии, светская религия. Под религией я подразумеваю систему представлений, принимаемых на веру, не нуждающуюся в рациональных и эмпирических обоснованиях и служащую основой для кодекса поведения. Кстати, борьба с религией, которая велась в СССР, - это ни в коем случае не борьба с религией – это борьба религИЙ. Это борьба с конкурирующей религией. 

То, что социализм – это религия в главнейшем из своих аспектов - понимали давно. А.В. Луначарский написал фундаментальный труд «Социализм и религия» (впоследствии, впрочем, он от него отрёкся), где утверждал верную вещь: социалист – это личность более религиозная, чем «старорелигиозный» (как он выражался) человек. На это сочинение товарищ юности Луначарского Н.А. Бердяев откликнулся весьма глубоким эссе «Социализм как религия», в которой многое верно объяснил и даже предсказал.

В чём, в сущности, состоит социалистическая религия? Если оставить в стороне доктринальные различия разных социалистических течений и направлений, то в следующем. Уничтожив имущественное неравенство, объединив ресурсы и совместно трудясь по общему плану, люди достигнут счастья и процветания, т.е. царствия божьего на земле. Они войдут в Рай. Но этот Рай отнесён не в загробный мир, а – в будущее. В социалистическом вероучении имеется культ Будущего («Отечество славлю которое есть, но трижды которое будет»). Это – сильная вещь. Культ будущего гораздо больше возбуждает деятельность, чем современные гедонистические призывы «живи сейчас» или «жить в отрезке сегодняшнего дня», способные разве что простимулировать потребительское кредитование. 

Как будет выглядеть Будущее – социалистический Рай? Не будет бедности, не будет роскоши одних и нищеты других, все будут работать, при этом не конкурировать, а сотрудничать. Прекратится гоббсовская «война каждого против всех»: человек человеку будет наконец не волк, а брат. Конкуренция заменится сотрудничеством. Воцарится всеобщее счастье, потому что волчьи законы капитализма возникают из конкуренции за ресурсы.

То есть, иными словами, цель – материальное довольство всех, средство – обобществление ресурсов и плановое развитие.

Социализм родился из мечты бедных и угнетённых о материальной обеспеченности: «Здесь дом дадут хороший нам и ситный без пайка». Собственно, цель достичь минимальный уровень материальной обеспеченности для всех – важнейшая задача, и она далеко не выполнена современным человечеством, треть которого живёт на сумму меньше доллара в день, а «золотой миллиард» живёт благодаря изобильной «периферии». При разумной организации жизни элементарная обеспеченность всех, вероятно, достижима на базе современных технологий.

Но для вдохновляющей религии этого мало. Благосостояние для всех – это хорошая хозяйственно-политическая цель, но не религиозная. (Собственно, таков фабианский социализм, не претендующий на роль религии). 

БУРЖУАЗНОСТЬ – СВОЙСТВО ДУХА
Сама социалистическая доктрина-религия в своей основе – буржуазна.

Буржуазность – это не материальная и социальная характеристика. Это свойство духа. Это даже не образ мышления, а нечто более глубокое. Буржуазность – это особое чувство жизни. Буржуазен тот, кто придаёт самодовлеющее значение материальной стороне жизни, для кого жизнь исчерпывается её материальным аспектом. Предельный случай такого приземлённого жизнеощущения – это сведение ВСЕЙ жизни к имуществу и материальному комфорту, к потреблению. Буржуазность не связана ни с социальным, ни с имущественным положением человека. Буржуазен может быть пролетарий, и не буржуазен может быть капиталист.

Вообще говоря, буржуазность как свойство характера и мировосприятия – это далеко не всегда плохо. Иногда это очень полезное свойство, позволяющее наладить практическую жизнь, поддерживать в ней порядок. Такому человеку не безразлично, жить в свинстве или в чистоте, он способен организовать повседневную жизнь с её «низменными» потребностями и задачами. Вполне можно предположить, что максимально буржуазны по характеру так называемые «сенсорики» - по соционической характериологической характеристике. Эти люди максимально посюсторонни, они живут в мире вещей и эмпирических сущностей. Но обсуждение этого увлекательного вопроса выходит за рамки темы.

Народы, как и люди, в разной степени буржуазны. Наиболее буржуазны, по-видимому, англосаксы. Достаточно познакомиться с их учебниками английского для иностранцев. Герои учебников постоянно погружены в бытовые мелочи, с увлечением обсуждают, как починить велосипед или проложить канализацию (знаменитый учебник Hornby, на котором выросли поколения). Учебники, сочинённые романскими народами, склонны больше говорить о культуре, о чём-то надбытовом. Русские в высшей степени небуржуазный народ: мы мало привязаны к плоти жизни, не умеем её организовывать и управлять ею. Наши мысли вечно заняты чем-то высшим и «горнем» в ущерб практике жизни.

БУРЖУАЗНЫЙ СОЦИАЛИЗМ
Буржуазность социалистической религии сыграла над нашим народом злую шутку. Это религия мечты о всеобщем материальном довольстве и процветании. Это всеобщее процветание, неограниченное потребление и объявлялось целью развития, Раем.

В советской социалистической религии рай носил название коммунизма. Помню, в 60-е годы, мы в 4-м классе по истории в 4-й четверти проходили, как будет выглядеть коммунизм: всего много и всё бесплатно. В сущности, таково было народное представление о Рае. Помню свою мысль: при коммунизме будет сколько угодно глазированных сырков по 15 копеек. Сырки эти были очень вкусные и в эмпирической реальности их постоянно не хватало.

Буржуазность социалистической доктрины – это её неустранимое, имманентное свойство. В сущности, это учение о том, как пролетарии станут маленькими буржуа, и это есть своего рода конец истории.

На буржуазность социалистической доктрины обращали внимание все серьёзные авторы, посвятившие свои размышления этой теме. Об этом писали Туган-Барановский, Булгаков, Бердяев. Бердяев в эссе «Социализм как религия» называл социалистическое вероучение «пассивной реакцией на капитализм», а вовсе не новым словом религиозной истины. Не братством во Христе назвал он общество, основанное на этой религии, а «товариществом в дьяволе» (это, кажется, в «Философии неравенства»). 

Буржуазность усугубляло и то, что в целях борьбы с конкурирующей религией пропагандисты социалистической веры ликвидировали «тот свет». В официально утверждённой картине мира не было ничего трансцедентального, потустороннего, находящегося вне эмпирического мира, что дополнительно способствовало сведению всей жизни к её материальной составляющей. В некотором смысле роль чего-то, находящегося вне эмпирической посюсторонней жизни, для советских людей некоторое время играл Космос и всё, что связано с его освоением. Это был некий суррогат трансцедентального мира. 

Пока Советский Союз, вооружённый социалистической верой, находился в трудных, даже трагических, условиях: подготовка к войне, война, восстановление – буржуазность социалистического вероучения не проявляла своего разрушительного потенциала. Она, буржуазность, не выходила на первый план. Было понятно, что нужно бороться и трудиться, достигать, давать отпор, а материальное потребление было отнесено в будущее. На первый план выходил накал религиозной веры, которому Советский Союз обязан своими победами и успехами.

Советские люди были поистине устремлены ввысь, прочь от житейской прозы: они мечтали о мировой революции, покорении космоса, проникновении в глубины микро- и макромира. Погружённость в быт казалась скукой и недостойным «мещанством». Такова была моя бабушка-учительница, таких было много. Собственно, тип Павки Корчагина – истинноверующего социалистической веры потому и снискал такую популярность, что выражал обобщённую жизненную правду. Можно сказать, что он был религиозный фанатик – что ж из того? Все без исключения великие дела в любой области и в любые времена делаются фанатиками. Вопрос в том, чтоб была религия, возбуждающая фанатизм и достойная фанатизма. При отсутствии таковой - религиозная энергия масс и заложенная в них склонность к фанатизму уходит в эксцессы футбольных фанатов и истое поклонение телевизионным «звёздам».

Реальный социализм дал трещину, а потом и вовсе рухнул именно тогда, когда обстановка стала гораздо более мирной, а благосостояние масс объективно повысилось. Очень многие с изумлением останавливаются перед необъяснимым фактом: советские люди любили свою страну и верили в её строй, когда страна была бедной, а они голыми и босыми, и возненавидели тогда, когда объективно стали жить неизмеримо лучше.

Именно в 60-70-е годы буржуазность социалистической доктрины вышла на поверхность и вполне себя проявила. Партия прямо объявила, что благосостояние народа есть высшая задача партии. Я хорошо это помню, потому что на рубеже 70-х и 80-х годов мне, тогда ещё студентке, привелось переводить на встречах с итальянскими профсоюзными деятелями, приезжавшими в СССР по приглашению международного отдела ВЦСПС. На таких встречах говорили только правильное и официально утверждённое. Значит, именно такая была официальная доктрина.

Казалось бы, чего плохого? Может же народ, столько боровшийся, страдавший и напрягавшийся, наконец отдохнуть? (Помните, у Маяковского: «Я желаю, очень просто, отдохнуть у этой речки»). В увеличении бытового комфорта нет ничего плохого. Напротив, оно полезно и необходимо, а отсутствие у советских людей самых простых и необходимых вещей, вроде мужских трусов или детских колготок – форменное безобразие. 

Но тут есть важная деталь, которую надо понять. Одно дело – обладать и пользоваться определённым уровнем комфорта, другое – непрерывно о нём думать и самоутверждаться путём всё более мощного и затейливого потребления. В бесконечной бытовой гонке таится большая опасность. Она – противоречит вере, она – против духа. Это обострённо понимал Достоевский, у которого даже слово «комфорт» - ругательное. Его герои (чаще героини) жертвуют сокровищами духа НЕ ради огромного богатства или власти (это было бы искушение сродни фаустовскому), а именно ради комфорта, бытовой обеспеченности. «Страшнее Врангеля обывательский быт» - очень глубокое и верное прозрение. Врангеля разгромили, а обывательский быт в конце концов победил коммунизм. 

Объявление благосостояния народа – главным, а по сути единственным важным делом и конечной целью развития – это было, как выражался Наполеон, «начало конца».

Благосостояние не может быть религиозной целью. Достижение определённого уровня бытового комфорта для всего народа – необходимо, как необходимо каждому человеку, даже живущему напряжённой духовной жизнью, зарабатывать определённую сумму денег. Но объявлять благосостояние народа – главнейшей и тем более конечной целью развития означало недопустимое смешение целей и средств и нарушение субординации ценностей.

НАЧАЛО КОНЦА
Объявив целью благосостояние, Советский Союз оказался в заведомо проигрышном положении по отношению к капиталистическим странам. Если цель – благосостояние и ничего больше, если иной цели нет и быть не может – значит, капиталистические страны уже достигли того, что мы только пытаемся достичь. Значит, нам следует просто перенять их общественный и государственный строй и отказаться от своего. «Вернуться на дорогу цивилизации», как выражались во времена Горбачёва.

И в этом, следует отметить, была своя логика, а не только «затмение разума», о котором постоянно твердит С.Г. Кара-Мурза.

Объявив благосостояние (понимаемое как рост потребления) целью развития, Советский Союз начал играть не по своим правилам и на чужом поле. Недаром у многих, очень разных по возрасту, профессии и социальному положению людей имеется непреодолимое ощущение, что мы все словно играем в кукую-то чужую игру, к которой должны непрерывно подстраиваться. Такое ощущение лично я испытываю при необходимости говорить на иностранном языке: могу, но неудобно. 

Опередить западные потребительские стандарты Советский Союз не мог по множеству причин – исторических, психологических, геополитических, вплоть до климатических. Здесь мы в заведомо проигрышной позиции.

И к этой позиции привёл ген буржуазности, заложенный в социалистической религии!

Была ли неизбежность в таком развороте событий? По-видимому, возникновение какой-то крупной задачи или яркой идеи могло бы повернуть интересы народа к явлениям духовного порядка и отвлечь от потребительской гонки. Точнее говоря, от САКРАЛИЗАЦИИ потребительской гонки. 

Целью жизни как отдельного человека, так и целого народа совершенно не обязательно является наращивание потребления. Не только отдельный человек, но и целый народ жив «не хлебом единым». И наш народ всегда тяготел к задачам духовного порядка. Но для этого требовалась действительно яркая идея, вдохновляющая задача, манящая цель. Её не оказалось, и СССР начал играть на чуждом ему по природе поле потребления. 

Почему это произошло, почему тогдашние партийные идеологи (по сути дела – жрецы светской религии) не смогли измыслить ничего вдохновляющего? Почему не могли найти вдохновляющей и сплачивающей цели? Причина отчасти в их малой фантазии и изобретательности. Ещё более фундаментальная причина – в утрате или радикальном ослаблении их собственной веры. Идеологическая работа (называемая «теоретическая работа партии») по существу была брошена, по-настоящему ею никто не занимался. Идеологическая работа считалась второстепенной по отношению к хозяйственной – вот она, буржуазность. Советская философия представляла собой заскорузлую, унылую чепуху. Об этом, между прочим, предупреждал тов. Сталин, говоривший: «Нам без теории – смерть». Так оно в конечном итоге и оказалось: огромное и мощное государство пало в мирное время безо всякой внешней агрессии.

И главная причина этого состояла в том, что в геноме социалистической доктрины был заложен ген буржуазности. Он проявился, разросся и в конечном счёте разрушил государственную скрепу СССР.


«КОНЕЦ – ЭТО ЧЬЁ-ТО НАЧАЛО»
Сегодня всё человечество ищет веры, идёт активный религиозный поиск. Как тысячу лет назад по реальному и виртуальному миру бродят пророки и лжепророки новых верований. Необходима сильная идея, способная организовать людские массы, как электромагнитное поле выстраивает железные опилки. 

Эту идею нельзя придумать, как придумывается рекламный слоган и как у нас некоторое время назад была предпринята смешная всем миром измыслить национальную идею. Новую идею, новую религиозную истину можно только услышать в гуле времени, а не высосать из пальца, не рационально «разработать». И сделать это может только человек, наделённый качествами пророка. Какие это качества - хорошо описал Эрик Хоффер в книжке «Истинноверующий». Это должен быть человек, готовый пожертвовать собой ради своего учения – иначе не получится. Рассказывают, будто ко двору Фридриха II время от времени являлись изобретатели новых религиозных учений и просили об аудиенции для изложения своих учений. Мудрый король неизменно отправлял их восвояси с единственным комментарием: «Дайте себя распять за ваше учение – тогда об этом можно будет говорить». 

Историческая Россия, носившая в течение семидесяти лет название Советский Союз, тоже может быть восстановлена на базе новой религиозной идеи. Именно религиозной идеи, а не единого таможенного пространства или беспрепятственной циркуляции гастарбайтеров.