Хронологический приквел к "Колыбели грез". ЧАсть 2.

Глава 4.

 

До обеда Петр Ильич возился с данными об испытаниях, сравнивал показатели нановолокон в различных ситуациях, строил динамические модели развитий возможных отказов, и многое что еще. Порой Нестеров мог за довольно короткий срок буквально сдвинуть горы, если на него накатывало своего рода вдохновение.

Но когда живот начинал предательски урчать, любая работа останавливалась, охотничий азарт спадал, и наступало время перекусить.

- Петр Ильич, - позвал его Гладышев, - ты скоро?

Нестеров аккуратно снял очки, положил их на стол.

- Я думал, ты уже пошел домой.

- Ха, - воскликнул Гладышев, - я обед не собираюсь пропускать.

Мимо продефилировала Даша, улыбнулась своей роскошной улыбкой.

- Мальчики, вы идете кушать? – спросила она и, не дожидаясь ответа, грациозной походкой направилась прочь из зала.

Нестеров с Василием Анатольевичем переглянулись.

- Пойдем, раз дама зовет, - сказал, наконец, Гладышев.

Сотрудники шестого сектора обедали в специально отведенной для них столовой. Такой большой комплекс чисто физически бы не смог централизованно принять на обед всех сотрудников, поэту каждый сектор имел свой собственный пункт питания.

Спустившись на один этаж вниз, Даша, Гладышев и Петр Ильич вошли в просторный зал, наполненный соответствующими ароматами свежей, вкусной еды и гомоном голодных и уже не очень людей. Повсюду, куда хватало глаз, стояла рабочая суете: кто-то что-то нес на подносах, кто-то пытался вклиниться без очереди. Сотрудники буфета и кассирша – по обыкновению молодые улыбчивые девушки – сохраняли приклеенное на лице спокойствие и видимую вежливость. Вполне возможно, что к двенадцати часам, когда обед только начинался, их благодушие было не таким уж и натянутым, но к середине обеденного перерыва (не говоря уж о его конце), когда милые девушки тратили изрядную долю своей доброты и терпения, их лица все более приобретали тень искусственности и наигранности.

Встали в общую очередь, взяли подносы, перекидываясь ничего не значащими фразами. Стоять пришлось довольно долго, не менее семи минут, однако когда все формальности были соблюдены, троица, наконец-то, смогла присесть за столик и подкрепиться.

Кормили здесь вкусно. Не на убой, конечно, но порции были достаточно весомыми, и любой мог здесь серьезно заморить червячка.

- Вы когда-нибудь летали трансконтинентальными самолетами? – спросила мужчин Даша. Даже когда девушка ела, она все равно пыталась кокетничать с женатыми мужчинами.

- Было пару раз, - ответил Гладышев.

- Пару раз было, - в унисон вторил ему Нестеров. Потом посмотрел на друга, улыбнулся и добавил:

- В основном сыновья летали. Один вот сейчас на островах, второй, глядишь, тоже куда-нибудь не сегодня-завтра рванет.

- Ну, они у вас спортсмены, известные люди, им положено.

- Может быть. А к чему ты спросила.

- А у меня просто мама летала. Вот вчера все делилась впечатлениями от поездки в Австралию.

- И как? – спросил Гладышев.

- Ой, по рассказу – просто невероятно! – Она отложила столовые приборы и принялась рассказывать. – Сначала она хотела лететь обычным рейсом, но ее кто-то надоумил пересесть на гиперзвуковой лайнер. Моя мама сначала долго сопротивлялась, говорила, что это дорого, а разницы практически никакой, но все же последовала совету этого самого доброжелателя и полетела трансконтинетальным. Я сама еще ни разу так далеко не летала, поэтому до сих пор с такими самолетами не имела отношения, а тут мама мне видеозапись сует. Салон белый-белый, чистый-чистый, - она даже закрыла глаза от удовольствия, рассказывая об этом, - кругом еле заметная неоновая подсветка, большие удобные кресла, по двенадцать в одном ряду, стюардессы развозят столики туда-сюда. Вроде все обычно, как и везде, но чувствуется какой-то шарм, солидность, даже по видео.

- Да, - согласился Василий Анатольевич, - трансконтиненталы - машины здоровые, но очень комфортные, а самое главное быстрые. Взлетаешь, не испытываешь почти никаких перегрузок, а меж тем уже выходишь на рубеж в двадцать-тридцать тысяч метров, переходишь звук, причем в салоне совершенно не ощущаешь хлопка, а дальше с постоянным ускорением в десять метров на квадратную секунду постепенно набираешь крейсерские шесть махов. Никаких тебе циклонов по пути, ничего. Часов пять-шесть и ты в любом конце земного шара. Красота!

Гладышев аж причмокнул от удовольствия, очевидно вспомнив один из самых ярких моментов в своей жизни.

- Точно, - поддержала его Даша. – А вы в Австралии не бывали? Кенгуру не видели?

- Не довелось, - скромно ответил Нестеров. – Я в другую сторону летал.

- А это куда?

- В Чили, Аргентину. Был в национальном парке Вильяррика, пустыне Атакама, на острове Чилоэ. А уж великие водопады дождевого леса – это что-то. Жена моя, помню, никак наглядеться на них не могла.

- Здорово, - воскликнула Даша. – При первом удобном случае, надо будет побывать. Кстати, чуть не забыла, мне же мама кучу фотографий скинула на перс. Сейчас покажу.

Девушка сняла с руки черный тонкий прямоугольник браслета, положила его на стол, провела над ним ладошкой, и его поверхность моментально вспыхнула, превратившись в экран с объемной картинкой. Совершив еще пару таинственных манипуляций пальцами, она подвинула коммуникатор к мужчинам.

- Смотрите, - сказала она.

На первой картинке женщина средних лет, очень похожая на Дашу, была запечатлена в терминале аэропорта. Справа и слева от нее стояли раскидистые декоративные пальмы, а сзади, сквозь прозрачные стеклянные стены величественно замер красавец трансконтинентальный лайнер, нынешний хозяин атмосферы планеты Земля. Чем-то он походил одновременно на хищную птицу и на дельфина, особенно если на него смотреть с боку. Выпуклый горбом корпус, где в два этажа размещались пассажиры, сначала плавно поднимался, потом столь же плавно опускался и сразу переходил в фюзеляж, откуда торчали два задранных вверх изломанных крыла-стабилизатора. Основные крылья так же были частью корпуса, а не являлись отдельными частями самолета.

- Кажется, для него мы делали один проект по созданию наноматериала для топливных элементов? – как бы невзначай спросил Гладышев.

- Для него, - утвердительно кивнул Нестеров. – И даже не один, а целых два. Материалы для турбин. Всю внутреннюю обшивку двигателей и что-то из электроники, насколько я знаю. Хотя, может быть, это не все, что мне известно.

Тем временем объемные фотографии меняли одна другую, показывая то городские пейзажи Сиднея, Мельбурна, то удивительный подводный мир Большого барьерного рифа, фантастически красочный, величественный и мудрый.

- Вот это она на озере Эйр, между прочим, крупнейшим в Австралии, - пояснила девушка.

- Угу,- кивнул Василий Анатольевич, - и к тому же являющимся самой низкой точкой Австралийского континента. Минус двадцать метров, если мне не изменяет память.

- Откуда у тебя такие познания? – удивилась Даша.

- В школе географию хорошо преподавали, - отшутился он.

Разговор с путешествий плавно перетек сначала на образование, а потом как-то неожиданно на медицину.

- Представляете, - заявила Даша, - на днях тут читала по дороге на работу, что ученые на полном серьезе собираются проводить тестовые испытания эликсира бессмертия.

- И что тут удивительного? – спросил ее Василий Анатольевич, энергично расправляясь со вторым блюдом.

- Как что? – удивилась девушка. – Зачем это нам всем нужно? Вы хоть отдаленно представляете, чем это грозит более-менее устоявшемуся социуму на Земле.

Петр Ильич улыбнулся одними губами, услышав эту фразу.

- Во-первых, - продолжила Даша, - как быть с проблемой перенаселение, если эликсир сделают доступным абсолютно для всех? Улететь на другие планеты? А что если технологии межзвездных перелетов еще не поспеют к тому времени, как вся наша планета будет валиться со своей орбиты под тяжестью бессмертной биомассы, ведь эликсир практически готов!?

- А во-вторых? – спросил ее Гладышев. Он всегда любил порассуждать на что-нибудь философское за обеденным с толом.

- А во-вторых, - ответила девушка, - если эликсир не войдет в массовое производство, то есть станет прерогативой избранных, это приведет к всеобщему неравенству. И потом, как это все отразится на человеческой психике. Представляете жить несколько сотен лет, а то и тысячу! По-моему, это ужасно.

Петр Ильич и Гладышев переглянулись.

- А мне казалось, - сказал Нестеров, - что женщины всегда мечтали оставаться красивыми и желанными. Это разве не так?

- Это те девушки мечтают, которые за этой проблемой не видят ничего дальше собственного носа, а я вижу. Мне такое бессмертие не нужно. Оно мне вообще не нужно. Я не хочу участвовать в катастрофе.

Гладышев как раз доел второе блюд и сейчас с интересом поглядывал на Дашу. Он промокнул губы салфеткой, примирительно поднял вверх руки и сказал:

- Ну, хорошо. Вот не хочешь ты быть бессмертной, ну и не будь ей. Я не думаю, что этот эликсир бессмертия работает сразу на всю долгую жизнь после одного единственного применения. Наверняка, чтобы прожить несколько веков, нужно выпить, уколоться… или как его там принимают, несколько раз. Ты, кстати, не в курсе, что в нем такого особенного? Как он работает?

- В общих чертах, - насупилась Даша, но, как показалось Петру Ильичу, опять несколько наигранно. – Дело в том, что у человека есть определенный ген R22 кажется, который отвечает за интенсивную регенерацию тканей. У людей он естественным образом заблокирован, иначе мы бы могли, наверное, размножаться вегетативным путем, но этот ген есть. И вот эликсир способен его разблокировать, вроде бы временно, на определенные циклы. Когда организм начинает стареть, сначала человек этого не замечает, а меж тем, начинает накапливаться усталость, органы уже работают не так хорошо, клетки отмирают и уже больше не делятся, регенерация тканей сильно замедляется… Вот в этот момент спусковой механизм эликсира вступает в дело, и организм как бы самоомалаживается.

- Интересное изобретение,- хмыкнул Гладышев. – Ничего не скажешь, кому-то не откажешь в безумии.

- Наука вся движется вперед безумцами, - вторил ему Нестеров. – Человек бы никогда не добился сегодняшних технологических высот, если бы в свое время одни не изобрели физику, другие не были достаточно безумными для того, чтобы сформулировать пару-тройку своих гениальных теорий, а третьи не были достаточно ленивыми, чтобы сконструировать себе автомобили, самолеты и космические корабли. А вообще, конечно, этот самый эликсир – вещь довольно опасная, согласен с Дашей. Неизвестно, чем все может обернуться, причем как для тех, кто им не пользуется, так и для оставшихся масс населения. Лично меня не привлекает вегетативный путь размножения, - при этом он осоловелым взглядом проводил эффектную даму, продефилировавшую мимо их столика. – Я бы лучше по старинке.

- О нем же речь не идет, - попытался ему возразить Гладышев.

- Идет-идет, если речь касается этого самого гена. Никто не даст гарантий, что он будет отключен лишь частично, что все у всех будет происходить одинаково и отклонений не возникнет. Не хочу потом, чтобы из куска моего ногтя выросла моя точная копия.

- Ну, этого как раз не произойдет, - возразила ему Даша. – Вы же не простейший организм, а сложная многотканевая и многоорганная биомасса.

- Ой, спасибо за такой шикарный комплимент, - засмеялся Нестеров.- От Вас слышать это вдвойне приятно.

- Не за что. Вегетативный рост – это прерогатива простейших организмов и растений. Если взять, к примеру, небольшое поле, где совершенно нет травы и сорняков, взять какое-нибудь неокультуренное растение и разрубить его на несколько частей, желательно корень для пущего эффекта, то очень скоро это поле порастет травкой и уже не будет таким пустым и безжизненным. Тоже самое и с одноклеточными. У человека куча тканей и систем, масса всевозможных органов, плюс ко всему прочему есть мозг, настоящий нейрокомпьютер, и поверьте мне, без полноценного эмбрионального развития вырастить человека невозможно.

- Но ведь что-то все равно вырастет, не так ли?

Даша задумалась на секунду, погладила свои волосы и сказала:

- Скорее всего, это будет нечто аморфное и донельзя противное, но не в коем разе не мыслящее существо и вообще не существо. А вообще, надо подумать над таким вопросом, почему у человека этот ген сверхрегенерации присутствует, но заблокирован. Под воздействием чего это произошло? Кто, так сказать, заказывал музыку? Ведь вы, надеюсь, не будете отрицать, что если что-то в мире происходит, то это кому-то выгодно. За любым процессом что-то кроется, само по себе ничего не возникает.

- Ты боишься, что мы со своей генетикой влезли в недопустимые для нас пределы? – спросил Гладышев.

- А ты нет?

Василий Анатольевич пожал плечами, но ничего не ответил.

- Забавно, - произнес Нестеров.

- Что забавно? – не поняла Даша.

- Да то, что мы пыжимся изо всех сил, открываем что-то новое, неизведанное, а ведь на самом деле это может принести нам отнюдь не благо, а лишь один только вред. Когда-то люди открыли строение атома, сумели расщепить его, при этом обнаружив солидное выделение энергии. И что в итоге? Мы получили атомную бомбу, Хиросиму и Нагасаки, ни одну сотню испытаний, загадившую всю планету, Чернобыль, хотя там атом был как раз мирный, и Бог весть что еще.

- Но, вместе с тем, - заметила Даша, - атомное оружие явилось великолепной сдерживающей силой.

- До тех пор, пока в мире не возник ядерный терроризм.

Все на несколько мгновений замолчали, резко, как по команде.

- Если так говорить, то двигать науку вперед нет вообще никакого смысла. Любое наше изобретение или открытие может привести к катастрофе. Ядерное оружие, аннигиляционное, вирусы, генетика – все несет в себе печать разрушения.

Василий Анатольевич хмыкнул.

- Да, не радужная перспектива, прямо скажем. Либо тебя сожрут ненасытные микробы, либо испепелят ядерным огнем, либо превратят не пойми во что. У тебя что-нибудь более позитивное есть?

Даша думала совсем не долго.

- Конечно. Из этой же серии, но нормальное.

- Слушаем, - хором сказали мужчины.

- Вы вообще слышали что-нибудь об эффекте рентгеновского зрения?

Мужчины переглянулись.

- Ну, - протянул Петр Ильич, - так, краем уха. А что?

- В общем, так. Этот термин не совсем верен, я бы даже сказала, в корне не верен. Рентгеновская просветка должна, прежде всего, содержать излучатель и приемник, потому что естественного фона явно не достаточно. Мы же с вами живем не в открытом космосе и не на ядерном полигоне, и радиационный фон у нас в норме, поэтому человеческий глаз, даже чисто теоретически, видеть мир в этом диапазоне волн не способен. Точнее способен, но не так, чтобы просвечивать человека насквозь, как медицинским аппаратом. А вот на что он действительно способен, так это видеть энергетическую карту физического тела человек. Вы в курсе того, что наряду с физическим телом, у человека есть и энергетическая оболочка?

- Конечно, - кивнул Петр Ильич.

- Так вот, эта самая энергетическая оболочка имеет как бы несколько этажей в своей структуре.

- Поясни? – не понял мысли Гладышев.

- Ну, вот, например, возьмем обычную клетку. Она рождается, живет какое-то время, потом отмирает. Ее жизнедеятельность достаточно примитивна, но она есть, и в процессе жизни клетка создает индивидуальное поле, очень слабое, еле заметное, но оно есть. Такое же поле создает уже группа клеток, только более сильное.

Далее в человеческом теле присутствуют различные ткани и системы. Эпидермис покрывает нас с головы до пят, образуя кожу; мышечные волокна способны сокращаться по нашему желанию и двигать нашими ручками да ножками; кровеносная система снабжает наше тело кислородом и прочими необходимые питательными элементами. Нервная система существует для контроля и управления всеми физиологическими процессами в нашем теле.

- Это нам известно, - кивнул Василий Анатольевич. – Дальше-то что?

- Не торопись, - одернула его девушка. – Дальше все просто замечательно. Каждая ткань, каждая система создает в процессе своей жизнедеятельности свое неповторимое поле со свойственными только ему одному параметрами. У мышечных волокон оно одно, у кровеносной системы совершенно другое, абсолютно непохожее и неповторимое. Мало того, каждый орган в отдельности создает индивидуальное поле, и все вместе, наложенное друг на друга, образует картину энергетической структуры человека.

- Это все, конечно, интересно, - сказал Гладышев, - но что сей факт нам дает?

- А дает он то, что каждый уровень, каждое это поле вплоть до клеточного уровня можно пропустить через анализатор изображения, задействовать мощные кремниевые мозги, и получить самую подробную картину внутреннего мира человека, причем на всех его уровнях. Хочешь взглянуть на работу легких, почки или сердца в целом, не затрагивая при этом ничего другого – пожалуйста. Тут тебе и обычный рентген, поскольку таким образом можно выявить не только физические повреждения органов и тканей, но и наличие инородных тел в организме. Тут тебе и самое главное – физиологическая диагностика, что еще медицине никак не удавалось сделать. Когда орган работает нормально, его поле имеет, так сказать, здоровую картину, поэтому вывить физиологические патологии таким методом не составит большого труда.

Гладышев с видом откровенного скептика пожевал губу, повздыхал, изображая из себя мыслителя, потом, наконец, озвучил свой вердикт:

- В целом – великолепно. Если все так хорошо, как ты описываешь, выявить любую болезнь, любую патологию в организме не составит труда. В сочетании с современными средствами генетической, нано и прочих терапий излечить любую болезнь становится действительно реальным делом.

- А я что говорила!- воскликнула Даша. – Это настоящий прорыв.

Василий Анатолиевич хотел было продолжить дискуссию, но Нестеров, посмотрев на часы, сказал:

- Пора нам. Время уже к концу подходит.

Гладышев завертелся волчком в поисках настенных часов. Он никак не мог запомнить их местоположение и всегда лихорадочно пытался их отыскать где угодно, но только не в нужном месте. Наконец, его взгляд уперся в белый круг часов, на дисплее которого горели цифры 14:51.

- Вот елки ж зеленые, - пробубнил он, - а так время здорово провели.

Он первым встал из-за стола, сложил все три подноса в стопку и понес их в уборочную.

- Сегодня Василий Анатольевич у нас дежурный,- елейным голоском пропела Даша.

- Сам избрался, теперь пусть не плачет, - поддержал ее Нестеров.

Спустя минуту все трое вышли из просторного холла столовой, неспешно направились к рабочему залу.

- Василий Анатольевич, - спросил Гладышева Нестеров, - так куда ты дочку-то свою поведешь? Что за подарок решил купить ей?

Гладышев почесал лоб, озабоченно вздохнул.

- Не спрашивай, Петр Ильич, - махнул он рукой. – Дети ж не понимают, что День рождения можно отложить на три дня до выходных… Все подавай сейчас.

- Это мне знакомо, - улыбнулся Нестеров. – Три пацана, и все трое выращены по одному шаблону.

- Сейчас поедем с ней в парк развлечений. Там наконец-то открыли всю территорию после реконструкции, появилась куча новых аттракционов. Честно сказать, мне и самому интересно кое-что испробовать на себе. Я когда молодым был, с бешеных горок не слезал.

- У тебя голова не болела потом?- спросила его Даша.

- Нет, - ответил ей Гладышев. – У меня почему-то всегда во рту сохло, поэтому я каждый раз после поездки был вынужден себе покупать бутыль воды, и выдувал ее в один присест.

Нестеров присвистнул.

-Ну, ты даешь, брат. Небось потом вопил у дверей в туалет, просясь пропустить тебя без очереди?

Все трое засмеялись, громко и весело.

- Вообще-то нет. У меня все в мозг уходило.

- Вот почему ты такой умный, - поддела его Даша.

Они вновь засмеялись, привлекая к себе посторонние взгляды.

- Ты на вопрос не ответил, - сказал Петр Ильич, немного успокоившись.

- На какой?

- По поводу подарка.

- А… Скорее всего интервидео. Ноет уже весь год, мол, пап, я уже взрослая, мне уже можно.

Даша и Петр Ильич переглянулись.

- Чего это ей можно?

- Ну, играть в интревидео… - удивился Гладышев. – А вы что подумали.

- Успокойся, ничего мы не подумали, - мило улыбнулась Даша. – Что за интервидео?

- Да сказку какую-нибудь. Их сейчас много. «Эльфийская песнь», например, «Сказания короля Годарда», что-нибудь в этом роде.

- Любит фэнтези и приключения? – поинтересовался Петр Ильич.

- Да сидит в них по уши. А твой?

- А мой по космосу с ума сходит. Звезды, иные планеты, миры и цивилизации.

- Каждому свое, - заметила Даша.

- Точно, - вторил ей Гладышев. – Кстати в парке развлечений есть множество павильонов с подобной тематикой. Твоему должно понравится.

- Сходим, - заверил его Петр Ильич. – А вот ты с интервидео не переусердствуй. Эта вещь затягивает, так что много за экраном визора пусть не сидит.

Интервидео как объект массовой культуры и индустрии развлечений вошло в обиход в середине века, скрестив такие два самостоятельных жанра, как художественное кино и видеоигры. По началу, на заре компьютерных игр, никто и в мыслях предположить не мог, к чему может привести развлекательное направление в компьютерной технике. Впрочем, и кино не давало предпосылок к своему коренному преобразованию. Пока одни наращивали мощности, совершенствовали микропроцессорную технику, увеличивали возможности устройств визуализации информации, другие сначала пытались внедрять дешевые спецэффекты, которые потом становились все дороже, красивее, масштабнее, пытались частично замещать обыкновенную картинку синтезированной при помощи тех же компьютеров, пытались, наконец, перейти от плоского формата к объемному видению. Но это все требовало времени, и времени немалого.

Первые попытки сделать качественную объемную картинку едва не закончились провалом и могли развернуть вектор развития индустрии на сто восемьдесят градусов. В те времена объемная картинка получалась еще при помощи специальных очков, которые ввиду несовершенства всей технологии вызывали сильные головные боли у некоторых людей и вообще пагубно влияли как на глаза, так и на нервную систему в целом. Но всем к счастью было ясно, в каком месте стоит искать будущее для киноиндустрии и от объемной картинки не отказались, продолжали совершенствовать технологии, вводить революционные решения, благодаря которым в итоге человечество полностью отказалось от очков, а картинка стала действительно трехмерной. Появились визоры, в каждом обыкновенном персе экран способен был генерировать стереокартинку, даже обыкновенные фотографии приобрели дополнительное измерение и стали называться голгофами.

А здесь, наконец, доросли и компьютерные технологии, индустрия видеоигр к тому времени существовала уже почти целый век, и никто так и не заметил, когда точно игры начали настолько походить на фильмы, что одних от других уже невозможно было отличить. Актеры с удовольствием предоставляли свои услуги, как для кино, так и для видеоигр, однако всем уже было окончательно ясно, что будущее за интерактивными фильмами.

Так вскоре и произошло, и мир снова сошел с ума. Интерактивное кино стало самым популярным развлечением. Появились интерфильмы как для массового просмотра в кинотеатрах, так и для персонального развлечения. Интеркино стало широко использоваться и в медицине и в обучении людей. В первой области его широко применяли, прежде всего, для излечения всевозможных психических расстройств, нервных патологий, а также для развития поврежденных участков головного мозга, нейрокодирования и гипнотерапии. В детских садах, школах, учреждениях высшего массового образования интерфильмы часто применялись для более наглядного освещения того или иного вопроса. Министерство образования специально разработало программу учебных фильмов по ключевым предметам для средней школы, а также специальных научных интерфильмов для абитуриентов. Петр Ильич до сих пор помнил, как на курсе практических занятий по общей физике в институте он, рассматривая во все глаза детальнейшее изображение процесса термоядерного синтеза в недрах звезды, остановил картинку, «повертел» в пальцах два атома водорода, а потом, соединив их, получил ядро гелия. Мелочь, но на него тогда это произвело неизгладимое впечатление.

С тех пор военных в армии учили стрелять и воевать при помощи специальных интерактивных курсов подготовки в виртуальной реальности, медицинский персонал учился производить всевозможные таинственные манипуляции над телом человека, используя не резиновый макет или живого человека, а виртуальную модель больного тем или иным заболеванием. Можно было научиться играть в футбол, драться, пройти курсы пилотирования спортивным автомобилем или самолетом. В общем – все, что душе угодно.

- Совет твой принял к сведению. Буду лично следить, чтобы она долго не засиживалась, - заверил Нестерова Василий Анатольевич.

Они пожали друг другу руки, и Нестеров заспешил на свое рабочее место.

 

 

Глава 5.

 

Не успел Нестеров распрощаться с Гладышевым и засесть за дела, как на его столе вспыхнул экранчик интрекома, и на Петра Ильича взглянули пристальные внимательные глаза.

- Петр Ильич, зайдешь?- сказал человек по ту сторону экрана. У него был бодрый, мощный бас, а лицо светилось душевным расположением и чистотой помыслов.

- Ага. Сейчас, - кивнул Нестеров, подымаясь из мягкого удобного кресла.

До кабинета, откуда его вызывал человек, Нестеров прошел ровно сто шагов. За все время, что он работал в научном объединении, Петр Ильич успел досконально выучить дорогу к двери с золотой табличкой, на которой было выгравировано «Начальник технического отдела сектора 6 Безруков Федор Федорович».

Петр Ильич постучал в дверь. На боковой панели, прикрепленной к стене сразу у двери, загорелся зеленый свет. Мягко еле слышно щелкнули замки, и дверь сама собой распахнулась, приглашая гостя войти.

- Приветствую, Петр Ильич, - сказал начальник, протягивая Нестерову руку. – Садись.

Петр Ильич пожал уверенную руку шефа, сел напротив.

- Ты разобрался с первой стадией? – спросил его Федор Федорович.

- Не до конца, процентов семьдесят только сделал.

Безруков пожевал губу, отвлеченно глядя куда-то поодаль Нестерова.

- Хотелось бы услышать твое квалифицированное мнение.

Петр Ильич почесал затылок, пригладил волосы.

- Проект, - сказал он, - на финальной стадии доработки. Но, усовершенствования необходимы. В плане надежности экзоскелет способен защитить солдата практически от чего угодно, но если все делать так, как изначально задумывало Министерство Обороны, нужно еще года два, а то и три.

Вслед за этим Петр Ильич поведал Безрукову свои домыслы по результатам первой стадии испытаний.

Федор Федорович, дослушав Нестерова до конца, забарабанил по столу пальцами.

- А меня уже торопят,- процедил он. – Пока еще не требуют в приказном порядке, но намекают, что неплохо бы было поторопиться с демонстрационными испытаниями для заказчиков.

- Так за чем же дело стало? Демонстрация может вполне удастся. Проведем ее для закрытой, но нужной нам публики, покажем все что нам, - он сделал ударение на последнем слове, - нужно, после чего всех заверим, что необходимы еще несколько доработок для оптимальной работы боевого костюма и получим свои два года. Ну, если и не два, то год-то уж точно.

- А если в процессе демонстрации что-нибудь пойдет не так? Если пострадает, а то и вовсе погибнет испытатель? Это ведь не в лаборатории проверять на прочность отдельные части, это полноценные полевые испытания.

Нестеров на минуту задумался, потом решительно сказал:

- Федор Федорович, если Вы так боитесь за испытателя, может быть, вообще отменим сегодняшнюю вторую стадию? Там ведь тоже человек, как ни как. Или давайте в экзоскелет влезу я. Я за материалы в ответе, вот если что, моя же ошибка меня и погубит. Вы слышали, как в середине двадцатого века Сталин проверял на прочность личные бронеавтомобили?

- Нет, - машинально махнул головой Безруков.

- Он подходил к конструкторам, спрашивал их, все ли в порядке, и когда слышал от них утвердительный ответ, сажал их в этот автомобиль, а взводу автоматчиков приказывал расстрелять машину практически в упор. Да, после этой экзекуции конструктора выходили из машины полуживыми и, мягко говоря, недееспособными, но не от того, что пули прошивали броню и ранили находившихся внутри людей, а от страха и шока. Однако Сталин достигал нужного ему эффекта – конструктора всегда трудились на славу, зная, что в любой момент все их творения могут потребовать испытать на себе. Я не большой фанат Иосифа Виссарионовича, но все же…

- Мы ж не в двадцатом веке, - пробубнил себе под нос Федор Федорович.

- Но, согласитесь – эффективность была феноменальная.

Безруков скорчил непонятную гримасу, которая в принципе могла означать, что угодно.

- Ты же понимаешь, что проводить испытания на себе, я тебе не могу разрешить?

- Догадываюсь.

- Но раз ты, уверен в том, что, несмотря на необходимые доработки, костюм нас не подведет, то так уж и быть, испытания откладывать не будем. Ты в курсе, что Гладышев уехал по делам, и роль наблюдателя досталась тебе?

- Он со мной говорил с утра по этому поводу, я не возражаю.

- Ну, вот и отлично. Можешь отправляться прямо сейчас.

Петр Ильич встал, протянул руку начальнику.

- На шестой? – спросил он, имея ввиду название испытательного полигона Министерства Обороны.

- Да на шестой. Часам к шести подъезжай. Прототип уже подвезут.

Они пожали друг другу руки, и Нестеров покинул кабинет начальника. Собирался он не долго, попрощался с коллегами по работе, спустился на автостоянку и запрыгнул в свой автомобиль.

- Выберите маршрут, - сказал бортовой компьютер машины, как только Петр Ильич поудобней устроился в уютном водительском кресле.

- Шестой ИПМО, - ответил ему Нестеров.

В памяти бортового компьютера содержались несколько стандартных маршрутов в наиболее часто посещаемые и важные места. Такими для Нестерова, разумеется, были работа, дом, несколько научных центров, лабораторий и полигонов, а так же школа сына и ДЮСШ по футгринболу.

- Режим управления стандартный. Автомат включим по дороге.

Петр Ильич не спеша вырулил сначала из подземного паркинга, потом и с территории научного объединения «Прогресс», влился в ровный поток машин на Щелковском шоссе.

- Переведи управление на автоматическое,- приказал Нестеров компьютеру, откидываясь назад и на секунду закрывая глаза.

Скорость плавно возросла.

- Дай мне доступ в интернет, - попросил Петр Ильич.

Внутренняя поверхность лобового стекла потемнела, на ее фоне вспыхнули многочисленные странички последних просмотренных интернет-порталов. Нестеров пошевелил пальцами закрывая ненужное, открыл поисковый информресурс. Предложение Гладышева сводить Вовку в Центральный Парк Развлечения и Отдыха ему очень понравилось, и он решил разузнать о парке немного больше, чем знал сейчас.

Вообще-то они с Вовкой уже были там два года назад, до реконструкции, но тогда половина павильонов не работала. Сейчас, если верить словам Василия Анатольевича, положение дел многократно улучшилось, и ЦПРО был желанным местом отдыха для всей семьи.

Похрустев пальцами, Петр Ильич начал вчитываться в текст, изредка рассматривая красочные картинки и просматривая видеоролики. Парк Развлечений условно делился на четыре тематические зоны павильонов. Первая соединяла в себе все, что каким-либо образом было связано с водной стихией. Огромная территория аквапарка, где любой желающий мог покататься на водяных горках, испытать настоящую волну, как при среднем шторме, покататься на водных лыжах, аквабайках, серфинге, поплавать вместе со стаей дрессированных дельфинов и насладиться великолепным цирковым представлением труппы морских животных, располагалась в южной части комплекса отдыха на искусственном плато. Кроме того, в других павильонах схожей тематики можно было исследовать подводные развалины древних кораблей, затопленные лабиринты средневековых замков, провести подводную охоту на виртуальных морских животных и даже исследовать логово морского чудовища.

Нестерова привлекла перспектива подводной охоты, и он решил прочитать об этом поподробней. Оказалось, что всем желающим выдавали сначала современный гидрокостюм, автоматическую винтовку для подводной стрельбы специальными иглами, акваланг и отправляли в заранее организованный бассейн с настоящей морской водой, в котором, конечно, не было никаких морских животных, лишь великолепно смоделированные подводные рифы, кораллы и дно. А вот роль акул, скатов и прочей опасной живности, на которую, по идее, нужно было охотиться, играли расставленные в специальных местах автоматы динамической голографии. Они искуснейшим образом создавали вокруг себя необходимую объемную модель касатки, акулы или другого обитателя морских пучин, и очень натурально перемещались в толще воды. Кроме того, программа заложенная в эти аппараты, весьма натурально имитировала поражение того или иного морского обитателя от попадания иглы, хотя степень реализма можно было в любой момент повысить или наоборот понизить по желанию.

Кроме того, если вдруг у посетителей этого аттракциона возникало желание заменить морских животных на таких же аквалангистов с винтовками и поиграть не в охоту, а в подводную войну, те же автоматы с легкостью меняли картинку, ее анимацию, и вот уже над морским дном разворачивались целые подводные баталии, устраивались засады и велась позиционная оборона.

Но не одной водной стихией славился парк отдыха. Стандартные аттракционы, некоторым из которых уже исполнилось больше сотни лет, с годами не только не утратили своей популярности, но и приобрели новых посетителей. Бывшие американские горки, именуемые теперь горками ужаса, по-прежнему собирали у болидов толпы народа. Знаменитые карусель и центрифуга по посещаемости от них не отставали. Кроме того, в павильоны под условным обозначением земля, были гармонично вписаны несколько арен для классической военной забавы пейнтбола и ее современной разновидности ворбола. Если с первым все было понятно, так как пейнтбол за век практически никак не изменился (экипировка, арены и маркеры не в счет), то ворбол представлял собой практически стопроцентный симулятор ведения боя на открытой местности и активно использовался, во-первых, на уроках по военной подготовке в школах, во-вторых, в военно-патриотических клубах.

Территория для игры в ворбол чаще всего представляла собой кусок девственной местности, на котором две команды выясняли отношения. Казалось бы, а в чем тут отличие от пейнтбола? А отличие заключалось в том, что на подмогу можно было вызывать авиацию, артиллерию и даже бронетехнику. Все солдаты были вооружены практически идеальными копиями современных автоматических винтовок, стреляющими не боевыми снарядами, а специальным слабым лазерным лучом. Если такой луч попадал в игрока чужой команды, то он считался либо раненым, либо убитым.

Конечно, самолетами танками и артдивизионом управляли компьютеры, а их визуальную составляющую обеспечивали автоматы динамической голографии, но выглядело это все так натурально, что атмосфера выдуманного боя была практически неотличима от реального.

Петр Ильич на мгновение представил себе, как изменится лицо войны, после поступления в вооруженные силы боевого экзоскелета и невольно поежился.

- Лучше бы ее вообще не было, - прошептал он себе под нос.

Следующей темой всех аттракционов был космос и все, что с ним связано. Вот где фантазия авторов разыгралась не на шутку. Для затравки посетителям предлагалось залезть внутрь настоящего космического корабля и, пристегнув ремни, испытать на себе весь ужас и восторг вывода на орбиту и полета в открытом космосе. Опять же степень реализма данного аттракциона можно было регулировать, от полного совпадения с тем, что испытывали на себе космонавты, до легкого прогулочного симулятора.

- Во дают, - присвистнул Нестеров и продолжил изучение интересного материала дальше.

Любителям побарахтаться в мощном воздушном потоке и испытать непередаваемые ощущения свободного полета парашютиста предлагалось полетать в аэровоздушной трубе, а тем, кто всегда мечтал пилотировать самолеты, как гражданские так и военные, предлагалось на выбор несколько моделей, от гиперзвуковых трансконтинентальных лайнеров, до древних машин времен Великой Отечественной.

Те, кто не желал проводить свое время на Земле, в ее атмосфере или в ближнем космосе, могли совершенно спокойно посетить довольно точные макеты современных космических орбитальных станций на Марсе и Луне, коме того «спуститься» на поверхность самой красной планеты и даже исследовать просторы наземных обитаемых баз. В довесок таким людям предлагалось поуправлять марсаходами и облачиться в современный костюм космонавта.

Для любителей острых ощущений существовал аттракцион, в котором всем желающим предлагалось полетать на футуристическом космическом истребителе в поясе астероидов и заняться уничтожение звездолетов пришельцев, ну, а если Вы сходили с ума по неведомым мирам и действительно жаждали увидеть все красоты необъятного космоса, к Вашим услугам всегда были открыты двери так называемого космического дома. В его стенах предлагалось путешествие за пределы солнечной системы, к другим звездам и мирам на фантастическом корабле знаменитого писателя-фантаста Вадима Краповника. Отважным членам экипажа предстояло увидеть еще не познанное, воссозданное по многочисленным снимкам всевозможных орбитальных телескопов, встретиться с представителями внеземного разума, решить несколько внезапно возникших проблем, исследовать таинственные артефакты и даже побывать за пределами Вселенной.

- Вот сюда мы и направимся,- сказал Петр Ильич, перелистывая страничку.

Автомобиль, тем временем, благополучно миновал небольшой отрезок Московской кольцевой и выехал на Владимирское шоссе. Машин было достаточно много, но, несмотря на это, крейсерская скорость всего потока не падала ниже ста семидесяти километров в час.

Ознакомившись с еще несколькими космическими павильонами, Петр Ильич раскрыл последний раздел, где было дано подробное описание виртуальной части – последней. Все современное интеркино, а также другие киберразвлечения были сосредоточены в одном месте, правда занимали не такую уж и большую территорию. Посмотрев рейтинг популярности местных аттракционов, Нестеров узнал, что огромным спросом пользуются виртуальные комнаты. В них посетителю выдавали киберочки, на подобие тех, с которыми он имел дело на работе, и организовывали вокруг тот мир, который они хотели. Кто-то просто любовался великолепными пейзажами и чудесными видами родной планеты, хотя в современном мире любой цивилизованный человек мог побывать практически во всех уголках Земли, кто-то участвовал в исторических баталиях, искал пропавшие сокровища, следы древних цивилизаций и артефакты, кто-то воевал в придуманном им самим мире – в общем, каждому здесь можно было найти занятие по душе.

Единственное, что сразу не смог понять Нестеров так это, как в небольшой, в принципе, комнате можно было перемещаться на сравнительно далекие расстояния. Однако и здесь интренет-путеводитель смог удовлетворить чисто техническое любопытств инженера. Весь секрет крылся в особых ботинках, довольно массивных и, в то же время, легких даже для ребенка и особой конструкции пола. Он был самодвижущимся, наподобие древних бегущих дорожек, так называемых тренажеров. Самое главное, что он способен был перемещаться, во-первых, не всегда, а только по необходимости, определяемой компьютером, а во-вторых, перемещаться абсолютно в любом направлении в пределах горизонтальной плоскости и даже выгибаться дугой или проваливаться в третьем измерении, если того требовала ситуация. По словам восторженных очевидцев, ощущения были настолько натуральными, что когда им в очках демонстрировали близлежащую гору, и они начали на нее взбираться, то никто ни на секунду не усомнился, что гора была ненатуральной, а восхождение ненастоящим.

От увлекательного чтения Нестерова оторвал голос компьютера:

- Вам звонок. Перевести на лобовой экран или на персональный коммуникатор?

- На коммуникатор, - ответил Петр Ильич.

Каждый человек носил перса с собой, однако в домах, оснащенных автоматизированной системой управления о вызовах оповещал домашний компьютер, в автомобилях – автокомпьютер, и только в общественном транспорте, на работе или там, где отсутствовала цивилизация, персональный коммуникатор по старинке тренькал какую-нибудь мелодию.

Объемное изображение выросло над белесым прямоугольником, приобрело цвет, форму, четкие очертания.

- Здравствую дорогой, - сказал бархатистый нежный голос. – Как дела? Вижу, ты не на работе. Куда направляешься?

Звонила жена. Она всегда звонила после обеда и минут десять они общались, порой ни о чем, порой, просто сидели и смотрели друг на друга, разделенные ни одним десятком километров, но такие близкие в эти мгновения. Каждый из них знал, что рабочий день подойдет к концу, и они вновь соберутся за вечерним столом, как раньше все вместе, окунутся в беззаботное существование, полное любви, нежности и понимания, чтобы с утра начать все заново.

- Привет,- ответил ей Петр Ильич. – Еду по делам. Надеюсь, до вечера успею, хотя буду позже часа на два, чем обычно.

- Какие-то проблемы? - насторожилась Светлана.

- Коллега по работе попросил подменить его на испытаниях. У его дочки сегодня День рождения.

Женщина улыбнулась своей чарующей, фантастической улыбкой.

- Дети – это святое.

- Он тоже так сказал, - кивнул в ответ Нестеров. – В общем, разберусь с делами и домой. Поцелуй в нос за меня Шейлу. Кстати, как у тебя? Что нового?

Она туманно и загадочно улыбнулась.

- Помнишь, я рассказывала тебе о проекте плавучих отелей, которые должны были по задумке медленно перемещаться вблизи островных зон в экваториальной части Земли и, таким образом, увеличить число туристов в такие райские места планеты, как Французская Полинезия, Мальдивские острова и тому подобное?

Петр Ильич почесал кончик носа, припоминая этот довольно давнишний разговор, потом утвердительно кивнул:

- Что-то такое было. Но, кажется, я назвал это полной чушью.

- Ты назвал это полной чушью, - вторила ему жена в унисон, причем это у них получилось настолько складно, что ни могло не вызвать улыбку на лице обоих. Они весело рассмеялись такому невольному каламбуру.

- А между тем, - продолжила Светлана Александровна, - этот проект одобрили, и теперь будут претворять в жизнь.

- Ну, что ж, могу тебя поздравить. И кто ведущий дизайнер?

- Догадайся?

Нестеров скорчил неопределенную гримасу из смеси самых разных, порой даже противоположных друг другу чувств.

- Неужели? – наконец произнес он.

В ответ Светлана Александровна только покачала головой.

- С тебя шампанское, когда вернешься.

- Эээ, - запротестовал Нестеров, активно помогая себе руками, - праздник твой, а я должен проставляться? С чего это вдруг?

Разумеется, у него был несерьезный голос и шутливая манера общения.

- А с того, что ты дико за меня рад, - стрельнула глазами Светлана. – Или это не так?

- Так конечно, просто…

- Никаких просто. Без шампанского домой не пущу.

Она послала ему воздушный поцелуй и отключилась.

- Ох, уж эти женщины, - пробурчал себе под нос Нестеров.

Его автомобиль свернул с широкого шоссе на более узкую дорогу, которая спустя минуту оформилась в тенистую аллею. Солнечные лучи в это время дня и именно в этом месте создавали неповторимую медовую завесу, были настолько плотными и в то же время нежными, что не залюбоваться ими было не возможно. Нестеров даже хотел на минуту остановить автомобиль выйти на свежий воздух, но передумал, взглянув на часы.

Прототип наверняка уже был доставлен для испытаний и весь шестой полигон, скорее всего, теперь ждал только его одного.

- Прибавь ходу, опаздываем,- скомандовал Петр Ильич автокомпьютеру.

Машина слегка увеличила скорость, но до пункта назначения ей оставалось проехать еще пару километров.

Тенистая аллейка сменилась безграничным полем с густой изумрудной травой, дорога несколько раз вильнула, уходя то влево, то вправо, пошла вверх, потом резко оборвалась вниз, а с вершины небольшого холма на несколько секунд, вдали, проступили очертания полигона. Большинство людей даже не догадывались, что именно здесь находилось. Да, это была закрытая зона, патрулируемая солдатами, но все не связанные с этой государственной тайной предполагали, что на месте испытательного полигона находится либо какая-то обыкновенная воинская часть, возможно специального назначения, либо военные склады (с воздуха, так же как и со спутника, это выглядело именно так). Меж тем, полигон, помимо внушительно числа живой охраны, имел все самые современные новшества в области охранных технологий. Детекторы движения, вседиапазонные камеры наблюдения, массдетекторы, биосканеры и многое что еще. За всеми системами следил главный компьютер полигона, и просочиться на объект непрошенному гостю было практически невозможно. Нестеров сильно сомневался, что даже с помощью его боевого экзоскелета, это кому-нибудь бы удалось совершить.

Автомашина плавно подъехала к стальному забору, остановилась по регламенту за три метра до ворот. Специальные системы сейчас досконально изучали транспорт, а также водителя в нем, и Петр Ильич даже не догадывался, какие мощности для этого задействованы. Наконец ворота медленно разошлись в сторону, и автомобиль оказался на территории шестого испытательного полигона Министерства Обороны.

 

Глава 6

 

Вся территория полигона утопала в зелени. Это было сделано по двум причинам: во-первых, многочисленные деревья передавали этому месту неповторимый колорит, действуя на сотрудников и гостей чисто эстетически, а во-вторых, зеленые насаждения как нельзя лучше маскировали полигон от посторонних взглядов свыше. С высоты птичьего полета, самолета-разведчика или с орбиты спутника-шпиона территория испытательного комплекса походила на что угодно, только не на саму себя. Так ее спроектировали военные, великолепно замаскировав под складскую.

Въехав в центральные ворота, автомобиль Нестерова проследовал согласно пеленгу систем безопасности в гаражное отделение, располагавшееся в центре полигона на подземном уровне. Петр Ильич был здесь ни один раз, однако особая атмосфера этого места никогда не оставляла его равнодушным. То справа, то слева возвышались монументальные строения ангарного типа всевозможных геометрических конфигураций. Попадались квадратные коробки неопределенного назначения без окон и, как будто бы, без дверей, полусферы обшитые серебристым, на вид текучем материалом, прочие строения целендрических и угловатых форм. Петр Ильич, проезжая мимо одного, усмехнулся.

- Вот значит, куда ушли наши старания трехлетней давности, - произнес он вслух, рассматривая серебристый текучий метал каркаса одного из сооружений.

Дело в том, что совсем недавно, до получения заказа на боевой экзоскелет, Петр Ильич трудился над другим военным заказом по созданию материалов, не способных быть прозрачными в очень широком спектре электромагнитных волн. Проще говоря, Нестеров создал материал, сквозь который нельзя было разглядеть ничего, используя всякую разную технику. Вдобавок, этот материал имел потрясающие звукоизоляционные свойства, как побочный эффект, пришедшийся, однако, командованию по душе.

Автомобиль плавно заехал внутрь бетонного укрепления. Дорога резко пошла вниз, а Нестеров неожиданно для себя отметил необычно большое число припаркованных автомобилей. Петру Ильичу пришлось остановиться аж на третьем ярусе паркинга, потому что все другие места были заняты.

- Ну, и ажиотаж, - пробубнил он себе под нос, вылезая из автомобиля.

С каждого уровня паркинга вела специальная дорожка для пешеходов с белыми и синими полосками на ней. Одни были нарисованы для гостей, другие для сотрудников полигона и показывали, куда могли заходить одни и куда не имели права совать свой нос другие.

Наверх вел грузопассажирский лифт, который буквально за пару секунд доставил Нестерова на поверхность в зону личного контроля персонала. Здесь ему предстояло пройти стандартную процедуру опознания личности, к которой он уже успел привыкнуть за долгие годы работы в научном объединении. Здешняя автоматика ничуть не отличалась от той, которая была у Петра Ильича на работе.

Едва он прошел процедуру досмотра, как к нему подошел представительного вида мужчина в блестящем синем костюме, бело-голубом галстуке в полоску, приятно улыбнулся, сверкнув идеально ровными, начищенными до блеска зубами и протянул Нестерову руку, которая оказалась неожиданно вялой.

- Петр Ильич? – спросил незнакомец.

- Он самый, - кивнул в ответ Нестеров. – С кем имею честь разговаривать?

- Петроградский Эдуард Сергеевич, полковник, главный научный консультант Генерального Штаба Вооруженных Сил. Я курирую Ваш проект со стороны Министерства Обороны. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным?

Петр Ильич еще раз взглянул на правительственного чиновника. Высокий, статный, ухоженный, властный, судя по азартному блеску в глазах, любит управлять людьми, карьерист от Бога. Такой, скорее всего, не будет считаться с потерями на своем пути к славе и власти, хотя специально делать деньги на крови других не станет. В общем, стандартный человек, обремененный властью и правом давать приказы. Возможно, других людей на таких постах не держат. Такому служат не из-за того, что любят его и уважают (этого полковника, скорее всего, ненавидели и презирали абсолютно все, при этом сами являлись точными его копиями), а из-за того, что бояться.

- Уверен, - спокойным ровным голосом уверенного в себе человека ответил Нестеров. – Прототип уже привезли?

- Пол часа назад. Сейчас наш сотрудник изучает его. Ему скоро предстоит смертельный номер – испытать Ваше изобретение на себе.

- Это не мое изобретение, Эдуард Сергеевич, - криво усмехнулся Нестеров. - Это труд целого ряда людей, у которых разная специальность и совершенно отличные друг от друга задачи.

- Но ведь главным все равно в этом проекте являетесь Вы?

- С чего вдруг?

- Ну, как же, - широко раскрыл глаза полковник, будто и правда был дико удивлен подобным вопросом,- насколько мне известно, именно от Вашего профессионализма, острого ума и огромного уровня знаний и опыта зависит то, насколько безопасно будет нашему человеку сегодня принимать на себя выстрелы из импульсного оружия, гореть в напалмовом огне и становиться невидимым. Ведь так?

Эдуард Сергеевич умел льстить, когда надо, при этом Нестеров ни секунды не сомневался, что в душе полковник попирал Петра Ильича не самыми добрыми словами. Что и говорить, Петроградский сейчас всецело зависел от Нестерова, хотя изменить уже ничего не могли ни один, ни второй. За ним тоже стояли люди и очень высокие, которые умели требовать, умели карать в случае неудач и очень щедро награждать в случае успехов. Петроградский, как прирожденный карьерист, совершенно не желал чувствовать на своей шкуре гнев главного командования, поэтому хоть и невольно пытался скрыть свое волнение от предстоящих испытаний, заигрывая с инженером.

- Так-то оно так, Эдуард Сергеевич, но я не стал бы возвышать собственные заслуги. Три года работы, и в ней заключен не только мой труд. И самое главное, - решил успокоить полковника Нестеров, - я бы ни за что не допустил испытания прототипа с живым человеком, не изучив вдоль и поперек результаты предыдущей стадии. Поверьте, прототип, конечно, еще не отлажен до боевого применения, есть некоторые огрехи, есть, так сказать, перспектива для… эм… модернизации существующей системы, но уже сейчас, во-первых, виден огромные потенциал этого изобретения, во-вторых, – его железобетонная надежность и безопасность.

Петр Ильич слегка перегнул палку, но в рамках приличия. Нестеров каким-то шестым чувством ощущал, что боевой экзоскелет не подведет его сегодня, и все пройдет на ура.

Вышли на улицу, то и дело ощущая на себе невидимые взгляды охранных систем и вполне себе видимые всевозможных правительственных и военных чиновников. Они были одеты все одинаково, донельзя официально, различались только костюмы и галстуки. Петру Ильичу казалось, что даже их улыбки были скопированы с какого-то определенного образца и розданы специально всем присутствующим для сегодняшнего мероприятия.

- Я знаю, что Вы обо мне думаете, - вдруг неожиданно сказал Эдуард Сергеевич, останавливаясь.

- И что же?

- Вы считаете меня мерзавцем и карьеристом, так?

Честно признаться, Нестеров не ожидал от военного чиновника такой открытости, а самое главное, справедливой самокритичности, ведь в голосе Петроградского была именно самокритика.

- Позвольте, Эдуард Сергеевич,- тщательно подбирая слова, ответил Петр Ильич, - но любой мой ответ может привести меня под трибунал, так что я лучше промолчу.

- И не говорите ничего, я и так прекрасно понял Ваш настрой. Знаете как? Да очень просто: когда ежедневно ловишь на себе злобные взгляды, когда сам бросаешь точно такие же на подобных мне в Министерстве Обороны, в Департаменте Стратегических Военных Исследований, везде, где приходится иметь дело с людьми, обремененными властью, становишься настоящим профессионалом в области человеческой психологии. Я таких как сам чую за версту и прекрасно знаю, как к нам относятся другие.

- Только не говорите мне, что бремя власти Вас утомило, и Вы спешно хотите его отдать кому-нибудь.

- И не буду, потому что это сущая чушь. Поймите, Петр Ильич, если в России, да и в остальном цивилизованном мире, стало жить гораздо лучше и безопасней, если у большинства населения Земли появилась уверенность в завтрашнем дне, это не значит, что человек исправился окончательно. Да, мы сократили число смертоносных военных игрушек до минимума, мы сделали много реальных шагов к объединению всего человечества, причем не под эгидой недавних лидеров США и Европы, а под благодатной Россией, но при этом обстановка на очень большой территории земного шара остается неспокойной. Воюют все со всеми, и вы это прекрасно знаете, поэтому остальному миру необходима защита. Если мы хотим построить светлое будущее, я не в коем разе не намекаю на идеи коммунистов, то нам необходимы жесткие волевые решения и пробивные люди.

Петр Ильич хмыкнул.

- Это Вы себя имеете ввиду?

- В том числе и себя. Среди всех этих господ, - Петроградский обвел присутствующих прицеливающимся взглядом, - много откровенно низких людей, которым бы я никогда не доверил высокие кресла, но поверьте мне на слово – из них никто не способен продаться. Не знаю, почему так происходит, потому что в их патриотизм я не верю. Возможно, всему виной деньги, которых в наших кругах вращается до жути много.

- Неужели у нас их столько, что никто не способен перекупить пару тройку высоких, как Вы выразились, кресел?

- Вы даже не представляете, сколько, - шепотом сказал полковник. – Министерство Обороны и Департамент СВИ – настоящая дойная корова, и каждый здесь присутствующий заинтересован в том, чтобы она жила и процветала, ведь от того, какого качества молоко она дает, зависит жизнь, и жизнь безбедная прошу заметить.

Нестеров слегка понурил головы от услышанного. С одной стороны было странно, что высокий правительственный чин так разоткровенничался с ним, но с другой – лишня информация еще никогда не мешала умному человеку. О том, что лишняя информация для чужих ушей могла оказаться просто опасной, Петр Ильич в тот момент не думал.

- Грустно это все, - наконец, произнес Нестеров.

- Грустно что? – не понял мысли своего собеседника Петроградский.

- Да все. Например, то, что люди стараются не за престиж Родины, а за деньги.

- А где Вы нашли людей, которые живут исключительно ради других?

- Как так!? - всплеснул руками Нестеров.- Да большинство сознательных граждан страны живут по..

- Ну-ка, ну-ка, мне очень интересно, - перебил его Петроградский. – Уж ни хотите ли Вы сказать, что большинство этих самых граждан живут по заповедям Божьим?

- Да, - утвердительно кивнул Нестеров. - А что, это не так?

- Конечно, нет, - снисходительно улыбнулся Эдуард Сергеевич. – Хотите, докажу?

- Извольте.

- Вот Вы совершали когда-нибудь добрые, благородные поступки, как Вам казалось, для кого-то?

- Мне так не казалось, я действительно совершал их для кого-то. В частности, для близких мне людей. Но не только для них.

- Хорошо, - примирительно поднял ладони вверх полковник, - а что Вы испытывали в это время? Я имею ввиду, какие чувства Вами руководили в тот момент?

Нестеров хотел было ответить моментально, но вдруг понял, что не все так однозначно.

- Чувство благодарности, чувство выполненного долга…

- То есть, Вам стало от этого хорошо?

- Конечно. А как же могло быть иначе?

- Вот Вы сами и ответили на свой вопрос Петр Ильич, - довольно заулыбался полковник. – В итоге Вы сделали это для себя. Ну… если и не совсем уж для себя, то, по крайней мере, какую-то, и весьма существенную, выгоду Вы с этого поимели.

Нестеров насупился.

- Если так утверждать, то добрых и благородных людей не существует вовсе.

- Так оно и есть на самом деле. Возможно, их единицы, ну, в крайнем случае, десятки, но не более того. Все остальные – подделка, фальшивка. В том числе и я, и Вы. Так что расслабьтесь насчет всех этих высокопоставленных людей. В конце концов, Ваша задача произвести на них эффект своим изобретением, а их – по достоинству оценить этот новый боевой костюм, пожать Вам руку и пожелать дальнейших успехов в работе. Ничего большего.

Они проследовали вдоль тенистой аллеи к куполовидному строению, у входа дорогу им преградили два молодца с автоматами. Выглядели они, как на подбор: высокие под два метра ростом и весом за сотню, мускулистые, статные с суровым оценивающим взглядом. Настоящие русские богатыри.

- Внутри кто-нибудь есть уже? - поинтересовался у них полковник, передавая охранникам на проверку свою карточку.

Спустя секунду его примеру последовал и Нестеров.

- Семь человек, - коротко бросил один из охранников, бросая острые взгляды то на полковника, то на Петра Ильича. Наконец, удовлетворившись осмотром, он отдал документы, козырнул и пропустил людей внутрь.

- Прям рота почетного караула, - усмехнулся Эдуард Сергеевич.

- В смысле?

- Ну, похожи друг на друга как братья-близнецы. В Почетный караул как раз и набирают близнецов. Не знали?

- Не интересовался,- буркнул Нестеров.

Внутреннее убранство строения не отличалось особыми эстетическими формами. Оно на самом деле выглядело, как складское помещение. Пластобетонный пол, мощные стены из того же текучего серебристого материала, ряды контейнеров, заполненных непонятно чем.

- Бывали здесь? – спросил Петроградский, мельком осматриваясь по сторонам.

- Два раза, - ответил Петр Ильич, неспешно направляясь к кабине лифта, больше всего напоминавшую ДОТ средних размеров.- Кстати, вы обратили внимание, что сегодня здесь необычайно много людей. Не в курсе, с чем это связано?

- В курсе. Проводятся параллельные испытания какого-то еще вида оружия. Мне об этом неизвестно.

- В один день? В одном месте?

- А что вас смущает? – удивился Петроградский.

- Ничего, просто меня никто не предупредил…

- Уж простите за дерзость, но Вас не обязаны предупреждать. Это внутренние дела полигона и Министерства Обороны. Даже я не знаю, что собираются испытывать на соседней площадке.

Они зашли в кабину лифта, воспользовались голографическим интерфейсом и стремительно понеслись вниз на глубину двухсот метров.

- У нас семнадцать полигонов, - не унимался Петр Ильич, - неужели они все заняты? Зачем нужно было устраивать оба испытания в один день в одном месте?

- А это удобно. Мы - люди занятые, наш рабочий график прописан на многие месяцы вперед, так что… Не понимаю, чем это Вас не устраивает такое положение дел?

Петр Ильич хотел было сказать, что у него дурное предчувствие, но промолчал.

Лифт ехал довольно долго, при этом люди, находящиеся внутри кабины совершенно не ощущали направления своего движения и скорости. Ходили слухи, что, мол, здесь применялись секретные технологи безинерционного движения, но Петр Ильич как грамотный инженер и человек кое-что смыслящий в физике понимал, что для подобной технологии не плохо было бы сначала понять само явление инерции, а заодно и гравитации и только потом что-то там изобретать.

- Можно поговорить с испытателем? - спросил Петр Ильич у Петроградского, когда они, наконец, спустились на нижний уровень.

- Зачем это Вам?

- Мне незачем. А вот успокаивающие слова для человека, которому через несколько минут идти в огонь и воду, были бы не лишними. Или Вам так не кажется?

- Не кажется. Ему это ни к чему. Это человек проверенный, кадровый офицер. Он на своем веку столько повидал, в таких передрягах побывал, что ни мне, ни тем более Вам не снилось.

Как оказалось, они пришли одни из последних, но без них все равно никто не смог бы ничего начать, поэтому все собравшиеся смиренно ждали, пока Петроградский решит свои, какие-то одному ему ведомые проблемы, а Петр Ильич еще раз проверит все системы прототипа. На это у инженера ушло порядка сорока минут, и все это время высокопоставленные военные чиновники, коих набралось порядка двадцати человек, терпеливо ждали.

- Готово,- обратился Нестеров к собравшимся. – Можем приступать.

Прототип боевого костюма содержался в особой диагностической камере, куда после предварительной проверки имел права зайти только испытатель. Нестеров взглянул на визор, окинул быстрым взглядом этого человека, шумно втянул в себя воздух. В принципе в его облике не было ничего особенного, но все же какая-то потаенная сила и уверенность в нем присутствовала.

Испытатель медленно стянул с себя военную форму, неторопливо, вальяжно сначала обул ноги, потом закрепил на себя то, что называлось кольчугой и, наконец, приладил на голову мультифункциональный шлем. Это была настолько сложная конструкция, что ею персонально занимался специальный отдел.

На экране визора тут же появилась телеметрия испытателя, по которой Петр Ильич мог следить за его состоянием. Рядом с Нестеровым расположились Петроградский и еще несколько человек обслуживающего персонала. В их задачу входило непосредственное обеспечение испытания всем необходимым.

- Приступим, - коротко бросил Петроградский.

Дверь предварительной камеры раскрылась, и испытатель в боевом костюме вышел на арену.