Утверждения армян о геноциде являются мифом

Кое-что о "геноциде" армян"
Вр.и.д. Начальника Укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну, Командир Второго Эрзерумского Крепостного Артиллерийского Полка, подполковник Твердохлебов, 16-29 апреля 1918 года. Эрзерум.
ЗАПИСКА.
«Об отношении армян к населению турецкого города Эрзерума и прилежащих к нему местностей с начала Русской революции до занятия Эрзерума турецкими войсками 27 февраля 12 марта 1918 года. Записка эта является дополнением к очерку положения 2-го Эрзерумского артиллерийского полка, но составлена таким образом, что может служить и самостоятельным документом».
«Старый исторический вопрос о вражде турок и армян до настоящей войны представлялся общественному мнению Европы и России, вероятно, не в том виде в каком оно увидит его теперь. Ненависть армян к туркам известна издавна. Армяне всегда выставляли себя мучениками, страдальцами, всегда они умели себя обрисовать невинно угнетенными и притесняемым народом, народом переносящим тяжкие муки за свою религию и культурность. Русские люди, жившие к ним поближе и соприкасавшиеся с ними, были несколько иного мнения об их культурности и об их способностях.
Их считали народом достаточно бездарным, паразитным, могущим жить только на иждивении другого народа. Армянские солдаты в русских войсках считались элементом последнего, дрянного сорта. Сами они всегда старались польститься на тыловых должностях от неотрадных и уклониться от фронта.
Массовое дезертирство и огромное количество искусственных ранений, с целью уйти от боя, среди солдат армян, в начале войны – достаточно подтвердили это мнение. Но то, что пришлось мне увидеть и услышать за последние два месяца до вступления в Эрзерум турецких войск – превзошло предмет всяких предположений и всякого воображения об армянах. После занятия русскими войсками Эрзерума в 1916 году, армяне в него и в его окрестности не допускались, сами они в войсках не состояли.
Это мудрое распоряжение исполнялось все время, пока территория Эрзерума находилась под начальством Командира Первого корпуса генерала Калтина. После революции, когда все препятствия для всех были уничтожены, армяне волной хлынули в завоеванные местности вокруг Эрзерума и в сам Эрзерум. Одновременно с этим нашествием начались единичные грабежи в городе и селениях. Присутствие русского войска и людей не позволяло армянам делать это открыто, грабили и резали они по-разбойничьи, исподтишка, опасливо.
Весной 1917 года Эрзерумский Революционный Исполнительный комитет, состоящий преимущественно из солдат, устроил в Эрезуме повальный обыск, с целью обнаружить и отобрать у населения оружие. Обыск был совершен неорганизованно и превратился в ограбление населения разнуздавшейся солдатской массой. Особенно старались безумствовать и насильничать солдаты-армяне, в бою первые трусы.
Передвигаясь в тот день верхом по улице, я видел толпу солдат, ведших двух престарелых турок лет по семидесяти. Во главе солдат был солдат- армянин с железным прутом в руках, бледный от злобы. На улицах стояли лужи и грязь. Толпа, состоявшая преимущественно из солдат-армян, швыряла всю дорогу несчастных стариков по лужам и по грязи от одной стороны улицы до другой. Старики падали в грязь, поднимались, но их снова швыряли и глумились над ними.
Я заступился за стариков, стал срамить толпу и уговаривать обращаться с этими людьми по-человечески. Вожак толпы с железной палкой стал злобно наступать на меня с кулаками. Толпа также стала наседать. В то время русские солдаты уже настолько распустились, что повсеместно уже и били своих офицеров и убивали. Положение становилось острым. Изменилось оно внезапно, с появлением организованного патруля под командой офицера.
Армяне-солдаты мгновенно скрылись, а русские повели стариков дальше уже безо всякого насилия. С началом ухода русской армии с фронта появилось опасение, что армяне, оставшись на фронте, устроят резню турецкого населения прежде, чем к городу успеют подойти войска других национальностей, ожидавшиеся из тыла, на место ушедшей самовольно армии. Армянская интеллигенция уверяла, что этого отнюдь допущено не будет, старались убедить всех, что предпринимаются меры по установлению между армянами и турками добрососедских отношений.
Действительно, поначалу можно было подумать, что так и будет: мечети, превращенные после революции русскими солдатами в казармы, были очищены и больше не занимались. Собрана была, слышал, из турок и армян городская милиция, армяне шумно требовали введения полевого суда и смертной казни для убийц и грабителей, военного трибунала. Но все это оказалось только обманом и мистификацией. Поступив в милицию, турки очень скоро ушли из нее, так как из ночных обходов стали неизвестно куда пропадать милиционеры - турки. Также стали исчезать и турки, которых брали за город на работы.
Полевой суд, которого, наконец, добились, никого не судил и не казнил, сами боялись, чтобы его не казнили. Одиночные бесчинства, убийства, грабежи стали увеличиваться. В конце января или в начале февраля, по старому стилю, был убит ночью в своем доме армянскими солдатами один из именитых жителей – турок – Гаджи Багир Эфенди. Командующий армией, генерал Одичелидзе потребовал от командиров войсковых частей в трехдневный срок найти убийц.
В резких выражениях Командующий армией осуждал начальников армянских войсковых частей за бесчинства солдат и вообще армян, выразил негодование по поводу разбоев и насилия, чинимого армянами над местными жителями, возмущался тем, что увидел в поле на очистке дорог жителей-турок и многих из них назад не приводят вовсе»...
«Вскоре после этого появились известия об Эрзенджанской резне турок армянами! Подробности этого зверства я узнал со слов Командующего армией, генерала Одичелидзе. Они таковы: резня была организована доктором и подрядчиком, то есть во всяком случае руководила ими не чернь. Фамилий этих деятелей не знаю, и потому лишь не называю их. Убито было более восьмисот турок, безоружных, мирных жителей»….
«Людей резали как баранов и складывали в ямы, цинично считая: «Что, здесь восемьдесят? Можно еще десяток положить! Режь еще десять!». Подрядчик наслаждался сам. Приказывая выпускать турок из помещений по одиночке, выходящих рубил по голове, уничтожив таким образом около восьми десятков человек»...
«После Эрзенджанской резни, отлично вооруженные армяне и армянские войска стали отходить на Эрзерум»….
«Двигавшееся от Эрзенджана к Эрзеруму армянская волна на пути своем уничтожала все мусульманское население области... Убийства сопровождались самыми зверскими жестокостями.
Подпоручик Мзивани свидетельствовал, например, общему собранию артиллеристов офицеров гарнизона Эрзерума, что к одному тяжело раненому, но не убитому на повале курду, подбежал солдат-армянин и старался воткнуть ему в рот палку. Умирающий стиснул зубы и палку вставить не удалось. Тогда армянин расстегнул у него на животе одежду и стал колотить по животу каблуком подкованного сапога.
В Илидже было вырезано все не успевшее убежать мусульманское население. Командующий армией говорил, что находились детские трупы, у которых шеи буквально были превращены в бахрому.
Подпоручик Грязнов, бывший в Илидже недели через три после резни, рассказывал мне, вернувшись оттуда 26 февраля, что там он застал такую картину: по дороге к селению и на улицах валялись изуродованные трупы. Каждый мимо идущий армянин непременно плевал на трупы или осквернял их. Мечеть площадью 12-15 квадратных саженей была завалена на два аршина высоту трупами убитых турок- стариков, женщин, детей.
Женские трупы носили следы изнасилования. Подпоручик Грязнов пригласил к мечети двух находившихся при отряде армянок курсисток (студенток). Курсистки эти служили при отряде телефонистками. Подпоручик пригласил их полюбоваться деяниями армян. К его удивлению курсистки эти начали весело хохотать. Он резко высказал им, что вероятно армяне – низшая, дикая раса человеческого рода, если даже девушки с высшим образованием способны смеяться при виде картины, от которой у него, старого, боевого, видавшего виды и смерть офицера, мороз идет по коже»…
«Про Аладжинские зверства армян очень много рассказывал 27 февраля делопроизводитель Аладжинского этапного коменданта. Он рассказал такую картину: у стены армяне распяли живую турецкую женщину, вырезали из ее груди сердце и прибили его над ее головой»…
«В ночь с 26 на 27 февраля, армяне, обманув русских офицеров, устроили в Эрзеруме резню, человеческую бойню и убежали оттуда от прибывшего турецкого войска. Цифра погибших в эту ночь в Эрзеруме исчислялась близко к трем тысячам»…
«Возможность предотвращения резни была всецело в руках армянской интеллигенции, и, если резня произошла, то виновата в ней не одна только чернь. Простонародье армянское в массе, сколько мне удалось понаблюдать за последнее время, очень послушно внемлет своей интеллигенции, особенно некоторым из ее представителей»…
«События показали, какие именно элементы, какие инстинкты преобладают и в самом армянском народе и в его интеллигенции. ….». Источник: Архиве Отдела изучения военной истории и стратегии Генерального штаба Турецкой республики (Шкаф Первой мировой войны, полка 401, дело 1578, л.

1—24, 1—67) . «Очерк положения 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка со дня его формирования и до занятия Эрзерумя турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года», написанный 16/29 апреля ,1918 г. взятым в Эрзеруме в плен подполковником царской службы Твердохлебовым, исполнявшим должность начальника артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну и командира 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка.

Еще одно доказательство придуманного армянами "геноцида".

Обнаружен многостраничный рапорт царского генерала, начальника Генштаба Русской Кавказской армии Леонида Болховитинова от 11 декабря 1915 года. Этот документ помогает разоблачить нынешние армянские претензии на мнимый "геноцид многострадального народа". 65-страничный рапорт обнаружил турецкий историк Мехмет Перинджек и не где-нибудь, а в фондах Российского государственного военно-исторического архива (расположен в подмосковном Подольске). Об этом сообщает турецкая газет "Хурриет". Если исходить из предварительного описания документа, то доклад генерала Болховитинова по своей важности стоит в одном ряду с донесениями российского генерального консула, генерала Владимира Маевского в Ване и Эрзуруме, а также с воспоминаниями военачальника русской армии генерала Одишелидзе, подполковника российского Генерального штаба Твердохлебова. В этих материалах есть свидетельства армянских зверств против мирного турецкого населения в восточно-анатолийских османских вилаетах в начале прошлого века и в годы первой мировой войны. Без сомнения, турецкая сторона получила еще один важный аргумент для доказательства необоснованности армянских тезисов относительно т.н. "геноцида". Еще раз повторим, что важный документ извлечен из военного архива России - одного из главных игроков на кавказском театре военных действий тех лет. Примечательно, что рапорт пишет не дипломат, а военный человек, которому не присуще сгущение красок. И наконец, самое ценное в том, что автор данного документа являлся начальником Генерального штаба Русской Кавказской армии с января 1915 года. Поиски турецких и российских исследователей в государственных военных архивах двух стран стали возможными лишь в последние годы. Вернее, после смелого шага турецкого правительства, открывшего османские архивы всем, кто интересуется исследованиями "геноцида армян". Отметим, что данный шаг Анкары был неадекватно воспринят Ереваном: во всяком случае, в Армении упорно отказываются открывать свои архивы для турецких историков. Закрыт для исследований и Бостонский архив (США) партии "Дашнакцутюн". Армяне ссылаются на материальные трудности (любопытно, где же их хваленое лобби?), но при этом отказываются от финансовой помощи, предложенной турецкой стороной. Словом, крутят, как, впрочем, и всегда.
О чем же писал генерал? Вернемся к сообщению об обнаруженном докладе русского генерала Л.Болховитинова. Как отмечает Мехмет Перинджек из Стамбульского университета, доклад под названием "Действительное положение дел" написан 11 декабря 1915 года, то есть спустя два месяца после известного письма дашнакской партии "Деятельность армянских добровольческих отрядов на Кавказском фронте", адресованного русскому царю Николаю II. В предисловии рапорта начальник Генштаба Русской Кавказской армии пишет своему царю, что представленные данные в упомянутом письме дашнаков-армян преследуют "политические цели". Иными словами, он предупреждает и советует, чтобы царь не верил цифрам, представленным дашнаками, о количестве убитых, мол, дашнаки, как правило, постоянно увеличивают цифры. Кроме того, виновны за потери сами армянские отряды, провоцирующие истребление, отмечает генерал Болховитинов. Далее русский генерал отмечает, что "фитиль в регионе подожгли еще 1890 годах англичане", чтобы воспрепятствовать формированию русско-османского силового центра на Среднем Востоке. С этой целью армянские жители восточных вилаетов были спровоцированы, тогда как до того турки, курды и армяне здесь жили в мире и согласии, а жизненный уровень армян был даже выше чем, у турок и курдов. По мнению генерала, армяне лишь инструмент в руках европейских дипломатов. Идея о "независимой Армении" с их подачи насаждена среди армян, роль посредников в этом играла армянская интеллигенция. Это делалось для того, чтобы армяне восстали против Османской империи и посредством собственной крови повлияли на европейское общественное мнение. На самом деле армянские лидеры, поверив в неосуществимую идею о "независимости Армении", принесли свой народ в жертву европейским дипломатам, так как армянские вооруженные отряды всюду организовывали "восстания", прибегали к неслыханным зверствам над мусульманским населением, тем самым провоцируя жесткие ответные действия, пишет русский генерал Болховитинов. Генерал сообщает также, что террор как форма акции протеста хорошо усвоена армянами. Дашнаки применяют террор не только в отношении представителей других народов, а также тех армян, которые не разделяют их позиций.
Повернуть штыки против России Болховитинов напоминает царю Николаю II о том, что применять амнистию 1914 года к дашнакам, организовавшим теракты в России, и открыть для них двери тюрем было ошибкой. Армянские добровольческие отряды выступают против долгосрочных российских интересов. Ведь дашнакская партия "автономию в составе России видит в качестве временного явления". Генерал пишет, что в ходе военных действий армянские добровольческие отряды, невзирая на пол и возраст, повсеместно уничтожали мусульманское население, стирали с лица земли их деревни, захватывали их имущество, мародерствовали. Все это носило систематический характер. Бывали даже случаи, когда они поворачивали оружие против русской армии, и приходилось применять ответные шаги. Как отмечает Болховитинов, невозможно было держать под контролем такие армянские отряды, как "Казар", "Сепух". Он характеризует эти вооруженные формирования как "всюду сеявшие страх и наводившие ужас". Генерал подчеркивает, что после войны они с легкостью могут повернуть штыки против России. Он сожалеет, что Османская империя стала союзником Германии, иначе "нам не пришлось бы использовать армян на Кавказском фронте..."
Как Турция приютила бывшего противника Автор этого ценного для османской истории доклада - Болховитинов Леонид Митрофанович (1871-1925) - был кадровым военным. Принимал участие в русско-японской войне, закончил ее в звании полковника. После служил на Дальнем Востоке. С июля 1914 г. он уже был в звании генерал-майора и занимал должность генерал-квартирмейстера штаба Кавказской армии. С января 1915 г., после сражения при Сарыкамыше, он исполнял должность начальника штаба Кавказской армии. Генерал Юденич не включил генерала Болховитинова в состав полевого штаба Кавказской армии, где должность начальника штаба исполнял генерал Томилов. В то время генерал Болховитинов оставался при штабе наместника на Кавказе генерала Воронцова-Дашкова. Из его военной биографии известно также, что в июне 1917 г. генерал Болховитинов был переведен на Западный фронт, произведен в генерал-лейтенанты генералом Брусиловым и назначен командиром корпуса. При советской власти был принят на службу в Красную армию и, числясь при Высшем военном совете, находился при штабе Главкома Красной армии Северного Кавказа. При занятии Добровольческой армии Екатеринодара в августе 1918 г. генерал Болховитинов пробрался в город, где проживала его семья, и был здесь арестован. Предан военно-полевому суду Добровольческой армии, который приговорил его к смертной казни. Генерал Деникин заменил приговор суда разжалованием генерала Болховитинова в рядовые, в качестве которого он и прослужил в частях Дроздовской дивизии около года. За отличие в боях генерал Деникин восстановил Болховитинова в чине генерала Добровольческой армии. По предложению кубанского атамана генерала Букретова генерал Болховитинов принял в начале 1920 г. должность военного министра кубанского правительства. Во время отступления кубанской армии из Новороссийска на юг по Кавказскому побережью и сдачи части войск Красной армии в районе Сочи генерал Болховитинов, в отличие от атамана генерала Букретова, бежавшего в Грузию, и его заместителя генерала Н.А.Морозова, сдавшегося в апреле 1920 г. Красной армии, с частью кубанских войск переправился на судах в Крым. В русской армии генерала Врангеля занимал должность инспектора классов кубанского Алексеевского военного училища, с которым в ноябре 1920 г. покинул Крым и прибыл в Стамбул. Русские военные из врангелевской армии определенное время находились в Стамбуле и на острове Гелиболу. Их общее число доходило до 26 тысяч. Турецкая земля приютила их, своих бывших противников, воевавших с ними. Около 300 военных умерли и похоронены там. Кстати, 17 мая состоялось открытие мемориала на том "русском кладбище". Что касается генерала Болховитинова, то он в 1922 году прибыл в Тырново-Сеймен в Болгарию, где оставался инспектором классов кубанского училища до 1924 г. Переехал в поселок Харманли, где в 1927 г. покончил жизнь самоубийством. Что касается причины его суицида, то это уже другая история.