Миф о миллионах изнасилованных немок

Миф о сотнях тысячах и миллионах изнасилованных в 1945 году советскими солдатами немок в последние несколько лет получил широкое хождение в отечественной либеральной прессе. Особенно поспособствовал этому перевод на русский язык книги английского историка Энтони Бивора «Берлин. Падение 1945». Автор даёт оценку числа изнасилованных от 95 до 135 тысяч, но и это ещё не предел. Некоторые «исследователи» называют цифру и в 2 миллиона изнасилованных и даже в 15 (эту ни с чем не сообразную цифру называет американский автор Джонсон в своей статье «Red Army troops raped even Russian women…»). Происхождение этого мифа понятно – он способствует превращению немцев из агрессоров в жертв, уравниванию СССР и фашистской Германии и, в конечном итоге, к пересмотру итогов Второй Мировой со всеми вытекающими геополитическими последствиями. 

Естественно, глупо утверждать, что изнасилований на территории, оккупированной советскими войсками, не было вообще. Вопрос в масштабах. Одно дело – если они столь массовый характер, как это описывает Бивор. Тогда можно говорить, во первых, о жестокости и аморальности большинства советских бойцов, а, во вторых, о том что такое их поведение поощрялись советским командованием. Другое дело – если изнасилования были исключением из правил, неизбежными эксцессами, которые случаются на войне в любой армии мира. 

Миф о массовых изнасилованиях начал закладывать ещё такой известный мастер пропаганды, как Йозеф Геббельс. Вот что он писал 2 марта 1945 года: 


…В лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно внушают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего, следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от 10 до 70 лет. Кажется, это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему. 



А вот образец геббельсовской пропаганды, направленный на жителей Польши: 


Подобного рода заявления фашистская пропаганда делала не раз, так что у германского населения успело сложиться представления о советской армии как о диких ордах с Востока, грабящих и насилующих всё на своём пути. Однако, делались ли изнасилования «по приказу сверху», как это утверждает Геббельс, или нет? Ответ на этот вопрос очевиден после прочтения двух документов. Вот приказ Сталина от 19 января 1945 года: 


Офицеры и красноармейцы! Мы идем в страну противника. Каждой должен хранить самообладание, каждый должен быть храбрым...Оставшееся население на завоеванных областях, независимо от того немец ли, чех ли, поляк ли, не должно подвергаться насилию. Виновные будут наказаны по законам военного времени. На завоеванной территории не позволяется половые связи с женским полом. За насилие и изнасилования будут виновные расстреляны. 


А вот ещё один документ: 

директива Ставки Верховного Главнокомандования 
командующим войсками и членам военных советов 
1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов об изменении 
отношения к немецким военнопленным и гражданскому населению 


20 апреля 1945 г. 
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 
1. Потребуйте изменить отношение к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жестокое отношение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне. 
2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер, Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев. Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать. 
3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами. 
Ставка Верховного Главнокомандования. 

И.СТАЛИН 
АНТОНОВ 


Думаю, что в комментариях эти два приказа не нуждаются. Действовал ли указ на ряовых солдат? Вот что пишет Исаак Кобылянский, командовавший во время войны артвзводом: 


Вскоре после вступления в Восточную Пруссию нас ознакомили с приказом, осуждавшим насилие в отношении гражданского населения, особенно женщин, и мародерство. В приказе говорилось о строгих наказаниях, которым будут подвергнуты нарушители. Я не припомню заседаний трибунала, арестов или разжалований в нашей дивизии. Но приказ сам по себе был сильным сдерживающим средством. В моем непосредственном окружении, а это две-три сотни человек, приказ не нарушался. Среди нас не было отъявленных насильников. Было бы наивно утверждать, что никто и нигде не нарушал этот приказ. Но, подчеркиваю, открытых нарушений приказа, массового насилия над немецкими женщинами не было. 


Применялся ли этот указ на практике? По данным профессора РАН Олега Ржешевского, заведующего отделом истории войн и геополитики Центра истории войн XX века, за совершенные бесчинства по отношению к местному населению были осуждены военными трибуналами 4148 офицеров и большое число рядовых. Несколько показательных судебных процессов над военнослужащими завершились вынесением смертных приговоров. 
В качестве иллюстрации приведём воспоминания В.П. Брюхова, которые цитирует Мирослава Бердник в своей статье «В логове зверя или еще раз об "изнасилованной Германии"». В.П.Брюхов вспоминает случай, когда один из офицеров его полка вместе с механиком своего танка попытался изнасиловать румынскую девушку, а когда та попыталась сбежать — застрелил ее. 


На следующий день приходят ее родители с местными властями к нам в бригаду. А еще через день органы их вычислили и взяли — СМЕРШ работал неплохо. Иванов сразу сознался, что стрелял, но он не понял, что убил. На третий день суд. На поляне построили всю бригаду, привезли бургомистра и отца с матерью. Механик плакал навзрыд. Иванов еще ему говорит: «Слушай, будь мужиком. Тебя все равно не расстреляют, нечего нюни распускать. Пошлют в штрафбат — искупишь кровью». Когда ему дали последнее слово, тот все просил прощения. Так и получилось — дали двадцать пять лет с заменой штрафным батальоном. Лейтенант встал и говорит: «Граждане судьи Военного трибунала, я совершил преступление и прошу мне никакого снисхождения не делать». Вот так просто и твердо. Сел и сидит, травинкой в зубах ковыряется. Объявили приговор: «Расстрелять перед строем. Построить бригаду. Приговор привести в исполнение». Строились мы минут пятнадцать двадцать. Подвели осужденного к заранее отрытой могиле. Бригадный особист, подполковник, говорит нашему батальонному особисту, стоящему в строю бригады: «Товарищ Морозов, приговор привести в исполнение». Тот не выходит. «Я вам приказываю!» Тот стоит, не выходит. Тогда подполковник подбегает к нему, хватает за руку, вырывает из строя и сквозь зубы матом: «Я тебе приказываю!!» Тот пошел. Подошел к осужденному. Лейтенант Иванов снял пилотку, поклонился, говорит: «Простите меня, братцы». И все. Морозов говорит ему: «Встань на колени». Он это сказал очень тихо, но всем слышно было — стояла жуткая тишина. Встал на колени, пилотку сложил за пояс: «Наклони голову». И когда он наклонил голову, особист выстрелил ему в затылок. Тело лейтенанта упало и бьется в конвульсиях. Так жутко было…. Особист повернулся и пошел, из пистолета дымок идет, а он идет, шатается, как пьяный. Полковник кричит: «Контрольный! Контрольный!» Тот ничего не слышит, идет. Тогда он сам подскакивает, раз, раз, еще. 
Что мне запомнилось, после каждого выстрела, мертвый он уже был, а еще вздрагивал. Он тело ногой толкнул, оно скатилось в могилу: «Закопать». Закопали. «Разойдись!» В течение пятнадцати минут никто не расходился. Мертвая тишина. Воевал он здорово, уважали его, знали, что румыны сожгли его семью. Мог ведь снисхождения просить, говорить, что случайно, нет…. После этого никаких эксцессов с местным населением у нас в бригаде не было. 


Теперь попробуем разобраться с цифрами.

На территории Восточной Германии, оккупированной советскими войсками, в 1945 году проживало около 20-21 млн. человек. Если принять долю женщин в 60-65% (очевидно, что в военный и послевоенный период число женщин больше, чем число мужчин), то получим 12-13.7 млн. женщин всех возрастов, находившихся под советской оккупацией. Очевидно, что хотя бы из этих соображений 15 млн. никак не может быть изнасиловано. Точно также совершенно невероятно число в 2 млн. изнасилованных – оно означает, что каждая шестая немка вне зависимости от возраста и физической привлекательности была изнасилована. Столь массовые изнасилования не могли пройти мимо социологов тех лет, однако сторонники теории о массовых изнасилованиях ни разу не ссылаются на социологические исследования того времени, предпочитая брать цифры с потолка. 

Для обоснования числа изнасилованных немок «исследователи» берут данные о абортах в берлинских клиниках и пытаются экстраполировать их на всю Германию. Эту методику они обосновывают тем, что в ряде заявок поданных женщинами на производство аборта, написанных в советской зоне оккупации заявительницы утверждают, что были изнасилованы советскими солдатами. Однако этот аргумент не выдерживает никакой критики по одной простой причине – 28 марта 1945 года Мартин Борман издал указ, разрешающий аборт в том случае, если немка заявит, что была изнасилована иностранным солдатом. Ранее аборты в Рейхе были строго запрещены. После этого указа всю статистику абортов, где женщины пишут, что якобы были изнасилованы русскими, можно выкинуть в помойное ведро – по той простой причине, что правдивость их заявлений медиками не проверялась и невозможно определить, сколько таких заявлений соответствует действительности, а сколько использовалось как предлог для легального аборта. 

Ещё любопытная деталь – как пишет Н. Медкович в своей статье «Кто «изнасиловал Германию» в журнале «Актуальная история», ссылаясь на [A. Grossman A Question of Silence: The rape German Women by Occupation Soldiers // Berlin 1945: War and Rape «Liberators Take Liberties». October, V. 72, 1995. P. 50, 58.], пишет, что «заявлявшие, что пострадали от насилия, позже с поразительной настойчивостью описывали нападавших как азиатов (или на территории Западной Германии — негров). Чисто логически это сомнительно, так как население СССР имело преимущественно европеоидную внешность, однако вполне соответствовало штампам гитлеровской пропаганды о «узкоглазых варварах». 

На Западном фронте немецкая пропаганда для запугивания местного населения вместо русских использовала образ негра, насилующего белокурых немок: 


Понятно появление образа негра на этом агитационном плакате - он соответствовал нацистской идеологии о превосходстве "белой расы". В то же время, точно также, как в советской армии доля солдат из Средней Азии была незначительна, так и в американской армии того времени доля негров тоже была невелика - 8.7% (но по другой причине - США во время Второй Мировой всё ещё оставались расистской страной, поэтому приток негров в армию сильно ограничивался, хотя негры и составляли значительную долю населения США). 

Что же говорят документы? В той же статье Н. Мендкович цитирует донесение Военной прокуратуры фронта, составленное генерал-майором Ясиным: «Если расстрелы немцев в настоящее время почти совсем не наблюдаются, а случаи грабежа носят единичный характер, то насилия над женщинами все еще имеют место…5 мая я представляю Военному совету фронта очередную докладную записку по этому поводу, в которой дам подробный анализ всех фактов неправильного отношения к немецкому населению, которые будут зафиксированы за период с начала издания этих документов». Очевидно, что если бы обсуждаемых инцидентов было несколько сотен, это было бы просто невозможно. Точных цифр Ясин не приводит, но сообщает, что в каждом населенном пункте зафиксировано 2–3 подобных случая. 

Это данные за апрель 1945 года. Но в послевоенный период ситуация не отличалась. На сайте 9may.ru приведён следующий приказ: 


Как видим, «по данным Отдела Комендантской службы провинции Мекленбург в ноябре месяце 1945 года отмечено: изнасилования – 14 случаев и мародерств – 104.» При этом «возможно, что эти данные полицейского управления на много преувеличены и полностью не относятся к военнослужащим». 14 случаев изнасилования в месяц на всю провинцию. Помножим на число месяцев в году и на число оккупированных провинций, введём поправочный коэффициент - что-то никак не тянет на миллионы или даже хотя бы десятки тысяч. 


В завершение этой статьи необходимо отметить, что у солдат, хотевших секса, в общем-то, не было необходимости насиловать немок. После войны на оккупированных территориях царила разруха, перебои с продуктами, была также острая нехватка мужчин, что привело к общему падению нравов и росту проституции. По оценкам венгерских властей число проституток в Будапеште после начала оккупации увеличилось в 20 раз. 
По данным немецкой книги "Hungerwinter: Deutschlands humanitäre Katastrophe 1946/47"(Голодная зима - выживание после войны), вышедшей в 2009 году, только в Мюнхене за три месяца около 1600 девушек было арестовано по подозрению в проституции и распространению венерических заболеваний. В британской зоне оценивали число арестов в 1946 г. в размере 15 000, большинство несовершеннолетние и 80 процентов с вен. заболеваниями. 

А вот что пишет уже цитировавшийся И. Кобылянский про Германию - «По вечерам, после отбоя кое-кто из смелых и удачливых офицеров покидал расположение части, чтобы тайком навестить немецкую «подругу». Как правило, в руках у нарушителя был свёрточек с чем-нибудь съестным. Знать немецкий язык для этих визитов было необязательно». Как видим, плата за секс была весьма скромной – «что-нибудь съестное». 

А вот запись из дневника лейтенанта Красной Армии Владимира Гелфанда (приводится всё в той же книжке "Hungerwinter: Deutschlands humanitäre Katastrophe 1946/47"): "Я хотел бы прелести красивой Марианны познать целиком, мне было мало поцелуев и обнимания. Я очень надеялся, но не принуждал. Ее мать была мной довольна. Куда уж лучше! В конце концов я возложил на алтарь доверительных и благосклонных отношений продукты, сладости и сливочное масло, колбасу и немецкие сигареты. Достаточно было половины, чтобы на глазах у матери вполне обоснованно всё возможное проделать с дочерью, и мама бы ее ни слова не сказала против. Поскольку продукты ценнее сегодня жизни, даже жизни юной нежной и любимой красоты в лице этой девушки". 

Как следует из всего вышесказанного, изнасилования немок советскими солдатами действительно были, есть документы и статистика по числу осуждённых. Однако, эти преступления не носили массового и систематического характера. Более того, если отнести общее число осуждённых за эти преступления к всей численности советских войск на оккупированных территориях, то процент получится совсем мизерным. При этом эти преступления совершали не только советские войска. Так, по данным Ржешевского, в армии США за убийства и изнасилования казнили 69 человек. Отличились и французы - во взятом французскими частями Штутгарте по некоторым данным было изнасиловано 1198 человек, а в Виллингене с населением 12 000 человек было зафиксировано 500 изнасилований.