Непрошенная забота эмигрантов о России.

Часто сталкиваешься с таким безобразием. Эмигранты, покинувшие Россию,  терзаются переживаниями за свою бывшую Родину, лишая себя удовольствия от пользования загранблагами.

Вот и вчера в Париже собрались 60 наших бывших соотечественников , а ныне - парижан. Был холодный и мрачный день. Но они решили поддержать "марш против подлецов", который в это же время происходил в Москве. В их руках был глас наших сирот, который  дошел до Парижа и был отбаннерин в виде такого пожелания: «Дядя Путин, я не знаю, кто такой Магнитский, я только хочу, чтобы у меня была мама».

Инициатор мероприятия солидарности, некая Елена Коломбо,  считает, что  такие акции имеют перспективу: " На все нужно время. Когда-то в 68-м году несколько человек вышло на площадь, а 20 лет спустя была перестройка».  Некий режиссер Евгений просто рвет на груди рубашку: "... то, что сейчас произошло с законом Димы Яковлева – это высший пилотаж бесчеловечности, который только может быть..".  А некий художник Владимир шипит сильнее бичка на сковородке: "...  ( в России) я был в прошлом году после 25 лет, и чуть не умер просто – это невозможно! Непонятно, почему столько мучений достается на одну страну».

Оказывается,  детишки тех самых чиновников не радуются сытой жизни, а изводят себя думами за Россию.

Очень часто встречается этакий эмигрантский вундеркинд с привоза, который нас учит  как надо жить, поливая Россию грязью. То ли хвалят, то ли оправдывают себя за что-то.  Наверное,  причина их нравоучений  в пользу бедных все та же, которая была изложена прекрасным русским поэтом И.Северянином аж 80 лет тому назад:

         Была у тебя страна

         И был у тебя свой дом,

         Где ты со своей семьей лелеял побеги роз...

         Но Родины не ценя,

         Свой дом, не сумев сберечь,

         И мало ценя семью, ты все потеря...

         Чтоб снова в несчастный час,

         Упорно страшась борьбы,

         Презренным отдать врагам

         И розы. и честь и дом..."

Игорь Северянин знал толк в этом деле не понаслышке. Ему можно верить.     

Господа, ваша песня спета: это вы в Париже гройсэ хухэм, а в Москве - еле-еле поц.