Кто убил СССР, убивает Россию и русский народ.

СССР погиб потому, что русские лишились коллективного разума! Чтобы подтвердить данное категоричное утверждение, давайте поставим ряд вопросов и постараемся ответить на них.

Почему врагам России и русского народа удалось одержать победу над русским коллективным разумом? Почему у нас перевелись люди, способные, рискуя жизнью, бросить камень в государственного вора-чиновника? Я вижу ответ на эти вопросы в следующих объективных причинах.

В результате Гражданской и Великой Отечественной войн, в борьбе с Антанто-белогвардейскими и немецко-фашистскими оккупантами, произошла массовая гибель самых лучших представителей русского народа, объединенных в народную Всесоюзную Коммунистическую партию большевиков, Рабоче-Крестьянскую Красную Амию и партизанские отряды. После этих войн Россия оказалась вычищенной от истинных патриотов. Русское общество оказалось в подчинении у трусов и приспособленцев, сумевших спрятаться от фронта в различных тыловых структурах, на оккупированной территории или в плену у врага.

После смерти большевика Сталина к власти пришла клика оппортуниста-троцкиста Хрущева, которая нанесла сокрушительный удар по русскому коллективному разуму, казалось бы гуманными действиями под лозунгами: «Каждой семье - отдельную квартиру!»; «Долой личное подсобное хозяйство!»; «Всё лучшее – детям!», «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме!». Эти действия окончательно разрушили русскую общину, семью (почву коллективного русского разума) и вырастили поколение бесхребетных эгоистов, которые оказались способными не защитить Советскую Родину, а разрушить ее.

Озлобленный войной тыл, особенно в Москве, оказался жестоким и примитивным. В де­вушках-фронтовичках московское мещанство видело легкомысленных искательниц приключений (ведь на фронт они шли добровольно); в моло­дых парнях-воинах в выцветших гимнастер­ках московские оболтусы видели реальный упрек своему аморализму. Израненные воины-ветераны раздражали тыловых крыс и их детей.

Возник злобный бескомпромиссный конфликт между жизненными позициями довоенной и послевоенной интеллигенцией, между коллективизмом и индивидуализмом, между коллективным разумом и эгоистической вседозволенностью. Довоенная интеллигенция, выбирая род занятий, растворяла свое «я» в коллективе, и дело, которому они служили, было для них важнее интересов собственной личности. Послевоенная интеллигенция стремилась к личной славе, пусть даже скандальной, пусть даже замешанной на капризах «непонятых обществом гениев».

Довоенный и военный советский человек в общей своей массе не заботился о том, во что одеваться, что есть или пить. Послевоенные сверстники Кончаловского выбрали противоположный принцип, создав особый, романтизированный ныне типаж «стиляги». Довоенное и военное поколение не имело ни выбора, ни возможно­сти носить одежду по вкусу – оно было занято делом. А вот послевоенные «шестидесятники» на первое место поставили свой внешний вид. Вот что пишет Кончаловский: «Когда мне было шест­надцать, Мите Федоровскому, внуку Федора Федоровского, главного ху­дожника Большого театра, было двад­цать, он учился во ВГИКе. Его мать сшила ему невероятно узкие брючки на "молниях", и я умирал от желания иметь точно такие же. Он стал тас­кать меня в компании таких же, как он, молодых оболтусов, "золотой мо­лодежи"... Там был Виктор Суходрев, впоследствии переводчик Брежнева. Он был очарователен, ничем не по­ходил на русского, феноменально го­ворил по-английски — он был сыном дипломата, учился в Англии. Я просто шатался от его американских галсту­ков с абстрактным рисунком». И так далее и тому подобное.

Василий Аксенов описывает, как собственноручно кроил и шил из шинельного сукна пальто-балахон до пят — наподобие того, в котором приезжал в Москву Ив Монтан. На­талья Бондарчук вспоминает, как ее девичье сердце было покорено длин­ными шарфами и беретами с пом­поном, которые носил Андрей Тар­ковский. Владимир Высоцкий напоказ, просто вызывающе гонял по Москве на самом дорогом в СССР заграничном автомобиле и переодевался по три раза на дню — так необъятен был его гардероб и желание возвыситься над всем советским народом! Ев­гений Евтушенко и доныне носит все только пестрое и разноцветное, объясняя это тем, что в его юности одежда была серой и бесцветной, и это задело его на всю жизнь. Так что категорический императив «шес­тидесятников» гласит: непременно и неустанно заботьтесь о том, во что вам одеваться; и если в государстве дефицит модного заграничного тря­пья — уничтожьте это государство, оно того стоит!

Между тем все созданное «шестидесятниками», особенно их сочинительство, — бес­конечная галерея автопортретов: «со мною вот что происходит», «я люб­лю», «я не люблю», «я хотел бы» и т. д. Чего стоят, например, такие строки (сознательно не называю автора, но он — «шестидесятник»):

Я друга потерял, а вы мне о стране,

Я друга потерял, а вы мне о народе,

На черта мне страна, где лишь цена в цене,

На черта мне народ, где рабство и в свободе.

Послевоенное поколение (1935 – 1948 гг. рождения) советского народа не последовали за старшими в их главном принципе «мой народ и я», создав себе новый, эгоистический по качеству и сути, мир, а именно: «я и все остальные». Подобным нар­циссизмом так или иначе болели практически все «шестидесятники». Итогом стала пустота. Итогом стало массовое предательство, разграбление и разрушение СССР.

Можно сколько угодно обвинять Большевиков и тов. Сталина в зажиме свободы, но, когда поседевшие ныне ученики Сергея Герасимова, Галины Улановой или Василия Меркурьева в убогих телепередачах, посвященных этим мастерам, вспоминают с ностальги­ей о том, какими внимательными, самоотверженными, любящими и заботливыми были их учителя, каж­дый раз мне хочется спросить: где же ваши собственные ученики? почему вы никому не передали этой заботы, любви, внимания, а главное — мас­терства? и если они могли это делать среди всеобщей несвободы, то поче­му вы не можете в эпоху избыточной свободы?

Главный порок всех «шестидесятников», даже самых достойных из них, — это бес­плодие. У них нет учеников, которые почтили бы их после их ухода. Рас­плата за гедонизм — как физический, так и духовный. Мой любимый рас­сказ из жизни Древней Спарты: мо­лодой человек во время военных уче­ний не встал при входе знаменитого полководца Деркеллида и в ответ на замечание сказал: «У тебя нет сына, который мог бы впоследствии встать передо мной!»

«Шестидесятники» растратили наследие отцов, ничего к нему не добавив ре­ально ценного, непреходящего, веч­ного. Они вообще не думали о веч­ном. О времени тоже старались не думать... И тем более о старости. Они не разговаривали с собственными родителями (о чем с ними говорить, если те служили Сталину и искренне его почитали, а деды и бабки вооб­ще верили в Бога — что с них взять?). И уж конечно, им не о чем было бе­седовать со своими детьми — какие дети, если собственное детство ни­когда не кончалось, только игрушки менялись и усложнялись! А потом их дети выросли и породили собс­твенных детей — таких же духовно глухих и слепых, как они сами. Это закономерно.

СССР погиб, гибнет Россия и русский народ только потому, что народ и его элита забыли свободные, богатые и счастливые годы жизни в самой прекрасной, самой могущественной, а потому, самой уважаемой в Мире Родине - СССР.

Вы помните давние годы? Вы помните поколение Октябрьской Революции, Гражданской войны, Индустриализации и Коллективизации? Вы помните смертные клятвы, которые давали воины Красной Армии, партизаны и подпольщики, идя на подвиг? Вы помните Великую нашу Победу? А чем вы заплатили этому Великому поколению прекрасных русских людей? Какие вы посеяли зерна? Какая ботва уродилась на пажитях нашей страны?

Нынешняя Система государственной власти России, возникшая в условиях Смуты и контрреволюции конца 80-х , – начала 90-х годов - это жесткая авторитарная Система самозванцев, на которую покушаются красная, либеральная и националистическая Антисистемы. При этом Смута, организованная предателями Родины Горбачевым-Яковлевым-Ельциным и поразившая СССР, как злокачественная опухоль, разрушает русского человека. Эта 25-летняя Смута не что иное, как война-перевербовка, война-оборотень, смыв в унитаз всей нашей истории за колбасу.

Жалко, что СССР не был Империей Зла. Жалко, что не пустил под народный топор всех этих Кончаловских, Аксеновых, Солженициных, Евтушенков, Аксеновых и прочую талантливую антинародную, антирусскую сволочь! Слишком добрым был Советский Союз, потому и развалился "за джинсы и жвачку". Луч­ше было бы Советскому Союзу стать Империей Зла, чем империей низкопоклонства и холуйства перед иностранщиной!