"В честь тебя, дурака"

Своим детям имена дают по самым разным причинам. Одна невестка моей матери назвала первенца Сергеем, чтобы капитально угодить свекрухе. Она так и сказала всем нам:

- Ваш папа – Сергей, ну, я в его честь и назвала! В честь дедушки!

Другая невестка – тоже назвала Сергеем, чтобы капитально же достать свекруху.

- Раз она жила с мужем плохо и недолго, пусть ей внук об этом и напоминает!

Когда ты работаешь в угольной шахте, угольная пыль въедается в кожу и в легкие. А если имеешь офис в здании, где кантуется «весь цвет легкой промышленности», то любовные интрижки и отдельные романы запросто въедаются и в твою биографию, и в память, причем - надолго…

Появился я там задолго до знаменитого дефолта имени «премьера» Кириенко, именно тогда в очередной раз разгоняли наш мудрый Госкомпром. Как обычно, начали чистку с подснежников и частных фирмочек. Взамен предложили мне крохотный бесплатный офис в примитивном и старом здании, но рядом с метро. Перебрался. Разместился на одном этаже с кабинетом директора НИИ. Директор, как директор.

А вот его секретарши - заметные, одной лет тридцать, а другой – чуть побольше. Обе – Татьяны, а для меня это, как наказание господне. Дело в том, что были у меня две жены, и обе – Татьяны, это два горных потока сплошных кошмаров и ругани, хамства и мата, разборок и судов. С тех пор я к всевозможным Татьянам больше не ходок!

Но они же здесь, в своем зачуханом и бестолковом НИИ, об этом пока ничего не знают и не ведают! Татьяна – младшая, естественно, не замужем, еще не успела. Кроме прочего, она еще и первая красавица здесь. Невысокая брюнетка, хорошая фигурка, правильные манеры, на лицо – красавица, объект для журналов, а когда ласково улыбается – так ваще конец всему!

Дама со своими взглядами на жизнь и с некоторыми принципами:

- А что? У меня все тоже самое, что и у вас, у семейных. Только детей своих нет. Беру племянников по субботам, и веду гулять в парк!

- А когда твои племянники вырастут, переженятся, что делать станешь?

- Когда это еще будет…

Стала она исподволь делать мне небольшие знаки внимания. Остановит в приемной, вроде по важному делу, а сама глазками так и играет, играет. Или неожиданно книксен сбацает передо мной, прямо в коридоре, да так красиво и плавно, как настоящая фрейлина царицы Екатерины Великой, в XVIII веке! Интересно, где «их» учат всем этим проделкам? Неужели в Текстильном институте, на спецкурсе по охмуриванию мужчин?

Пожилые и матерые сотрудники и сотрудницы НИИ видят все это регулярно, после чего неодобрительно и молча сверлят меня глазами:

- Чего же ты еще ждешь, собака! Она же к тебе всей душой! Лучше здесь ты уж точно никого не найдешь, хоть всю нашу отрасль перешерсти вдоль и поперек, с микроскопом и фонариком!

Заходить ко мне и сидеть часами за разговорами, когда ее шефа нет, она не решалась. Да я ее и не приглашал. Хотя она вполне интересный собеседник - подкована разносторонне, отец – полковник, в молодости он служил на точке, где мы затем создавали космодром.

Глазки ей особо не помогли, надо перестроиться и как – то иначе дальше действовать! Более круто и результативно. Однажды подходит ко мне ее более серьезная напарница:

- Толя! Мы тут с ребятами скинулись, будем проводить второго числа новогодний бал для наших сотрудников, присоединяйся, бери за усы своего обормота Чехутского и приходите к нам! На вторую территорию! Если что, для танцев и общения мы и твоему Чехутскому пару найдем!

- Ага! Понимаю, легкая же промышленность, теток у вас - сколько хошь!

И продолжаю бубнить свое:

- Можно сказать, вы уже и мне пару нашли!

- Ой, я не могу! … Можно сказать, для вас с Танькой все и замышлялось!

Ах, вот оно что! Однако, бегать от жены на амурные посиделки, да еще и с дальним прицелом, я как – то не привык. Жил бы один, разумеется, пришел бы, хотя бы похохмить, пообщаться с интересными людьми, может, с кем – то и подружиться поближе… Представляю, она отвела бы меня в конце веселья, пьяненького, в сторону, в укромный уголок, и потихоньку, потихоньку, залезла бы в душу, чем – то особым меня удивив и обрадовав.

А там этих тайных уголков – завались, ведь вся вторая территория – это же один сплошной Кносский Лабиринт со своими Минотаврами в синих спецовках, где регулярно пропадают и возникают цельные грузовики с нерастаможенными банками импортного пива и с тюками нашей левой мануфактуры.

Поэтому там прохаживаться надежней  всего - под ручку именно с секретаршей директора.

Ранняя весна, снег растаял, но асфальт еще сыроват. Идем с женой по людной улице, рядом со второй территорией и метро, в сторону моего офиса. Навстречу торопится Татьяна, щурится от солнца, якобы. И сладко улыбается своим грезам…

Вдруг - прыг она мне на грудь.

- Привет!!! А ты мне сегодня снился! Ты такой…

- … Девушка!? Вы меня с кем – то перепутали!

Она от меня отрывается, испуганно смотрит на меня и на мою жену.

- Ой, извините, я видимо, обозналась…

У жены хватает выдержки и такта - совершенно не заметить эту случайную амурную сцену. И позднее – всегда и всюду делать такой вид, что якобы ничего там и не было. Не было! Не было! Хоть ты режь ее. Тетка опытная, она знает, начни сейчас скандалить по этому поводу, задумчивый Толик соберет свои тряпки и покатит прямо к ней, навсегда. Уж если при жене ему на шею тетка бросается, то после доброй койки ее уже ничем не разлучишь, хоть сама застрелись.

Был у меня в тот миг и еще один вариант – подхватить на руки Татьяну, благо, вес ее, как у воробья. И гордо заявить жене:

- Берем тачку, едем к тебе, ночуем там, а назавтра я еду с ней к теще, за благословением. И жить будем пока у нее, у меня все равно подходящей базы нет…

Тем более, я еще и не был с женой расписан.

Дня через два захожу к ней в пустую приемную, свидетелей нет. Держусь на солидном расстоянии, как всегда.

- А ты и вправду не заметила, что я с женой?

- Я вообще не вижу никого, кроме тебя!

- М-да! Тогда верю, что я тебе приснился…

- Ты мне и наяву снишься, и во сне, и в зеркало дома смотрю – вижу тебя рядом с собой, и двое детей у нас на руках!!… А ты, ты!?... Что тебе мешает!?

- Твое имя! Чтобы мне потом, всю жизнь, всплывали те, старые кошмары, чтобы я снова метался ночами? Нет, пока ты не сменишь свое имя – я к тебе даже не подойду!

У ошеломленной моим ответом Таньки глаза стали круглыми, как пятаки, по красивому лицу побежали тени от гаммы нахлынувших чувств и от попыток их скрыть. Заплачет она – не заплачет, гадать я не стал и срочно вышел в коридор.

Что поделаешь, сердце ветерана оказалось на ржавом замке!

- Хотя, как вам сказать. К каждому сердцу живого еще мужчины можно подобрать и свой особый ключик или подходящую отмычку. Только они порой такими разными бывают, и сердца, и ключики, что не сразу разберешься... Одно неприступное сердце запросто открывается ключом зажигания от «Мерседеса», а другое – только таинственной улыбкой дамы. Иногда хорошо помогает в этом деле и разводной ключ, если завернуть его в банное полотенце и не сильно по конкретной башке ударить. Кому – то больше подходит обычный штопор или ключ для советских пивных бутылок…

А кому – то другому достаточно протянуть его же грудного ребенка:

- Подержи, милый! Заметил? - Весь в папу…

- Долго держать?

- Нет, недолго… Пока он не женится!

Знаю теперь, что многие тетки выходят замуж потому, что любят готовить и стирать, на своих детей и на этого типа. Но о том, что они еще и детей рожать любят, я как – то особо не задумывался. Да и не знал я об этом вообще ничего, и не догадывался! …

Татьяна уволилась и перешла на работу в офис мэра, в своем закрытом подмосковном городке. Вскоре расформировали и этот устаревший и никому ненужный НИИ.

Прошло время, лет десять. Звоню ей однажды в мэрию, мне говорят, она теперь дома с ребенком, дали ее домашний телефон. Звоню ей домой, появились отдельные срочные вопросы к ней:

-…

- А кто это у тебя так громко пищит?

- Сын!!!

- А кто его отец?

- Да есть тут один, неуловимый Джо, живет в другой семье, иногда приходит к нам в гости…

- А как ты сына назвала?

- В честь тебя, дурака! ... Анатолием!!

20. 01. 2013. А. Воронцов.