12/01/2013
Первая мировая война была трагедией, но не преступлением. Участники событий 1914 года были «лунатиками, бдительными и слепыми», подчеркивает австралийский историк Кристофер Кларк в своей новой книге «Лунатики» (The Sleepwalkers). И он прав: ничего еще не закончилось. Вполне можно себе представить, что и сегодня бдительность и слепота могут идти рука об руку.
От этого мезальянса нет панацеи, о чем свидетельствует тот год, который наступил после окончания Первой мировой войны. Не только злые, но и добрые намерения привели к Версальскому договору, который заложил основательный фундамент для того, чтобы убийственное наследие первой большой мировой войны не смогло найти своего успокоения.
Статья 231-я этого договора однозначно и исключительно – как будто сам договор был творением не стремящихся к установление баланса политиков, а постфактум (ex post) выносящих суждение историков – возлагала вину за развязывание войны на Германию. Этот договор создал фундамент не для взаимопонимания и мира, а для новой беды. Он не порвал с брутальной беспечностью, которая представляла собой один из камней на пути к Первой мировой войне, а продолжил ее существование.
Первая трагедия века
Несмотря на уникальность преступлений национал-социализма, которые полностью отнесены на немецкий счет, вторая трагедия 20-го века также является результатом бдительности и слепоты тех, кто участвовал в разработке Версальского договора. Холокост был намного большим по масштабу преступлением, однако Первая мировая война стала началом европейской катастрофы. Поэтому мы должны включить Первую мировую войну в нашу историческую картину и принять ее к сведению во всей ее актуальности, если мы после окончания мучительно длинного 20-го века действительно можем не без оснований надеяться на то, что мы извлекли некоторые уроки из прошлого столетия.
Если мы будем упорно смотреть только на национал-социалистическую часть истории 20-го века, то мы не сможем разгадать его ход. Мы не должны отбрасывать те десятилетия, которые предшествовали первой мировой войне как некое серое и невыясненное доисторическое время. Это были – если вспомнить веру в прогресс, переоценку собственных возможностей, жизнерадостность, бдительность и слепоту – десятилетия, во время которых закладывались основы нашей современности.
Только один пример: если мы отдадим должное – к сожалению, провалившимся – усилиям тогдашней европейской дипломатии, направленным на переговоры, на избежание конфликтов и войны, то тогда нам, возможно, станет более понятным, каким козырем мы обладаем в лице Европейского Союза и западного сообщества государств. Оба эти образования имеют нечто чрезмерное, самонадеянное, бюрократическое, вялое и неэффективное. Однако они представляют собой систему мирного самоограничения, которая является уникальной в истории, и ее следует совершенствовать, а не разрушать.
Уклонение от нашей истории
У нас еще есть время для того, чтобы подготовиться к юбилейному 2014 году. Мы, немцы, должны заниматься этим с любопытством, самокритично, но прежде всего очень решительно. Как это делают и другие: Франция, Соединенное Королевство, Россия, Бельгия и, судя по всему, даже Италия. Как равные среди равных.
Федеральное правительство, как говорят, хотело бы заниматься этим делом незаметно, в любом случае без особого блеска. Оно намерено уступить преимущественное право на большой сцене государствам-победителям. Конечно, будут проходить конгрессы, разного рода мероприятия и, возможно, что-то предстоит сделать и на международном уровне. Но Германия при этом хочет оставаться во втором ряду.
Это было бы неправильно, это было бы трусливо и это было бы уклонением от нашей собственной истории. Если мы это сделаем, то мы не окажемся под опекой других. Мы спрячемся. И тем самым замкнемся в той части истории, о которой нам известно, что она является полностью нашей: с 1933 года по 1945 год, с определенными негативными последствиями вплоть до 1989 года.
Императивного пути к катастрофе не было
Но ситуация была иной. Ужасному периоду с 1933 года по 1945 год предшествовали другие ужасные годы, и мы должны включить их в наше поле зрения для того, чтобы получить полную картину. При этом, возможно, 1989 год несколько потеряет свое блеск как год чудес (annus mirabilis). Тогда - если использовать немецкий перевод названия одной из книг Тимоти Гартон-Эша (Timothy Garton Ash) – не было «отвергнуто столетие в результате голосования».
Тогда были открыты многочисленные окна, однако этот век – посмотрите на Балканы – вновь вернулся к своему началу. Оно не исчезло в вихре хороводов «мирных революций», и свобода не упала с неба. Ставки в игре вновь были открыты, и Германия, как и Европа, обладала хорошими – хотя и несовершенными – инструментами для того, чтобы успокоить старые проблемы. В настоящее время мы пытаемся – и это можно будет показать в следующем году – перескочить через начало прошлого столетия.
Еще раз: речь идет не о том, чтобы реабилитировать национальные немецкие подходы или повернуть в другую сторону бессмысленное копье вины. Нужно понять, что не существовало никакого императивного пути к немецкой катастрофе, и нам следует оживить немецкую и европейскую историю до 1933 года. Господин федеральный президент, возьмите это на себя.
Комментарии
Комментарий удален модератором